Знаменитый художник-сюрреалист — в московском «Манеже»

Масштабная выставка «Сальвадор Дали. Магическое искусство» открывается в столичном «Манеже» 28 января.

Нина Костючкова

Это не первая серьезная персональная выставка знаменитого испанского художника XX века в России. В 2011-м в ГМИИ им. А.С. Пушкина показали 25 картин и 90 листов графики из музея-театра Дали в Фигерасе, в 2017-м 150 работ были выставлены в Музее Фаберже в Санкт-Петербурге. Нынешняя выставка превосходит предыдущие масштабом (180 произведений), хронологическим охватом (работы 1920–1980-х годов), разнообразием жанров (живопись, иллюстрации, офорты, сценография, даже мультфильм и огромный фотоархив) и значительностью конкретных произведений: среди прочего, в Москву привезут картины «Невидимый человек» (1929–1932), «Архитектонический "Анжелюс" Милле» (1933), «Мягкий автопортрет с жареным беконом» (1941), «Ураново-атомная меланхолическая идиллия» (1945) и другие.

Монсе Агер, куратор выставки, директор Музеев Дали фонда «Гала — Сальвадор Дали», рассказывает «Огоньку»:

— У нынешней выставки много поворотов, и мы надеемся, что зрители посетят ее не один раз. Мы покажем Дали во всех возможных амплуа: и как театрального художника, и как автора рекламных образов (он создал логотип Chupa-Chups, делал календари Pirelli). Он работал для модных домов — сохранились его рисунки для Chanel и Dior. Мы покажем Дали — виртуозного рисовальщика (он называл рисунок «пробой искусства»). Мы привезем его иллюстрации к учебнику живописи «50 секретов магического мастерства». Он считал себя неважным художником на фоне Рафаэля, но абсолютным гением в сравнении с другими мастерами XX века. Его миссия состояла в том, чтобы научить следующие поколения ремеслу. «Я рожден, чтобы спасти современную живопись от хаоса и лени».

Сюр, Гала и память

Большие выставки дают шанс переосмыслить творчество художника. Хотя отношение к Дали менялось так много раз, что впору не переосмыслять, а просто выбрать подходящий ракурс: скользить глазами по биографии и мысленно ставить like или dislike.

Не приходится сомневаться в его природной одаренности и большом трудолюбии. Дали родился в 1904 году в провинциальном Фигерасе в семье преуспевающего нотариуса. В 6 лет определился с будущей профессией, в 17 лет поступил в Академию художеств в Мадриде, где его ближайшими друзьями стали Федерико Гарсиа Лорка (с которым, возможно, у Дали был роман) и кинорежиссер Луис Бунюэль. В 22 года Дали приезжает в Париж: знакомится с Пикассо, попадает в круг сюрреалиста Андре Бретона. Идеи сюрреализма (читай — фрейдизма) о том, что человеком управляет подсознание, сильно замешанное на сексуальном влечении, и задача художника — материализовать эту таинственную энергию, легли Дали на душу. В 25 лет он проводит первую персональную выставку в парижской Galerie Goemans — она имеет коммерческий успех. В том же 1929 году в соавторстве с Бунюэлем создает фильм «Андалузский пес» — манифест авангарда, не утративший мощи по сей день. И в том же судьбоносном году он знакомится с будущей женой Галой (Еленой Дьяконовой в девичестве, на момент их встречи — супругой поэта Поля Элюара) и приобретает в ее лице музу, менеджера-помощника и спутника на всю жизнь.

Монсе Агер говорит: «Связь Дали с Россией очевидна: его жена была русской. Известно, что он просил Галу читать по-русски, в то время как сам занимался живописью. Особый шелестящий голос, произносивший непонятные русские слова, вдохновлял его».

Считается, что Гала сделала из Дали всемирно известного художника. C одной стороны, она действительно взяла на себя все бытовые и организационные хлопоты, искала покупателей и спонсоров, придумала ему имидж экстравагантного господина с напомаженными волосами и тоненькими усиками, отзвук образов «Серебряного века». С другой — нельзя не оплакивать мощный монументально-пластический стиль работ 1920-х, который Дали практиковал накануне встречи с Галой. Некоторые из этих ранних работ, например «Портрет моей сестры» (1925), мы увидим в «Манеже».

Вновь обретенная муза была тому причиной, или просто таковы были веяния времени, но в 1930-е манера Дали сильно изменится: из-под его кисти выходят картины-ребусы с причудливыми названиями типа «Преждевременное окостенение станции» (1930), «Отнятие от груди, питающей мебелью-кормом» (1934) — классический сюрреализм, презентация подсознательного, с очень сомнительными композициями, которые сегодня, по прошествии 90 лет, кажутся наивными. Хотя и в это время случались божественные озарения: «Постоянство памяти» (1934) с оплывающими часами — один из самых эффектных арт-кунштюков Дали, повторенный потом в ювелирных украшениях и в промдизайне. В Москву привезут шедевр «Мягкая конструкция с вареными бобами» (1936) — пожирающее самое себя чудовище, отклик на гражданскую войну в Испании, одно из самых важных произведений в биографии художника.

В ожидании Морса

Начиная с 1934 года каждую зиму Гала и Дали проводят в США, где его работы отлично продаются. В 1938-м портрет Дали появляется на обложке Time. В конце 1930-х, спасаясь от войны, супруги перебираются в Америку на постоянное жительство. В 1941 году персональная выставка художника прошла в нью-йоркском МоМА. Для американских ценителей прекрасного Дали был посланником не только европейского авангарда (Андре Бретон тоже в это время жил в США), но шире и глубже — художником, впитавшим многовековой опыт испанской культуры: в девиантных садомазохистских образах Дали американцы усматривали мистицизм Эль Греко, отчаяние позднего Гойи, драматизм Сурбарана и отголоски ужасов инквизиции.

