Владимир Мау о том, как при выходе из рецессии не ошибиться дверью

Ректор Российской академии народного хозяйства и государственной службы (РАНХиГС) при президенте ВЛАДИМИР МАУ в статье, написанной для "Ъ", полагает, что тема модернизации должна и может рассматриваться всерьез и для нее есть стартовая составляющая — структурный экономический кризис. Однако добиваться роста следует, обращая внимание не столько на сами показатели экономического роста, сколько на средства, которыми он достигается. Обсуждать, по его мнению, в том числе можно существенное изменение бюджетной идеологии.

Ключевой темой в дискуссии об антикризисной политике в настоящее время является программа среднесрочных мер, создающих условия для технологической и институциональной модернизации. Еще в 2008 году популярной стала фраза: глупо упустить кризис и не воспользоваться им. Что же делать в первую очередь, чтобы на сей раз воспользоваться кризисом?

Прежде всего надо определиться с целевыми установками, критериями успешности проводимой политики. Сейчас было бы очень опасно выдвинуть на первый план вопрос о темпах экономического роста. Несомненно, экономический рост важен, но он важен не просто на ближайшие год-два, а в среднесрочной перспективе, причем устойчивым темпом и сопровождающийся структурной модернизацией. Разумеется, в условиях циклического спада проведение контрциклической политики стимулирования роста имеет определенные основания. Но проблемы, стоящие перед нами сейчас, не только и не столько циклические, а структурные. И в этом отношении подхлестывание роста любой ценой может оказаться опасным.

За примером далеко ходить не надо. В середине 1980-х годов, когда рост в СССР оказался ниже, чем в ряде западных стран, была объявлена и реализована политика ускорения — по сути, бюджетный маневр в пользу инвестиционных отраслей. Ее реализация привела к повышению темпов роста в течение ближайших двух лет, но ценой этого ускорения стал быстрый рост бюджетного дефицита и государственного долга, за чем последовала экономическая катастрофа. Мы должны хорошо усвоить уроки 1986-1990 годов, чтобы не повторить эти ошибки впредь.

Какие же индикаторы свидетельствовали бы сейчас о начале прогрессивных сдвигов? К ним относятся снижение ставок коммерческих кредитов, рост доли несырьевого экспорта, а также рост производительности труда.

Первый критерий нуждается в специальном пояснении, поскольку вокруг него в последнее время идет острая и довольно странная для нормального экономиста политическая борьба. Повышение доступности кредитных ресурсов, то есть снижение процентных ставок, ни в коем случае не следует смешивать с административным давлением на банки для снижения процентных ставок и повышения доступности кредитов. Уровень ставок является синтетическим показателем, за которым стоят два фактора: уровень инфляции и уровень доверия в экономике (в том числе к экономической политике). Этот критерий важен и для западных экономик, но с противоположным знаком — для них показателем успеха антикризисной политики является как раз рост процентных ставок, который свидетельствовал бы о выходе из дефляционной ловушки.

Определенность с критериями позволяет сформулировать ряд приоритетов экономической политики на перспективу ближайших трех лет.

Последовательная дезинфляция, которая является естественной основой для понижения процентных ставок и повышения инвестиционной активности в стране, а также для обеспечения социальной стабильности. Конечно, и с высокой инфляцией можно жить и даже расти. Однако этот аргумент сродни тому, что и на пожаре можно какое-то время просуществовать и уж точно не замерзнуть.

Ситуация в этой области складывается политически непросто, существует риск начала "инфляционной спирали". Как и в 1990-е годы, сейчас опять налицо формирование мощного проинфляционного блока. Как и тогда, в сохранении высокой инфляции заинтересованы три влиятельные силы: банки, для которых инфляция дает дополнительные возможности решения проблем устойчивости; торговля, поскольку инфляция благоприятствует отраслям с коротким сроком оборачиваемости капитала; неэффективные предприятия, для которых дешевые деньги дают возможность избежать неизбежной в другом случае смены менеджмента и собственников.

Однако проведение уже сейчас курса на дезинфляцию было бы выгодно как действующей власти, так и большинству общества — рядовому бизнесу и гражданам. Приверженность к достижению целевого показателя в 4% инфляции, например, к 2018 году была бы очень важна в политическом, экономическом и социальном отношениях. В политическом, поскольку это был бы важнейший аргумент на президентских выборах. Экономически — потому что решение этой задачи позволило бы бизнесу (если власть убедит его в серьезности своих намерений) строить планы, прежде всего инвестиционные. В социальном — поскольку это стало бы фактором недопущения роста социальной напряженности, который всегда сопровождает высокую инфляцию.