Елене Якимовой удалось пообщаться с Брижит Бардо

Брижит Бардо отметила свое 80-летие откровенным интервью "Огоньку"

— О вас написано немало книг, но та, что создана отцом и сыном Бренкурами и выходит в России под ваш юбилей, похоже, и впрямь исключительная. Говорят, вы лично над ней работали, а авторы — ваши друзья. Как бы вы сами представили эту работу?

— "И Бог создал женщину" — это знак уважения и дружбы, оказанный мне Кристианом Бренкуром и его сыном Марком. Этоа книга обо мне не похожа на другие: она удивляет.

— В издании — великолепные фотографии, многие из них не публиковались, и это позволяет вас увидеть такой, какой вас не знают. С чем это связано? Вы решили познакомить читателей поближе с настоящей Брижит?

— Все фото, представленные в издании, из архивов журнала Paris Match. И, поверьте, эти архивы — настоящая пещера Али-Бабы. Кристиану и Марку понадобились часы и часы работы, чтобы разобраться в тоннах документации, которая копилась с 1950-х. Что касается какой-то другой Брижит, то скорее всего вы не увидите ее на этих фото, хотя многие из них действительно не публиковались. Мы не можем понять весь смысл и глубину момента, который запечатлен на фотографии, но мы можем разглядеть важные моменты жизни, которые позже обросли слухами и сплетнями.

— Могли бы вы сказать, какие из этих фотографий ваши любимые?

— Когда я разглядывала такое количество своих фото, у меня появилось ощущение, будто я пронеслась сквозь время и увидела себя со стороны. Каждое из них мне очень дорого. Это словно рассматривать семейный альбом: каждый кадр вызывает сильные эмоции и яркие воспоминания.

— Благодаря дружеским фото вашего старого друга Кристиана Бренкура вы предстали в этом альбоме не только, как всегда, великолепной, но и глубоко человечной. Некоторые фото буквально светятся — вы очень простая, настоящая, все говорит о том, как вы счастливы жить. Скажите, а вам на самом деле доводилось быть по-настоящему счастливой, несмотря на все сложности, с которыми вы столкнулись в жизни?

— Кристиан сумел уловить самые ценные моменты расслабленности, откровенности, искренности, простоты, радости, недоступные посторонним моменты повседневной жизни обычной женщины, в которых я предстаю такой, какая я на самом деле. Те редкие, увы, моменты, когда я далека от сорвавшейся с цепи толпы поклонников.

Да, я знавала моменты абсолютного счастья, но они всегда следовали или предшествовали моментам глубокой печали и боли. Я ведь никогда ничего не переживала наполовину.

— В 1960-е благодаря вам женщины стали определенно более свободными. А каково ваше мнение о современном феминизме?

— Мне все уши прожужжали по поводу свободы, которую я подарила женщинам. Так вот, я это не специально, у меня не было такой цели. Это, как говорится, не было моей проблемой: я жила так, как того хотела, совершенно свободной, вот и все. Если женщины это использовали в своих целях — тем лучше, но не стоит преувеличивать. Тем более что у каждой медали есть обратная сторона — сейчас, в 2014-м, слишком много одиноких женщин с детьми...

— Вы говорили, что начали новую жизнь после путешествия на остров Маврикий, где были до глубины души ранены жестоким обращением с животными...

— Я с рождения ношу в себе безграничную любовь ко всему живому, в особенности к животным. В каждом из моих фильмов была одна или несколько зверюшек, которых я обязательно забирала к себе по окончании съемок, так сказать "усыновляла". А на острове Маврикий я увидела жестокое обращение с бродячими собаками, умирающими от голода, увидела, как их избивали. Я пыталась "удочерить" собачку, которая сильно меня укусила, пришлось делать уколы от бешенства. Но больше я переживала за нее, не за себя. Тогда я и встала на новый путь — нашла свое призвание, свою веру. Даже ушла из кино, чтобы посвятить себя борьбе за права животных. Я ведь не люблю прибегать к посредникам, даже чтобы обратиться к Иисусу, Богу Отцу, тем более к Деве Марии. Предпочитаю напрямую, пусть и по-своему, говорю с ними молитвами, задаю вопросы, которые меня тревожат...

