перспективы

Президент Владимир Путин 28 ноября подписал закон о проведении аукционов, на которые будут выставлены спорные участки на арктическом шельфе, имеющие федеральное значение. Это может стать поводом для отмены моратория на выдачу лицензий на разработку арктических месторождений и появления более понятного механизма их распределения. Но все же активного роста добычи на арктическом шельфе в ближайшем будущем ждать не стоит.

Бесспорный шельф

Изначально законом «О континентальном шельфе РФ» право пользования участками недр континентального шельфа было предусмотрено без проведения аукционов. Оно предоставлялось компаниям, которые более чем на 50% принадлежали государству и имели не менее чем пятилетний опыт освоения морских участков. Этим условиям соответствовали только «Газпром» и «Роснефть». При этом, так как шельфовые участки относятся к стратегическим запасам, их распределением занималось правительство. Но, как говорится в сопроводительной записке к новому закону, такая практика показала несовершенство процедуры предоставления шельфовых участков в современных экономических условиях.

Особенно с учетом того, что при распределении участков систематически возникали спорные ситуации, когда две госкомпании боролись за один и тот же участок. Например, в 2013 «Газпром» претендовал на Северо-Врангелевский участок в Восточно-Сибирском море, а «Роснефть» параллельно заявила права на участки Восточно-Сибирский-1 (прогнозные ресурсы — 1,1 млрд тонн нефти, 129 млн тонн конденсата, 608 млрд кубометров газа) и Восточно-Сибирский-2 (1,8 млрд тонн нефти, 211 млн тонн конденсата и 994 млрд кубометров газа), которые входят в Северо-Врангелевский участок.

Противостояние между компаниями длилось около полугода, «Газпром» даже заявлял о намерениях создать СП с «Роснефтью» для разработки участков арктического шельфа в Восточно-Сибирском море, но компании так и не договорились об этом. В итоге в правительстве решили Восточно-Сибирский-1 передать «Роснефти», а Восточно-Сибирский-2 — «Газпрому». «Газпрому» тогда достались еще семь участков в Карском море, заявки на которые одновременно подавали обе компании: Амдерминский, Невский, Обручевский, Западно-Шараповский, Шараповский, Северно-Харасавэйский и Ленинградский. Ряд вопросов по участкам в Карском и Баренцевом морях остался нерешенным.

Получив по несколько десятков участков, «Газпром» и «Роснефть» не торопились их разрабатывать. В связи с этим Минприроды в 2017 году ввело мораторий на выдачу новых лицензий на шельфе. Теперь, по мнению главы Роснедр Евгения Киселева, он может быть снят. Но роста спроса на арктические участки в Роснедрах не ожидают. Вероятнее всего, основное внимание компании-претенденты направят на шельфовые объекты, расположенные в Охотском секторе, и более южные сектора. «Себестоимость работ в южных секторах больше соответствует текущим экономическим реалиям, а влезать в восточные сектора — это глупость»,— считает глава ведомства.

На право работать на арктическом шельфе потенциально могли бы претендовать и ЛУКОЙЛ, имеющий опыт реализации шельфовых проектов, и НОВАТЭК, и «Сургутнефтегаз», полагает Алексей Калачев из «Финама». И возможности механизма аукционов еще пригодятся в дальнейшем, когда к проектам будут допущены и независимые нефтяники. Пока же, по его мнению, принятый закон лишь создает механизм урегулирования споров между «Газпромом» и «Роснефтью» на шельфе. После проведения аукционов компании смогут приступить к освоению месторождений, а правительство сможет отменить мораторий на выдачу новых лицензий на шельфе Арктики, установленный до начала фактического выполнения обязательств по уже выданным лицензиям.

Недоразведанный соблазн

Несколько лет назад, когда цены на нефть превышали $100 за баррель, арктический шельф считался главной кладовой мировой добычи углеводородного сырья. Это объяснялось истощением нефтяных месторождений на суше и колоссальными запасами шельфа Арктики.

По данным Геологической службы США, под арктическими льдами скрывается около 90 млрд баррелей нефти (13% мировых неразведанных запасов), 48,3 трлн кубометров природного газа (30% мировых неразведанных запасов) и 44 млрд баррелей газового конденсата (20% мировых неразведанных запасов). Всего же запасы месторождений за Полярным кругом оцениваются в 412 млрд баррелей нефтяного эквивалента, или 22% мировых неразведанных запасов углеводородов. Большую часть этих ресурсов делят между собой Россия, США и Дания, которым в сумме принадлежит более 88% богатств региона. Львиная доля углеводородов в Арктике сосредоточена на территории российского шельфа — примерно 60% мировых арктических запасов. При этом по запасам газа РФ в несколько раз превосходит арктических соседей.

