Как Сергей Лавров вошел в историю российско-австрийских отношений

В среду президент России Владимир Путин встретился с президентом Австрии Хайнцем Фишером. Специальный корреспондент “Ъ” АНДРЕЙ КОЛЕСНИКОВ вместе с участниками встречи искал виноватого в том, что с России до сих пор не сняты санкции. Виноватый в конце концов нашелся непосредственно по левую руку от Владимира Путина.

Перед началом переговоров их участники были настроены крайне благожелательно. Было видно: в Кремль приехали друзья. А поскольку их осталось что-то совсем уж маловато, то каждый давно уже идет за трех, а то и за всех 26.

— Хороший парень этот президент…— услышал я от одного из высокопоставленных россиян.

Ну, было бы странно, если бы они рассуждали по-другому.

— Австрии, я имею в виду,— уточнил мой собеседник.

А вот это было другое дело.

— И второй там тоже хороший парень!.. Как же его… А, Хофер!.. А то Фишер ведь уходит… А Хофер приходит…

Еще бы Норберт Хофер был плохим парнем. Это ведь он сказал, что «Крым давно следовало признать российским» и что «основная ошибка была сделана давно, когда было объявлено, что Крым больше не российский». И что «референдум о самоопределении следовало бы провести и на востоке Украины». Чего там говорить, #Норбертхофернашпрезидент.

Министр иностранных дел России Сергей Лавров коротал время в Представительском кабинете Кремля за изучением эсэмэсок, которые при своевременном употреблении могут существенно расширить словарь его крылатых выражений.

Владимир Путин отметил, как он всегда это делает, неуклонное снижение товарооборота с Австрией (за год на 25%). Хотя «российский экспорт в Австрию, как ни странно, немного, но все-таки вырос за прошлый год».

На самом деле ничего странного: речь, видимо, идет о газе (Австрия для России является его крупнейшим импортером), причем в пересчете на рубли.

Хайнц Фишер, который только что встретился с председателем Госдумы России Сергеем Нарышкиным и уже успел сказать ему, что западные санкции надо отменять, не хотел, видимо, повторяться и произнес нечто противоположное:

— Я должен отметить, что Австрия является лояльным членом Европейского союза. И как лояльный член Евросоюза, которым она хочет остаться, она должна придерживаться тех решений, которые приняты в отношении России. Но ключом к решению этих проблем является минский процесс. И есть определенные возможности в решении этих вопросов.

И тут Хайнц Фишер вдруг пристально посмотрел на министра иностранных дел России:

— Присутствующий здесь господин Лавров знает, что вопросы Минского соглашения тесно связаны с вопросами санкций.

Лицо господина Лаврова вытянулось просто физически, а еще через мгновение на нем появилось искреннее страдание: он не понимал, за что его вдруг так. Почему он должен был отвечать за какую-то мифическую связь санкций с минскими договоренностями?.. А ведь Хайнц Фишер давал понять, что кто-кто, а уж Сергей-то Лавров не просто слишком хорошо эту связь улавливает, а буквально отвечает за нее, по крайней мере перед европейскими лидерами.

Между тем стороной Сергея Лаврова на этих переговорах все-таки был Владимир Путин, а не Хайнц Фишер, который на ровном месте сделал вдруг энергичную попытку перетянуть российского министра на свою сторону.

— А, вот кто во всем виноват! — с облегчением воскликнул Владимир Путин.

Все, кроме него, тоже рассмеялись, причем когда смеялся Сергей Лавров, было видно, что он смеется последним.

Интересно, что один за другим приезжающие к Владимиру Путину лидеры европейских стран клянутся российскому президенту в преданности ценностям ЕС, а он всякий раз кивает, давая понять: да, к вам лично никаких вопросов, нет, ну что вы, ясно же, в каком ужасном вы положении как полноправный член еще одной тоталитарной организации…

После переговоров, состоявших в основном из познавательного для Хайнца Фишера обеда (русская кухня была представлена во всем своем безыскусном великолепии), президенты ограничились заявлениями для прессы. В том, что говорил господин Фишер, представляло интерес его замечание о том, с каким «невероятным удовлетворением» он воспринял «рассказ господина Путина про то, что есть огромный диалог с США» и что «предстоит вместе (видимо, с Австрией.— А. К.) найти формулу политического устройства для Сирии».

На этом Хайнц Фишер посчитал свою политическую миссию выполненной. И в самом деле, теперь у него осталась только политическая воля, причем последняя.

Норберт Хофер совсем скоро уже будет президентом Австрии.