Как иностранцам в Пхеньяне показывали торжества в честь 70-летия КНДР

В понедельник завершился трехдневный визит спикера Совета федерации Валентины Матвиенко в Пхеньян. Она приняла участие в торжествах по случаю 70-й годовщины основания КНДР. Корреспондент “Ъ” Наталья Корченкова съездила в Северную Корею вместе с российской делегацией и рассказывает о том, что увидела в этой стране.

Те, кто бывал в Северной Корее не один раз, говорят, что страна постепенно становится более открытой. Например, приезжавшие в Пхеньян в 2009 году со спикером Совета федерации Сергеем Мироновым журналисты рассказывали, что оставляли мобильные телефоны в аэропорту. Теперь их разрешают брать с собой. Иностранные сим-карты в КНДР по-прежнему не работают, зато для связи можно купить местную и общаться с Москвой за один доллар в минуту (в Корее иностранцы могут расплачиваться исключительно американскими долларами, на сдачу можно получить китайские юани или даже местные воны, хотя формально последнее запрещено). Опытным путем было установлено, что звонки с северокорейских номеров на российских телефонах почему-то определяются как звонки из США, причем из Саванны, штат Джорджия. Внутри Пхеньяна тоже можно звонить, но только обладателям таких же сим-карт, это обойдется в несколько центов.

Есть и мобильный интернет, но его сложно назвать доступным: около $200 за 50 Мб.

Других вариантов выйти в интернет практически нет: раздача Wi-Fi в стране запрещена, проводной интернет в гостинице дорогой и сложный в установке — требуется как минимум компьютер с операционной системой не новее Windows XP.

Валентину Матвиенко встречали в Пхеньяне с большими почестями. Поздно вечером 7 сентября у трапа самолета установили билборд с приветственной надписью, играл оркестр, несколько сотен корейцев в национальных костюмах размахивали цветами и российскими флагами. К журналистам сразу приставили русскоговорящих сопровождающих.

Ночной Пхеньян погружен практически в полную темноту — страна испытывает проблемы с электричеством. По дороге из аэропорта единственным источником освещения долгое время оставались фары автобуса. В городе подсвечивались только многочисленные изображения основателя КНДР Ким Ир Сена и его сына Ким Чен Ира, монумент идей чучхе и некоторые высотные дома — в них живут лучшие врачи и учителя, а квартиры выдаются бесплатно, рассказала наш «гид». И предупредила: фотографировать двух вождей можно только так, чтобы оба полностью входили в кадр.

Русских в Северной Корее, по данным на конец 2017 года, 161 человек, и лишь один из них живет вне посольства РФ и генконсульства в Чондине.

Это Владимир Ли, он родился в 1950-х годах на Камчатке в семье северокорейского мужчины и советской девушки. Позже семья переехала в КНДР, в приморский город Вонсан, где Владимир женился на местной актрисе. Они до сих пор живут в Корее, хотя их дети переехали в Россию.

Пхеньянскую гостиницу Koryo — две коричнево-бордовые башни, соединенные переходом,— сначала можно даже принять за пятизвездную: просторный мраморный холл, лобби-бар и круглосуточный ресепшен. В номере есть плазменный телевизор, наряду с корейскими каналами транслирующий BBC World и Euronews, душ с горячей водой, удобная кровать. А вот пестрый ковер на полу, кресла и выключатели выглядят так, будто бы (или так и есть?) их подвезли из советских 70-х. Но календарь на стене извещает, что на дворе сентябрь 107 года чучхе,— в КНДР свое летоисчисление, начинающееся с года рождения Ким Ир Сена. Крупнее всего выделено 9-е число — это дата образования государства КНДР, и в нынешнем году его 70-я годовщина.

Отпраздновать 70-летие северокорейского государства и пригласили российскую делегацию во главе с Валентиной Матвиенко. На юбилейном параде она расположилась в одной ложе с лидером КНДР Ким Чен Ыном. Рядом находился также секретарь ЦК Компартии Китая Ли Чжаньшу. На трибуне неподалеку за парадом наблюдал французский актер и гражданин России Жерар Депардье. По случаю торжеств в город приехало множество иностранных участников и журналистов (от российского ВГТРК до AFP).

Брать мобильные телефоны (и так работающие только на звонки) на парад было запрещено. Сумки и фототехнику нужно было отдавать на проверку военным, которые относили вещи в специальное помещение.

Возвращались фотоаппараты со сбитыми настройками, на некоторых русский язык был сменен на корейский, а на моем — вдобавок появились две новые фотографии с изображением гор и осеннего леса. Стало окончательно ясно, что на время пребывания в Корее нужно попрощаться с личным пространством. В Пхеньяне я даже не встретила ни одного общественного туалета, в котором можно было бы закрыться изнутри.

