Мнения: дайджест

Как карантин возвращает нас в детство, что нового мы узнали о прогрессе благодаря коронавирусу и почему всем надо начать рисовать — самые интересные мысли о мире в период пандемии в еженедельном дайджесте Марии Бессмертной

1
Искусство нам необходимо, оно помогает справляться со стрессом. Ведь что такое стресс? Это беспокойство за будущее. А искусство — это настоящее. Я бы советовал всем начать рисовать. Даже не думайте про фотографию. Постарайтесь очень внимательно посмотреть на объект и подумать о том, что вы на самом деле перед собой видите.

Художник Дэвид Хокни учит рисовать в изоляции

2
Ко мне возвращаются какие-то образы из детства. Тогда у меня было очень много времени, его можно было «тратить» и «убивать», часами глядеть в окно, рассматривать муравьев, лежать под столом и представлять, что ты в домике. Читать энциклопедии. Может быть, мы все вернулись в нормальный ритм жизни? Может быть, штука не в том, что коронавирус уничтожил норму, а в том, что мир до коронавируса был ненормальным?

Писатель и поэт Ольга Токарчук по просьбе The New Yorker смотрит из своего окна

3
«Постапокалиптический» было главным словом последнего десятилетия, в течение которого были найдены тысячи способов представить нашу кончину в наиболее возбуждающем виде. Недостатка во вдохновении не было: поп-культура отработала все угрозы безопасности и правам человека. «Голодные игры» — про социальное неравенство, «Рассказ служанки» — про патриархат, «Хранители» — про белый национализм, «Черное зеркало» — про технофетишизм, «В поле зрения» — про всеобщую слежку, «Заражение» — про пандемию, плюс еще десятки фильмов про зомби как собирательный образ коллапса цивилизации. Ирония в том, что все эти сценарии можно продумать, проиграть и даже прописать — и может возникнуть ощущение, что это помогает к чему-то подготовиться, но на самом деле это нас ни к чему не готовит.

Писатель Тони Тулатхимутте о любви современной культуры к эсхатологии

4
Я всегда смотрела на мир сквозь призму Армагеддона. Благодаря полученной в наследство травме и склонности к тревогам я давным-давно выяснила, у кого из друзей можно укрыться на чердаке и где по соседству растут сливы, на случай если мне понадобится убежище или еда. Я давно приучила детей есть чечевицу, а сама охотно ем сорняки. Казалось бы, из-за обрушившейся на нас катастрофы моя тревожность должна была бы в разы возрасти. Но, честно сказать, со мной все в порядке. К тому же у меня снова есть сад.

Редактор The New Yorker Шарлотт Мендельсон о преимуществах тревожных людей

5
Благодаря вирусу мы узнали не только то, что прогресс обратим — кажется, это наконец признали даже прогрессисты,— но и то, что он может подрывать сам себя. Возьмем наиболее очевидный пример: благодаря глобализации миллионы людей выбрались из нищеты. Это достижение сейчас под угрозой. Глобализация родила деглобализацию, которая сейчас разворачивается.

Философ Джон Грей о последствиях пандемии COVID-19

6
Начиная с колониальных времен газеты, брошюры и куча других изданий продолжали процветать и развиваться во время вспышек эпидемий — они информировали общественность о предполагаемых способах передачи заболеваний и средствах защиты, публиковали объявления о закрытии магазинов и карантинных ограничениях, рекламировали появление новых вакансий (флористы, медсестры, могильщики, производители гробов), а также становились площадкой для публичных дебатов. То же мы видим и сегодня: средства информации и обычные граждане стекаются в социальные сети, чтобы обсудить COVID-19 — распространить информацию, обсудить его происхождение, просто поделиться страхом перед неизвестностью.

Писательница и профессор Университета Теннесси Кэтрин А. Фосс о социальных сетях в период эпидемии