Маша Трауб прошла курортный курс испанского

Считается, что иностранные языки лучше учить в детстве и в форме игры (общение со сверстниками значительно ускоряет процесс), а для подростков нужна мотивация (лучшая из них — влюбленность). Практика показывает: все не всегда бывает так, как написано в учебниках

Маша Трауб

Перед отпуском на испанском побережье я решила начать учить испанский. Хотя бы на бытовом уровне, чтобы общаться в магазинах, ресторанах и поддержать разговор про погоду. Разговорники мне не понравились, и муж выдал мне учебник испанского языка для начинающих, изданный почему-то в одной из стран восточного блока в 60-х годах. Как он оказался в домашней библиотеке — не понятно. Главным героем учебника был сеньор Родригес. Через пять уроков я этого сеньора Родригеса готова была убить. Упражнения на грамматику я не делала, зато запоем читала тексты, поскольку хотела узнать, что еще вытворит этот сеньор.

Этот чудесный мужчина, вероятно, возраста моего мужа, имел обыкновение вставать в шесть утра и громко звать свою жену. Из чего я заключила, что жена уже встала и крутится на кухне.

— Где мой завтрак? — спрашивал сеньор Родригес у сеньоры Родригес.

— Какой завтрак? Сейчас шесть утра! — пыталась отбиться сеньора.

— Я предпочитаю завтракать в это время!

Сеньора Родригес несла своему мужу завтрак в постель. И единственное, что ее возмущало, это беспорядок в комнате.

— Почему твое сомбреро лежит на пианино? — задавалась сеньора примерно ко второму уроку.

— Потому что я туда его положил! — отвечал сеньор Родригес.

В третьем и четвертом уроках он шел на работу, но останавливался выпить кофе, поболтать с соседом, уйти на обед, долго обедать, а вечером заходил в цветочную лавку, чтобы купить цветы для своей супруги.

Сеньора Родригес в это время убирала квартиру, шла в магазин, успевала забежать в мясную и рыбные лавки, в булочную, в прачечную, купить садовые принадлежности, заняться садом, приготовить ужин, навестить сестру и племянников, купить сеньору Родригесу новое сомбреро и испечь пирог для свекрови, к которой был запланирован визит.

Словарь в конце каждого урока для сеньора Родригеса занимал один столбик, а вот для сеньоры Родригес — не меньше полстраницы. Я пыталась заучить — гладить, стирать, поливать, чистить рыбу, цветочные горшки, лампа, стол, мука, яйца, молоко, подметать, вытирать...

К десятому уроку сеньора Родригеса я уже возненавидела. Он требовал ужинов, навестить тетушку, еще одно сомбреро и гитару. Сеньор Родригес, как оказалось, любил по вечерам играть на гитаре. Дальше, сразу после гитары, шел словарь для сеньоры, обозначенный как лекарственные препараты — таблетки от головной боли, снотворное, таблетки от сильной головной боли, от изжоги (нет, это для сеньора Родригеса, который жаловался на изжогу после паэльи от сеньоры Родригес).

Я решила расстаться с сеньором Родригесом. Этот мужчина увлекся танцовщицей фламенко и упрекал сеньору Родригес в том, что она не умеет так танцевать фламенко, как та прекрасная особа

В том месте, где мы оказались с семьей, расположилось целое русское комьюнити. И я даже расстроилась. Ведь мне так хотелось, чтобы моя дочь заговорила по-испански, играя с испанской девочкой. Но вокруг были только русские девочки. Наконец, появилась одна испанка с чудесной бабушкой. Я поздоровалась с девочкой по-испански, сказала, что я мама и что у нее красивые волосы (которые в одиннадцатом уроке вовсю красила сеньора Родригес, закрашивая раннюю седину после того, как сеньор Родригес поступил в качестве гитариста в местный оркестр). Что было дальше? Через неделю семилетняя испанка Хосефа стояла под нашим балконом и практически на чистом русском, без акцента, кричала: "Сима, выходи играть!" Ее бабушка сидела около бассейна с учебником английского, поскольку одна из русских бабушек вроде бы знала английский. Хосефа бегала с блокнотиком и записывала новые русские слова. Ее бабушка сильно продвинулась в английском, но русская бабушка ее не понимала, зато стал понимать садовник-англичанин Майкл.

Мой шестнадцатилетний сын объявил, что испанский учить не собирается, поскольку ему нужен немецкий. Но тут я увидела его с испанским разговорником.

— Вася, ты учишь испанский? — обалдела я.

— Да так, хотя бы на примитивном уровне мне надо,— объявил сын.

Как всегда, за объяснениями я пошла к дочери. Она все знает про брата.

— Мы были на понтонах-аттракционах, которые в море,— немедленно доложила дочь,— Вася был должен следить за мной, а следил за другой девочкой. Она уже взрослая. И он ее вытаскивал на понтон, а не меня. А потом они вместе прыгали с горки. А меня спасатель вытаскивал.

— И что было потом?

— Эта девочка ему свидание назначила, завтра, на пляже, а Вася ничего не понял. Поэтому учит испанский.

— А ты откуда поняла про свидание?

— Ну что еще она может ему сказать? — удивилась дочь.— Она так размахивала руками и показывала на пляж, что любой поймет.

— А своему брату ты не могла перевести, что от него хочет эта девочка?

— Он меня в море бросил. А я ему еще переводить должна? И вообще, эта девочка специально тонула, чтобы ее кто-нибудь вытащил.

Муж тоже отличился в испанском. Когда у нас перестал работать смыв в унитазе, он отправился к испанцам — владельцам здания, чтобы вызвать сантехника. Он говорил на отличном испанском, только, кажется, валенсианском наречии. И его никто не понял. Поэтому удивленные хозяева комплекса позвонили хозяину апартаментов, и тот по-русски объяснил моему мужу, что надо дернуть за "пимпочку" — заедает. Муж был оскорблен в лучших чувствах.

Я же решила расстаться с сеньором Родригесом. Этот мужчина увлекся танцовщицей фламенко и упрекал сеньору Родригес в том, что она не умеет так танцевать фламенко, как та прекрасная особа. Он больше не покупал сеньоре цветы каждый вечер, а играл на гитаре для танцовщицы. Сеньора Родригес, к моей радости, пропустила традиционный визит к свекрови, предпочтя ей музеи. К тексту прилагался словарь: "в музее", "в аэропорту", "аренда машины", из чего я не без удовольствия заключила, что сеньора Родригес пустилась во все тяжкие.