Парад был действительно впечатляющим. Примерно за 20 минут до начала участники построились в аккуратнейшие колонны, и на огромной площади, заполненной тысячами людей, установилась полная тишина. Она была нарушена лишь с появлением на трибуне Ким Чен Ына: загрохотали фейерверки, в небо полетели разноцветные шары, а толпа буквально взорвалась овациями. На площади появились военные — и женщины, и мужчины маршировали, высоко поднимая ноги и чуть подпрыгивая на ходу, так, что тряслось все вокруг. За ними проехала военная техника (как заметили мировые СМИ, в этот раз обошлось без демонстрации баллистических ракет), а самолеты северокорейских ВВС пролетели над площадью в форме цифры 70. Последними шли колонны восторженных трудящихся. С цветами или флагами, в сопровождении передвижных платформ с портретами вождей или их бронзовыми статуями — все они передвигались боком, развернувшись лицом к трибуне с лидером КНДР, и без остановки громко кричали «Мансэ!» (корейское «Ура!»).

Завершало торжество вечернее праздничное представление «Славная Родина», которое также посетило руководство страны во главе с Ким Чен Ыном. Оно проходило на стадионе Первого мая, который вмещает 150 тыс. человек и считается самым большим в мире. Специальный сектор занимали несколько тысяч школьников, которые держали цветные таблички и, по команде сменяя их, составляли разные рисунки. Когда сектор превращался в портреты вождей, стадион вскакивал со своих мест и аплодировал.

Всеобщий восторг вызвали и парящие над стадионом дроны с цветными огоньками, выстроившиеся в северокорейский флаг, и видеоряд с Ким Чен Ыном, обнимающим президента Южной Кореи Мун Чжэ Ина.

Одновременно на поле проходило театрализованное выступление нескольких тысяч артистов. Как сообщило северокорейское агентство ЦТАК, в музыкально-гимнастическом представлении они изобразили «историю чучхейской Кореи, продвигавшейся по единому победоносному пути, добиваясь эпохальных перемен», и нынешнюю «кипящую реальность» под руководством Ким Чен Ына. После шоу вокруг стадиона образовался затор, многие участники и зрители возвращались домой пешком.

Понять, что происходит в городе вне его парадной, предназначенной для показа части, почти невозможно. Журналистов перевозят по городу на автобусе. Полупустые дороги украшают регулировщики и регулировщицы в белоснежных кителях.

В темноте на их форме и жезлах загораются красные огоньки. Людей на улицах немного даже днем, они, мягко говоря, без восторга реагируют на камеры и явно не настроены контактировать с иностранцами. Все без исключения носят красные значки с портретом Ким Ир Сена или еще чаще — с портретами обоих вождей. Многие женщины были одеты в национальные платья по случаю праздника, остальные — просто в однотонную строгую одежду.

Фактически единственным источником информации о происходящем были русскоговорящие сопровождающие. Часто они не могли однозначно ответить или отвечали по-разному на наши вопросы, например, сколько человек живет в Пхеньяне или сколько приняли участие в параде. Больше всего их ввергал в ступор вопрос «почему» — на него мы порой вовсе не получали никакого ответа. На многие «каверзные» вопросы «гид» на всякий случай отвечала утвердительно. «Могут ли местные пользоваться интернетом?» — «Да, конечно». «Можно ли нам пойти на улицу погулять?» — «Да, конечно».

На деле выйти из гостиницы без сопровождения оказалось не так просто. Завтракать, обедать и ужинать (кимчи, мясо, рис на все приемы пищи) предлагалось только в гостинице. Магазин с продуктами и сувенирами, книжная лавка — тоже на территории гостиницы. «Гиды» держали оборону: одного из них мы заметили в холле отеля в один и тот же день и в шесть утра, и в половине второго ночи. Другая «гид» при первой же попытке выйти за пределы гостиничной резервации тут же догнала нас с коллегой и сказала, что пойдет с нами, потому что «вдруг что-то случится». Почти беспрерывно она разговаривала с кем-то по телефону. Прогулку в одну сторону вскоре пришлось прервать «потому что дальше стройка», в другую сторону тоже шли недолго — там «закрытый квартал». «Туда даже нам нельзя»,— аргументы у «гида» явно кончались. Ровно по тем же местам мы потом не раз проезжали на автобусе, и едва ли там оказалось что-то ужасное — такие же полупустые улицы. Периодически встречались какие-то вывески, но зайти внутрь нам тоже не давали: «Это пивной ресторан, он только для местных».

В последнюю ночь удалось отвлечь «гида» и выйти без сопровождения, но мы не увидели ничего, кроме безлюдных улиц и полной темноты во дворах жилых домов.

И последний пример: когда мы, добравшись до гостиницы ночью, сказали, что хотим перекусить, а гостиничный ресторан закрывался, «гид» о чем-то коротко поговорила с официантками и объявила: «Сейчас ресторан откроют». Очевидно, наши сопровождающие пользуются большим авторитетом среди соотечественников.

В целом поездка в Корею не слишком помогает понять эту страну.

Наталья Корченкова, Пхеньян