Максим Юсин — о взаимоотношениях западных стран с Россией

Эмманюэль Макрон призвал Европу противостоять угрозе со стороны крупных держав. Президент Франции заявил об этом во время выступления в Бундестаге. Тем временем его популярность упала до 25%, а в Германии близится уход из политики канцлера Ангелы Меркель. Это заставило обозревателя «Ъ» Максима Юсина задуматься о том, с какими европейскими лидерами выгодно иметь дело России.

Если послушать штатных и внештатных пропагандистов на российском телевидении, может сложиться впечатление, что проблемы, которые испытывают в последние годы ключевые страны Евросоюза и их лидеры, Москве только на руку. Логика таких экспертов и псевдоэкспертов такова: чем слабее Европа, вступившая с Кремлем в санкционную войну, тем России выгоднее. Чем больше разброда и шатаний в стане потенциального противника, тем легче вести с ним холодную войну.

Впрочем, в последнее время эта логика дает явные сбои.

На фоне жесткой, бескомпромиссной, напористой политики американской администрации и Конгресса контраст между Вашингтоном и Европой становится все более очевидным. С одной стороны, импульсивный Дональд Трамп, выходящий из иранской ядерной сделки, с другой — Европа, отчаянно пытающаяся (причем вместе с Москвой) эту сделку сохранить. С одной стороны, курс Вашингтона на максимальную изоляцию Кремля, с другой — приглашения Владимира Путина то в Берлин, то в Париж, показывающие, что американцы не всесильны и что изоляции по факту нет. С одной стороны, наконец, непримиримая позиция США по «Северному потоку-2» — администрация Трампа не только выступает против этого проекта, но и не исключает санкции в отношении европейских компаний, принимающих в нем участие. А с другой стороны, непреклонный подход руководства ФРГ и лично федерального канцлера: «Северный поток-2» — это коммерческий проект, выгодный Берлину и не угрожающий энергобезопасности Европы. А стало быть, Германия продолжит его реализацию.

И вот тут возникает вопрос — останется ли Берлин столь же непоколебимым после того, как Ангела Меркель сдержит свое обещание и к следующим выборам в Бундестаг уйдет из политики? Хватит ли у ее преемников сил, энергии, решимости, чтобы противостоять напору Вашингтона по газовым и по многим другим вопросам? Одно дело — Меркель, европейский тяжеловес, 13 лет возглавляющая одно из ключевых государств континента, и совсем другое — ее возможный сменщик, который уж точно не будет обладать таким опытом и таким запасом прочности.

Получается, что Москве, несмотря на все разногласия с Меркель по Украине, по санкциям и по «делу Скрипалей», все равно выгоднее иметь в Берлине сильного партнера, способного держать удар и настоять на своем, противостоять американскому давлению.

Принцип «чем хуже — тем лучше» в случае с Германией не действует.

Не действует он и в случае с Францией. Не секрет, что из четырех основных претендентов на французское президентство весной 2017 года Эмманюэль Макрон казался Кремлю наименее приемлемым. Но победил именно он. И, вопреки опасениям многих, взялся за восстановление отношений с Москвой, первым делом пригласив Владимира Путина в Версаль. И сейчас именно Макрон (вместе с той же Меркель) возглавляет сопротивление Европы политике американской администрации. Именно он продвигает идею европейской армии, не зависящей от США, и открыто заявляет: Париж — союзник Вашингтона, но не его вассал.

И на этом фоне нынешнее ослабление позиций Макрона (его рейтинг упал до беспрецедентно низкого показателя 25%) едва ли должно радовать Москву. Потому что только сильный президент сильной Франции способен стать надежным, предсказуемым партнером в многополярном мире. Конечно, Макрон — это не генерал де Голль и даже не Франсуа Миттеран. Да и вообще в Европе сегодня, к сожалению, нет политиков такого масштаба, какими были тот же Миттеран, Маргарет Тэтчер или Гельмут Коль.

Европе катастрофически не хватает сильных лидеров, и в какой-то момент это может стать проблемой, в том числе и для России.

В этом смысле не совсем понятны попытки некоторых сил в Москве делать ставку на маргинальные ультраправые или ультралевые силы в Европе. Эти силы способны лишь дестабилизировать ситуацию в той или иной стране, но надежным партнером, к голосу которого прислушивались бы в мире, они едва ли станут. Надежный, перспективный партнер, сильный лидер не вырастет из маргинальной среды. Им может стать только представитель политического мейнстрима, не бросающийся из одной крайности в другую, не увлекающийся популизмом. И что сегодня самое важное для Москвы — способный жестко отстаивать ценности «старой Европы» и при необходимости давать отпор даже могущественному заокеанскому союзнику.