разочаровывают Дмитрия Бутрина, заместителя главного редактора

Описание событий, которые с сентября 2016 года претерпевает один из ключевых бюджетных документов, макропрогноз Минэкономики на 2017-2019 годы, вряд ли имеет самостоятельную ценность — исследованиям внутренней кухни властных структур в сравнении с продукцией этой кухни придается в общем преувеличенное значение. Впрочем, в 2016 году правка макропрогноза важна в первую очередь с точки зрения результата — и проблема уже не в моделях Минэкономики, а в самом бюджете.

Теоретически именно макросценарии в прогнозах Минэкономики должны лежать в основании бюджетных проектировок — причем, строго говоря, нигде и никем не сказано, что проектировки Минфина обязаны как-то специально строго следовать расчетам Минэкономики. Тем не менее исключение из проектировок здравого смысла невозможно. По состоянию на 30 сентября в базовом для бюджета варианте сценария Минэкономики рост ВВП в 2017 году должен был составить 0,6%, инфляция на конец 2017 года — 4,9%. В вариантах от 10 и 14 октября прогноз роста ВВП был снижен до 0,2%, инфляции — до 4%. Наконец, в варианте от 15 октября, который сейчас является рабочим, прогноз роста ВВП составляет 0,6%, инфляция сохранена на уровне 4%. Еще один меняющийся компонент — рост тарифа на газ: в прогнозе от 30 сентября он указан в 2,9%, 10, 14 и 15 октября — 3%, впрочем, на словах Минэкономики дает понять, что конечная индексация тарифов "Газпрома" может находиться в диапазоне от 3 до 4%. Индексация тарифа для населения на электроэнергию в разных версиях составляет то 4%, то 5%, то опять 4%. Наконец, номинальный ВВП во всех вариантах сценариев различен.

Все бы это было академической дискуссией, однако за сменой цифр в прогнозах Минэкономики, согласно здравому смыслу, должны, иногда достаточно ощутимо, меняться и расходы. Хорошо, к номинальному ВВП и его росту в бюджете ничего не привязано. Но в конечных ценах госзакупок разница в инфляции в 4% и 4,9% дает колебания в размере до 1% общих госрасходов — в консолидированном бюджете это, на минутку, не меньше 150 млрд руб., едва ли не половина выручки государства от продажи "Башнефти". А как можно поменять цифру в тарифе на газ, не изменив в бюджетных расходах сумму планируемых госзакупок газа, например казенными предприятиями,— совсем непонятно.

Вольность, с которой обращались с прогнозами Минэкономики в сентябре, показывает вовсе не то, что они не имеют значения,— а то, что бюджетные расходы в России на деле до сих пор слишком произвольны: плюс-минус процент в них (плюс-минус 0,2% ВВП) — то, чем легко пренебрегают. Но если так, зачем вообще при составлении бюджета обсуждать, вырастет ВВП в 2017 году или снизится? Уж как получится.