Такие прогнозы дают возможность с оптимизмом смотреть на перспективы нефтедобычи на арктическом шельфе. Заместитель главы Минэкономики Александр Цыбульский заявлял, что добыча нефти на арктическом шельфе России к 2030 году вырастет в разы. «По оценке иностранных экспертов, к 2030 году Россия будет получать 55% от всех добываемых в Арктике углеводородов. Добыча нефти на арктическом шельфе России возрастет в 3,6 раза, до 2,2 млн баррелей н.э. в сутки»,— отмечал он.

Но планы правительства РФ по добыче в Арктике могут оказаться трудновыполнимыми. Добыча нефти на арктическом шельфе наращивалась за счет добычи нефти в Печорском море — на Приразломном месторождении — на 22,6%, до 2,64 млн тонн в год. Пока оно единственное запущенное в Арктике. При этом добыча на шельфе Охотского моря сократилась на 1,2% — до 17,21 млн тонн. Согласно расчетам Института проблем нефти и газа, добыча нефти в Охотском море до 2030 года вряд ли сможет превысить 18 млн тонн. На деле же она может оказаться ниже, и хорошо, если получится довести ее до 12–13 млн тонн в год, что эквивалентно всего 1,5% общероссийской годовой нефтедобычи.

В последние годы ряд проектов, на которые правительство делало ставку, был свернут или отложен. К таким проектам можно отнести отсрочку разработки «Газпром нефтью» Долгинского месторождения в Печорском море до 2031 года. Компания в 2015 году попросила изменить лицензионные обязательства из-за необходимости проведения дополнительной геологоразведки и пересмотра геологической модели. Сейчас на месторождении продолжается разведочный этап. «Роснефть» также приостановила бурение в Карском море на скважине «Университетская-1»: проект пришлось отложить из-за ввода западных санкций, запрещающих поставлять компании оборудование, необходимое для освоения арктического шельфа.

Нетепличные условия

Несмотря на то что новый закон создаст более прозрачный и понятный механизм распределения лицензионных участков на шельфе Арктики, говорить о скором развитии добычи углеводородов в этом регионе вряд ли стоит. Сдерживать его будут несколько факторов, с которыми российскому правительству придется считаться.

Одними из них остаются цена нефти и сложные климатические условия, что подразумевает применение современных технологий, которыми российские компании сейчас не владеют или владеют не в полной мере. В условиях, когда акватории освобождаются ото льда на два месяца в году, по оценкам российских экспертов, в мире работает всего девять месторождений на шельфе Аляски. Но они расположены на мелководье, а в российской зоне Арктики преобладают глубоководные проекты. Поэтому, если учесть отсутствие инфраструктуры, сложности транспортировки углеводородов, то работы на многих участках не будут оправданны при сегодняшней — около $60 за баррель — цене на нефть.

«Добыча на арктическом шельфе пока нерентабельна и вряд ли в ближайшее время будет рентабельна при цене на нефть ниже $80 за баррель»,— полагает аналитик «Финам» Алексей Калачев. Но, по его мнению, это не мешает вести на участках шельфа геологоразведку и ставить на баланс открытые запасы для улучшения фундаментальной оценки компаний.

Серьезным фактором, тормозящим развитие арктической добычи, стали также западные санкции. Они распространяются на оборудование, которое работает на глубине более 500 футов, добычи углеводородов, разработки арктического шельфа, сланцевого запаса нефти, а также газа. В частности, оказались под запретом поставки бурового оборудования, деталей для горизонтального бурения, а также оборудования для окончания скважины; морского оборудования, которое необходимо для добычи ресурсов в Арктике; оборудования, необходимого для сейсморазведки; подводных аппаратов, управляемых дистанционно. Кроме того, под запрет подпали поставки российским компаниям труб разного размера для нефтяных и газовых газопроводов. Многое из этого оборудования не производится в России, не имеется его аналогов и в странах, которые не ввели санкций против нее.

Рентабельность нефтедобычи на арктическом шельфе также зависит от налогообложения, что особенно чувствительно в период не самых высоких нефтяных цен и заставляет компании откладывать активную работу в Арктике, несмотря на то что правительство объявляет освоение континентального шельфа стратегической задачей.

По словам главного экономиста VYGON Consulting Сергея Ежова, в последние годы на участках шельфа, на которые выданы лицензии, открыты крупные месторождения: Победа, Центрально-Ольгинское, Нептун, Тритон. Но ввод их в разработку в нынешних условиях не является экономически привлекательным, несмотря на предоставляемые льготы. «В ближайшие десять лет добыча нефти на шельфе в основном будет осуществляться на уже введенных месторождениях, а ввод новых крупных месторождений не планируется,— говорит Сергей Ежов.— Если государство хочет, чтобы были новые вводы, требуется улучшение налоговых условий и другие меры стимулирования. Что касается новых лицензий, то это вопрос более отдаленного будущего: добычу на новых открытиях можно ожидать не ранее 2030 года. Причем только в том случае, если будут созданы приемлемые условия для разработки уже открытых месторождений».

Константин Анохин