Санкт-Мориц — это, по сути дела, архетип всего зимнего туризма: тут он начался и отсюда разошелся по миру. Сегодня Санкт-Мориц и Верхний Энгадин по-прежнему главнейший зимний курорт, но к лыжам тут уверенно добавляется искусство

Фактически возникновением всего того, что сегодня называется зимним отдыхом, привлекает миллионы людей и аккумулирует миллионы евро — лыжи, сани, сноуборды, шале, фондю, дрова в камине, модные бренды sportswear, раклет, спа, сьюты с видом, повозки с лошадками, тартифлет, кашемир, гектолитры шампанского и миллионы устриц,— мы обязаны человеку, которого звали Йоханнес Бадрут-младший. То есть, конечно, еще и неуемным англичанам, которым никогда не сиделось на их острове и которые в XIX веке массово разъезжали по Европе и в том числе по Швейцарии. Но только летом — а Бадрут-младший убедил их остаться там на зиму, и дальше все удачно завертелось. Он основал отель Kulm, который стал первым настоящим гранд-отелем в Санкт-Морице, первым швейцарским зданием с электрическим освещением и первым заполнился богатыми фанатами ЗОЖ.

Про спуски Корвильи и Дьяволеццы, а также первую в мире бобслейную трассу Cresta Run все, в принципе, понятно, но Санкт-Мориц сейчас не просто собрание роскошных отелей и шале вокруг роскошных трасс. Он не был таким уже всю вторую половину прошлого века, годов с 60-х, когда Гунтер Закс, внук Вильгельма фон Опеля, спортсмен, промышленник, светский и культурный герой и знаковая фигура в истории этого города, собрал в своих апартаментах серьезную коллекцию искусства с Уорхолом, Лихтенштейном, Ивом Кляйном, с которыми он еще и дружил. К началу этого века современное искусство оказалось в одном пакете с ЗОЖ и велнесом, и сейчас это уже практически симбиоз, а также светский стандарт: приехал покататься на лыжах, поселился в сьюте с видом — сходи в галерею и на выставку. Его сейчас отрабатывают практически все исторические альпийские курорты, но мало кто так успешно, как Санкт-Мориц.

Уорхол, надо сказать, с тех пор не выводится — его регулярно выставляет галерея Hauser & Wirth, одна из самых тут знаменитых, где сейчас открылась выставка Александра Колдера. Несколько лет назад тут открыл Vito Schnabel Gallery Вито Шнабель, сын Джулиана Шнабеля, знаменитого художника и режиссера. Вито всегда делает то, что модно делать, и там, где модно это делать (тут вот-вот отрывается выставка «Clouds» Франческо Клементе). А в галерее Karsten Greve сейчас выставка чрезвычайно рафинированного художника-фотографа Томаса Брюмметта, который средствами только фотографии, работой с фотобумагой, реактивами и разными техниками печати делает меланхолические натурфилософские принты, а перед самым Новым годом начнут показывать новые скульптуры американского мэтра Джоэля Шапиро.

Главная же местная арт-новость состоит в том, что в долине Энгадин, в Суше, открылся новый музей Susch в зданиях монастыря, основанного в XII веке и стоящего на паломнической дороге из Рима в Сантьяго-де-Компостела, часть которых была отреставрирована, часть — рекомпонована швейцарскими архитекторами Каспаром Шмидлином и Лукасом Фельми. Susch придумала полька Гражина Кульчик, инвестор, филантроп, коллекционер, которая многие годы поддерживала современное искусство, а теперь решила сделать музей, сосредоточенный вокруг женщин-художниц, и прежде всего из Центральной и Восточной Европы, хотя в будущем горизонты обещают расширить. Сейчас же основной фокус тут на польских художницах — в здании монастырской пивоварни, например, стоит 14-метровая стальная скульптура «Лестница» Моники Сосновской, польской минималистки, одной из главных персон современной польской арт-сцены, выставлявшейся в основной экспозиции Венецианской биеннале и в музеях уровня нью-йоркского МоМА. Вокруг арт-жизни концентрируются и другие искусства — в том же музее Susch недавно была показана современная польская хореография. А в Санкт-Морице буквально только что прошел концерт «Пианиссимо» — два молодых русских пианиста Дмитрий Шишкин и Андрей Гугнин сыграли том числе русскую музыку.