Спектакль «Ревизор». Театр «Чиногерны клуб» (Прага), 1968

Роль Хлестакова почти преследовала молодого Табакова: первый раз он сыграл три сцены из «Ревизора» еще в Школе-студии МХАТ и тут же услышал, как одна зрительница громко сказала другой: «Чехов! Михаил Александрович…» В начале 1968-го он сыграл ту же роль в пражском театре «Чиногерны клуб». Несмотря на то что Табаков играл Хлестакова по-русски, а его партнеры — по-чешски, эксцентрика и шарм молодого актера сделала спектакль необыкновенно успешным: он прошел 24 раза подряд, причем посмотреть его пришло даже чехословацкое правительство — то самое, которого не станет всего через пару месяцев. Успех Табакова оказался куда более стойким — ему не помешали даже советские танки.

Фильм «Гори, гори, моя звезда», 1969

В «героической комедии» из времен Гражданской войны Табаков был Искремасом: псевдоним героя означал «искусство — революционным массам». «Маленький Мейерхольд», кутающийся, как в тогу, в драный занавес, ставил в переходящем из рук в руки местечке Крапивницы трагедию о Жанне д’Арк и погибал, спасая от бандитов наивную музу Крысю. Патриарх киноленинианы Сергей Юткевич в правдинской статье хвалил фильм за попытку «увлечь неумирающей романтикой первых лет революционной борьбы». Но режиссер Александр Митта видел в Искремасе художника, обреченного пасть жертвой любой власти: белой, красной или зеленой. Что ж, благодаря амбивалентному мальчишескому гению Табакова оба оказались по-своему правы.

Фильм «Несколько дней из жизни И. И. Обломова», 1979

Свою самую человечную роль Табаков сыграл в самом человечном фильме Никиты Михалкова, который прогрессисты безжалостно атаковали за «реакционное славянофильство». А Табаков — всего-то — сложил уникальный в мировой культуре гимн лени. Не барственной, паразитической, холеной, а естественному человеческому инстинкту. Его Илья Ильич Обломов ни в коем случае ничего не символизировал: руссоистский «естественный человек» жил в гармонии с самим собой, природой и Россией. Был абсолютно бесполезен, но, лишившись его, мир оказывался ущербным. К кому-кому, а к этому Обломову, безусловно, относятся слова Андрея Платонова: «Без меня народ неполный».

Спектакль «Юбилей ювелира». МХТ имени Чехова, 2015

Ювелир Морис Ходжер из пьесы Николы Маколифф всю жизнь любил не жену, а английскую королеву. И не соглашался умирать, пока та не навестит его вновь — 60 лет спустя после их первой встречи. Текст старика, умирающего от рака, Олег Табаков произносил быстро и просто, иногда подтрунивая («А мы тут морфием балуемся»), позволяя себе значительную паузу только в одной фразе («И я увидел, как время изуродовало его ноги»,— вспоминал вдруг Морис об отце, стаскивая с себя ботинки, и его взгляд в это мгновение врезался в память). Уже на премьере стало ясно, что «Юбилей ювелира» вошел в число великих спектаклей с великими стариками: глядя на Табакова, зритель понимал, что большие актеры действительно не боятся смерти.