Последние премьеры года в Парижской опере

Премьера опера

По традиции Парижская опера завершает год двумя большими балетами. На исторической сцене Opera Garnier премьера — реанимированный Жан-Гийомом Баром "Ручей" на музыку Делиба и Минкуса. На сцене Opera Bastille — кассовый семейный хит "Щелкунчик" Чайковского в постановке Рудольфа Нуреева. Эти спектакли стали первыми, к которым приложил руку новый художественный руководитель балетной труппы Бенжамен Мильпье. Рассказывает МАРИЯ СИДЕЛЬНИКОВА.

Несмотря на то что программа сезона-2014/15 была подготовлена экс-руководительницей балета Парижской оперы Брижит Лефевр, исполнять ее предстояло новому начальнику Бенжамену Мильпье. Официально к обязанностям он приступил в ноябре, но бурная деятельность уже до этого кипела по всем фронтам. Рабочие меняли устаревший пол в Opera Garnier, Мильпье обучал сотрудников почтенного театра пользоваться электронной почтой и обращаться друг к другу на "ты", артисты разрывались между репетициями и интервью. Должны же знать французы, какая она на самом деле — Натали Портман и как часто заглядывает в Оперу.

Либеральные веяния проникли и в художественную часть. Обещанные новые формы сотрудничества с мировыми компаниями вылились в совместный проект Opera de Paris с Random Danse Уэйна Макгрегора: англичанин будет ставить спектакль на смешанный состав из артистов своей труппы и французов. Подобный опыт есть у Большого театра с компанией Анжелена Прельжокажа, для Оперы это в новинку. Грозится Мильпье пошатнуть и вековые принципы балетной иерархии в труппе. Об упразднении табели о рангах речь пока не идет, но выдвижение на главные роли простых корифеев — молодых танцовщиков кордебалета — Мильпье уже вовсю практикует.

В одном из составов "Щелкунчика" главные партии Клары и Дроссельмейера/Принца исполняли Леонор Болак и Жермен Луве. Оба — на тот момент корифеи (по результатам последнего конкурса с января 2015 года будут повышены до "сюжетов"), и оба — на хорошем счету у нового худрука и не без оснований. 24-летняя Болак складно сложена, музыкальна, обладает неплохим прыжком, уверенным вращением и живым сценическим нравом. Она выглядела равно убедительно в образе и мечтательного ребенка, и влюбленной девушки. Индивидуальность и обаяние этой молодой балерины подкупают, но не искупают технических шероховатостей. Ее танцу пока не хватает плавности, резкие окончания поз и зажатые руки выдают неуверенность. Жермен Луве по типажу — идеальный принц, этакий преемник Матье Ганьо, даже с тем же полуотсутствующим взглядом. Черноволосый, с выученными длинными мягкими ногами, с мускулистым торсом, он и сам держится уверенно, и уверенно держит партнершу. В финальном па-де-де Леонор Болак могла без тени робости лететь "рыбкой" в его надежные руки или вздыматься в любую верхнюю поддержку. На премьерском безрыбье в труппе у Луве есть все шансы быстро продвинуться.

Что до "Ручья", то идея поставить этот старинный балет (премьера состоялась в Opera Garnier в 1866 году) принадлежала Брижит Лефевр. От исторической версии сохранились только нелестные отзывы критиков — Артур Сен-Леон заканчивал балет уже фактически из Петербурга и не оставил никаких материалов. Поэтому у постановочной команды XXI века во главе с хореографом и бывшим премьером труппы Жан-Гийомом Баром был карт-бланш. Из либретто выморили запутанные фантастические подробности — новых постановщиков интересовала только любовная коллизия. Фея Ручья Наила влюбляется в охотника Джемиля, тот, в свою очередь, покорен красотой черкешенки Нуредды, рука которой обещана хану. Ради возлюбленного Наила очаровывает хана. Нурреде указывают на дверь. Отверженная, она находит утешение в объятиях охотника, а фея умирает.

Жан-Гийом Бар увидел в этой истории противостояние людей и природы, в котором последняя оказывается жертвой. Свои неутешительные размышления хореограф подает в легкомысленной и очень эффектной упаковке. Декорациям и костюмам "Ручья" (Эрик Руф и Кристиан Лакруа) позавидовали бы в "Цирке дю Солей": с колосников спускаются канаты, над сценой летают трапеции, блеск костюмов слепит глаза, номера летят один за другим — почти как в цирковой программе. С той лишь разницей, что от хореографических трюков Бара совсем не захватывает дух. Его кавказские мужчины так же пресны, как и благонравные нимфы,— даром что устрашающе размахивают кулаками и таращат глаза. Спасти этот "Ручей" может разве что артистизм исполнителей. И здесь вновь Бенжамен Мильпье предоставил шанс молодым, которым удачно воспользовалась солистка Пак Сэ Ын. Партия неземной Наилы сидит на ней как влитая: мягкие пор-де-бра, четкие позы, уверенный апломб. Первая корейская балерина в исконно парижской труппе овладела французской школой танца получше многих ее выпускников.