Эвакуация станции «Северный полюс-2015» на ледокол окончена. Об этом сообщил собственный корреспондент «Коммерсантъ FM» Владимир Осипов. Он находится на борту судна «Капитан Драницын», экипаж которого занимался эвакуацией. Координаторами работ выступают Министерство природы и Росгидромет. Обозреватель «Коммерсантъ FM» Владимир Осипов рассказал подробности ведущему радио новостей Алексею Корнееву.
Фото: Рената Ямбаева, Коммерсантъ
— Как проходит эвакуация станции?
— Все, идем домой. Эвакуация станции закончилась: два дня мы грузили экспедицию и оборудование, остатки самолета, технику на ледокол. Все получили возможность поработать такелажниками, грузчиками. Вся бригада журналистов ходила на лед два дня. Основной груз лег на плечи полярников, я вообще не знаю, как эти железные люди выдерживают таких условиях в течение четырех месяцев на дрейфующей льдине. Получено невероятное количество разных исследований. Например, биолог рассказал в коротком разговоре, что наблюдал китов на 87 градусе, хотя признано, что выше 85 киты не заходят, — вот такие наблюдения.
Вообще очень много интересного ребята рассказали, но все это было на бегу, потому что в тот момент мы все были не журналисты и полярники, а грузчики. Нужно было держать темп, чтобы вовремя выйти, и то в итоге задержались. В Арктике ничего нельзя планировать, я это уже понял. Старпом сказал, что приблизительно в субботу вечером мы придем домой, еще два дня нам идти по льдам и два дня по открытой воде, потом — небольшая пауза, если, конечно, все будет нормально. И это главная здесь фраза — если все будет нормально: какова будет ледовая обстановка, как пойдем, не налетит ли ветер. Вроде пока все хорошо, но здесь все абсолютно непредсказуемо. Вертолетчики, например, работали второй день на погрузке в таких условиях, в которых вообще работать нельзя — туман лег, как молоко, на расстоянии вытянутой руки ничего не было видно. И в этих условиях они поднимали вертолет, работали, ставили платформу с грузом на палубу, причем ставили так, как будто это делали руками. Когда все закончилось, командир вертолетной бригады просто упал без сил, потому что работать в таком режиме нереально. И вообще после того, как закончили погрузку и аккуратно вышли, отошли от льдины, все просто упали спать, сил больше ни у кого не было. Поэтому 12 августа на завтраке было всего несколько человек, и ваш покорный слуга поднялся сюда, на самую высокую палубу для того, чтобы рассказать, как все происходило.
Профессионализм людей, которые работают в Арктике, меня, честно говоря, просто пугает. Настолько все четко было исполнено, без сучка, без задоринки. И, самое главное, выполнили экологическую программу. Полярники оставили льдину именно в том состоянии, в котором они на нее зашли. Не осталось абсолютно ничего, забрали даже пиломатериалы, чтобы ничего не оставлять. Что касается экологии, я думаю, никаких претензий абсолютно быть не может.
Еще что касается алкоголя: хочется сказать, очень много слышал и вообще очень много легенд ходит о том, что в таких северных условиях достаточно много пьют. Могу вам сказать, может быть, это при журналистах, все очень аккуратно и никаких безумных возлияний, о которых я слышал, когда шел в Арктику, просто нет.
— А не безумные, может быть, какие-то есть?
— Конечно, есть, пока ледоход идет и делать нечего, бывает так, что могут и посидеть, но это настолько аккуратно. Вообще, это на ледоколе запрещено, и тот, кто это делает, делает это на свой страх и риск. Если поймают, будут неприятности, поэтому нелегально, конечно, пару раз посидели, но только тогда, когда не было работы, тогда, когда ледоход шел к станции. Сейчас идет обратно, но 11 августа абсолютно никаких возлияний не было, все устали настолько, что просто падали спать.
— А посвятили тебя полярники, может быть, в какие-то суеверия? Всегда ждут какой-то другой погоды, погодных условий благоприятных, всегда волнуются из-за того, что может произойти то или другое, наверняка у них есть какие-то суеверия — не входить на палубу с левой ноги или пить только из определенной чашки?
— Есть два момента, первый: нельзя говорить точно, когда вернемся. Я сейчас совершаю просто святотатство, с точки зрения полярной экспедиции, я говорю приблизительно, когда мы можем вернуться домой. За это, конечно, если бы услышали, били прямо жестко. Ни в коем случае нельзя предсказывать. Они любят говорить обтекаемые слова «все идет по плану». Но когда мы должны придти в порт Мурманска, вам не скажет никто, ни моряки, ни полярники. Как придем, так придем, потому что как только загадаешь, все обязательном может измениться буквально в одну секунду. Хотя, конечно, говорят, что ледокол идет по своим следам. Метеосводки очень благоприятны, ледовая разведка говорит, что все в порядке, но все равно ничего не прогнозируйте, самое главное не предсказывать ничего, потому что это Арктика, и в любой момент ситуация может измениться за несколько секунд. И это, наверное, самое главное суеверие.
Но есть еще один момент, это, скорее, не суеверие, это традиция: когда ледокол приходит на льдину, самые отчаянные купаются в Северном Ледовитом океане. Ваш покорный слуга исполнил эту традицию, как только мы туда пришли, тем более, я в первый раз, искупался в Северном Ледовитом океане, теперь об этом с гордостью могу говорить.
— Как это было, там же холодно?
— Очень холодно, градусов 7, конечно, было. Приготовили снежницу с океанской водой и трое отчаянных ребят, и я в том числе, прямо в эту снежницу прыгнули в Северном Ледовитом океане, поплавали, думаю, секунды полторы, а дальше выскочили обратно. К большому сожалению, мы не встретили белых медведей, хотя, например, полярники говорят, что это, конечно же, к счастью.