Художник тоже испытал влияние американской культуры, в том смысле, что перестал делить работу на прикладную, ради денег, и серьезную. Он занимался всем: оформлял витрины дорогих магазинов и балет «Безумный Тристан» на музыку Рихарда Вагнера в постановке Леонида Мясина (несколько работ на тему балета покажут на выставке в Москве), придумал трехминутный сон-кошмар в фильме Альфреда Хичкока «Завороженный», пробовал работать на студии Уолта Диснея (мультипликационные эксперименты Дали были собраны в 18-минутный ролик Destino только в 2003 году, и его покажут на нынешней выставке в Манеже).

Гала и Дали умели работать с прессой: они были неистощимы на инфоповоды, устраивали в Голливуде костюмированные маскарады, во время которых Гала кормила живого тигренка из соски. В конце концов их активный маркетинг принес результаты: в 1943-м они познакомились с коллекционерами Элеонорой и Рейнольдом Морс, которые в течение следующих десятилетий купили 200 работ Дали. Сегодня на основе их коллекции создан музей художника в Сент-Питерсберге во Флориде.

В 1944-м Дали написал автобиографию «Тайная жизнь Сальвадора Дали», круто изменившую судьбу… его бывшего друга Луиса Бунюэля! В книге кинорежиссер был выведен коммунистом и безбожником. В результате Бунюэль так и не получил разрешения на работу в США и вынужден был на 18 лет уехать в Мексику.

С Вермеером запросто

В 1948 году Дали вернулся во франкистскую Испанию. И этот факт до сих пор не может ему простить левая европейская интеллигенция. Как он мог заигрывать с режимом, от рук которого погиб в том числе и Федерико Гарсиа Лорка?! Сам Дали отвечал, что он далек от политики, что, как и Франко, он адепт монархии, и вообще: если Пикассо — коммунист, почему ему нельзя быть франкистом?! В 1956-м художник и генерал встретились и несколько часов проговорили об искусстве. С тех пор Дали считался официальным испанским современным художником, его даже наградили орденом Изабеллы Католической «за патриотическое поведение».

В искусстве в 1940–1950-е годы Дали вернулся к фигуративу и классике — стилистической манере, в которой был невероятно силен. Он равнялся на Вермеера и Рафаэля и считал, что сберег подлинное ремесло в эпоху авангарда и абстракции.

Богохульник в юности, он становится примерным католиком и создает большие картины на религиозные сюжеты, обогащая жанр необычными современными ракурсами и Галой в образе Богоматери.

В 1960–1970-е годы Дали пережил удивительный поздний расцвет. Он стал мастером перформанса: разрисовывал обнаженных манекенщиц, фотографировался с гигантским муравьедом на парижских улицах, давал многочисленные интервью, пучил глаза, дружил с Элвисом Пресли и звездами рок-н-ролла, завел 19-летнюю подружку Аманду Лир. Молодежь смотрела на него с восхищением: он был на арт-сцене 40 лет и по части креатива мог дать фору любому Уорхолу, который называл Дали предтечей поп-арта. В 1960-е Дали был самым дорогим современным художником в мире, цены на его работы доходили до 500 тысяч долларов.

В 1970-е он создал ювелирную коллекцию. В 1982-м под его брендом начали выходить духи, он принимал участие в телерекламе — продвигал шоколад Lanvin и средство от похмелья Alka-Seltzer. Он живо интересовался дизайном: телефон «Омар», изданный тиражом пять экземпляров, разошелся по музейным коллекциям, один представлен в Tate Мodern, а диван «Губы» и сегодня выпускает компания Bd Barcelona Design.

Поздние годы Дали были не менее эксцентричны, но грустны: он страдал от болезни Паркинсона, от нечестных менеджеров, которые вели его дела. Гала жила отдельно в замке в Пуболе. Незадолго до ее смерти в 1982 году они так повздорили, что подрались, Дали даже не пришел на ее похороны. Художник пережил супругу на семь лет: он скончался 23 января 1989 года в возрасте 84 лет.

…Три месяца в Манеже будет идти выставка незаурядного, крайне разнопланового, ни на минуту не скучного художника. Организаторы надеются повторить, а может, и превзойти успех аналогичной прошлогодней экспозиции, посвященной еще одной горячей парочке — Фриде Кало и Диего Ривере: за три месяца работы ее посетило 400 тысяч зрителей. История Сальвадора Дали и Галы ничем не уступает по накалу.

Экспертиза

«Сравняться с Дали невозможно»

— Сальвадора Дали надо воспринимать как универсальную творческую единицу — художника, писателя, дизайнера, рекламиста в одном флаконе. Он сам придумал образ contemporary artist, создав главное свое произведение из собственной жизни. Сегодня так поступает каждый, кто хочет преуспеть в современном искусстве. Но сравняться с Дали трудно, практически невозможно, ведь его творческая активность длилась 70 лет!

Он был эксцентриком и одновременно глубоким знатоком, отлично разбирался в живописи. Когда его спрашивали: «Что нового в Мадриде?» — он отвечал: «Веласкес в Прадо». О нем нельзя судить только по театру в Фигерасе, его место силы — дом в Порт-Льигате, где он работал по 10 часов в день и чьи пустынные окрестные пейзажи практически без изменений перешли в его сюрреалистические картины.

Он был гением коммуникации, мог общаться со всеми — от манекенщиц до королей. Его интерес к жизни и любопытство не иссякали с годами. В начале 1970-х он заинтересовался голограммой, пригласил к себе нобелевского лауреата по физике Денеша Габора и на равных обсуждал с ним, как использовать голограмму в произведениях искусства.