В прокат выходит "Высотка" — бесчеловечная экранизация классика британской контркультуры Джей Джи Балларда, сделанная самым интересным на сегодняшний момент британским режиссером Беном Уитли. Экранизация ему удалась, а вот кино — не очень.
"Несмотря на все неудобства, Лэнг был вполне доволен жизнью в высотке",— рассказывает за кадром доктор Роберт Лэнг (Том Хидделстон). Три месяца назад он переехал жить в высотку, первое из пяти элитных, устремленных ввысь зданий на отшибе города. Этот жилой комплекс — проект всей жизни архитектора Энтони Рояла (Джереми Айронс), "котел для перемен", как он его называет. Бассейны, тренажерный зал, SPA, школа, супермаркет, — в высотке есть почти все для того, чтобы не было причин из нее выходить. На нижних этажах ютится пролетариат, посередине — средний класс, а верхние этажи принадлежат буржуазии. Почти никого не интересует, что творится двумя этажами ниже, а люди тут редуцируются до номера этажа и квартиры. Лэнг живет на 25-м, переезд он считал "надежным вложением в будущее". Теперь он говорит о себе в третьем лице и записывает все, что ему пришлось пережить, спокойно доедая жареную собаку, в окровавленной рубашке, посреди всеобщего хаоса, как какой-то выживший взрослый герой "Повелителя мух". Что же произошло в трехмесячном промежутке между тем, как симпатичная соседка сверху (Сиенна Миллер) уронила ему на балкон бутылку шампанского, и тотальным разрушением сегодняшнего дня? Почему некогда сияющие коридоры завалены трупами, а вода в бассейнах стала алой? Лэнг пытается об этом рассказать — сбивчиво, но так уж он помнит.
Роман классика британской контркультуры Джей Джи Балларда про изолированное от внешнего мира "вертикальное общество" жителей небоскреба британский продюсер Джереми Томас пытался превратить в фильм на протяжении 30 лет. Сначала его должен был снимать Николас Роуг, но финансирование провалилось, и Томас с Роугом сделали вместе "Нетерпенье чувств". Потом Томас занялся другой книгой Балларда — "Автокатастрофой",— сделав ее вместе с Дэвидом Кроненбергом, а когда наконец вернулся к "Высотке", снимать ее должен был канадский фантаст Винченцо Натали, и фильм должен был стать крайне приблизительной экранизацией романа. В результате за дело взялся Бен Уитли, автор нескольких очень странных и очень страшных фильмов, делающий самое необычное на сегодняшний день кино в Британии. Вместе с постоянным соавтором Эми Джамп, с которой они сделали "Список смертников" и "Поле в Англии", Уитли бережно перенес на экран роман, считающийся "неэкранизируемым", сохранив основные темы и мотивы Балларда, но сделав материал своей собственностью. Фильм, рассказанный со слов главного героя, психиатра Лэнга (очевидный оммаж Р.Д. Лэнгу, отцу антипсихиатрии), путается в прошлом, настоящем и будущем, многочисленных отсылках и аллюзиях (в том числе внутритекстовых) — с неподъемной постмодернистской прозой Уитли борется постмодернистскими же методами. Кубриковские интерьеры, терри-гиллиамовская антиутопия. Важные моменты проматываются при помощи монтажной нарезки, похожей на трейлер и озвученной то Клинтом Мэнселлом, то Дэвидом Боуи, а то и вовсе кавером Portishead на песню "SOS" группы ABBA. Повествование скачет вперед и назад, вверх и вниз — фильм и сам не очень уверен, в каком году происходит его действие. Формально это 1975-й, но периодически Уитли заглядывает немного вперед, в 1979-й, с аллюзиями на то время, когда Маргарет Тэтчер была премьер-министром (хоть эти отсылки, прямо скажем, не слишком убедительны). Уитли пытается сделать головокружительную, смотрящую в будущее политическую аллегорию, в которой 1970-е эхом отзываются в настоящем времени, но его кино разваливается под собственным весом. Сын героини Сиенны Миллер смотрит в калейдоскоп, и Лэнг спрашивает у него: "Что ты там видишь?" — "Будущее". Таким же калейдоскопом, сквозь который можно увидеть будущее, Уитли и замышляет свое кино — собранное из осколков, постмодернистски манерное настолько, что порой даже реплики героев переезжают тут из одной сцены в другую. Нельзя сказать, что это не работает, но предельно вычурная "Высотка", в которой каждый кадр пропитан едкой иронией, настолько плотной, что зажги спичку — и все взорвется,— не вызывает ровным счетом никаких чувств. Ее героям нельзя сопереживать, потому что сам автор делает их предельно бесчеловечными. В ней слишком много ума, но мало сердца, много напускной красоты, но мало энергии. В этот мир не получается погрузиться целиком и выйти оттуда измененным, он так и остается холодным, недоступным и слегка фальшивым — как шикарные апартаменты архитектора Рояла, переделанные его женой в соответствии с представлениями о собственном детстве псевдо-Марии-Антуанетты.
В прокате с 14 апреля