— Говорят, вы вкладываетесь до конца во все, что делаете. Как далеко вы готовы зайти в вашей борьбе по защите животных?

— Я бы отдала свою жизнь, если бы это помогло. В любом случае я ее им уже посвятила.

Животные и их будущее — смысл моей жизни. Но вынуждена констатировать: за 41 год, что я борюсь за их права, не произошло никаких позитивных изменений в мире. В отношении животных повсюду царит агрессия, что заставляет опасаться худшего — обесчеловечивания человека. Погоня за наживой, утрата фундаментальных ценностей ввергли мир в декаданс. Он, мир, в огне и крови.

— И как вы думаете реализовывать потребность дарить любовь и защищать в ближайшем будущем?

— Как говорил Лев Толстой, всю любовь, которая есть во мне, раздаю ежедневно и без счета. Но это лишь капля в бесконечном кошмаре, в котором я проживаю каждый день. Увы, это касается и мира животных, и мира людей.

— Каждую неделю вы получаете сотни писем со всего мира, в том числе из России. Кто вам пишет? О чем?

— О, писем из России больше всего! Они так милы, и получаю я их все больше и больше. Пишут молодые девушки, они присылают фото своих питомцев, собачек и кошек, даже лошадей, их письма полны любви, они украшены цветами и сердечками. Я им всегда отвечаю. Эти письма очень трогательны, нередко они заставляют меня плакать. Они пишут мне на английском или на французском, на которые переводят через интернет-переводчика. Они хотят знать, до сих пор ли у меня те же длинные волосы, какие у меня любимые духи, как зовут моих питомцев. При этом они обязательно всюду пишут "Я тебя люблю" на русском. Это невероятно ободряюще!

— Ваша популярность столь велика, что к вашему дому часто пытаются прорваться поклонники, даже со стороны моря. Не мешает это вам жить? Не хочется взять и уехать куда-нибудь с вашей виллы "Ла Мадраг" на Лазурном берегу?

— Нет. Несмотря на то что я нахожу сегодняшний Сен-Тропе (город на Лазурном берегу, где находится вилла.— "О") совершенно ужасающим, от корней я не откажусь. Я не покину свой дом, свои воспоминания, могилу родителей и могилы моих питомцев. Я уже попросила, чтобы меня похоронили в моем саду среди моих зверюшек.

— Вы очень популярны в России. Не задумывались, почему славянская душа так восприимчива к вашему обаянию? Вы вообще знаете нашу страну?

— Увы, к сожалению, я никогда не была в России, которую долгое время воспринимала как ужасный и уродливый СССР. Но я чувствую, что очень близка славянскому типу характера — я танцую, я пою, я смеюсь, я плачу, я весела и грустна, я обожаю цыганские скрипки, платья, в которых танцуют женщины, цветы в волосах, шампанское, водку и праздник!

— Вы были замужем за журналистом Вадимом Племянниковым (он же — Роже Вадим, потомок выходцев из России и репортер Paris Match, снял с Бардо пять фильмов, из которых один, "И Бог создал женщину...", сделал ей имидж.— "О"). Это правда, что вы с ним научились немного говорить по-русски? Можете что-то сказать сейчас?

— Совершеннейшая неправда! Вадим никогда не сказал и слова по-русски. Наоборот, это я его научила тому, чему меня научил во время занятий балетом Борис Князев (иммигрант из России, известный танцовщик, хореограф и педагог, возглавлял Международную академию танца в Женеве.— "О"). Я их не забыла, эти слова, до сих пор помню, но написать не умею.

— Вы обещали взять гражданство РФ, если во Франции ничего не будет сделано для спасения двух больных слонов. Хотели последовать примеру Жерара Депардье или Россия вас действительно привлекает?

— Меня ужасно привлекает Россия, но я не знаю, выдержу ли я сейчас сильные холода.

Беседовала Елена Якимова