Вчера президент России Владимир Путин на расширенном заседании Совета безопасности выступил с инициативой скорректировать стратегию и тактику национальной безопасности страны. Специальный корреспондент "Ъ" АНДРЕЙ КОЛЕСНИКОВ был впечатлен тем, как ответил на его просьбу разъяснить, что имеется в виду, секретарь Совбеза Николай Патрушев: например, в ответ на запрет въезда в Финляндию спикера парламента Сергея Нарышкина могут быть разработаны меры по ограничению ввоза леса из России в эту страну.
Фото: AP
В этот день Владимир Путин собирался поехать на спектакль в театр Александра Калягина Et Cetera, где начиналось в семь вечера и вряд ли могло начаться сильно позже; и поскольку заседание Совбеза началось через час после запланированного, то есть в шесть вечера, то и оказалось коротким, несмотря на то что тема обсуждалась насущная и больная: санкции против России. Впрочем, эта боль была сладкой: предстояло решить, как и, главное, чем противостоять этим санкциям.
Сам Владимир Путин говорил об этом в целом, если не сказать уклончиво. Он в тысячный, наверное, раз разъяснил, что давление на Россию связано исключительно с тем, что "мы (видимо, прежде всего, присутствующие, то есть члены Совбеза.— А. К.) проводим независимую внешнюю и внутреннюю политику, не торгуем своим суверенитетом, не всем это нравится, но по-другому быть не может".
Президент констатировал, что все попытки "расколоть, разобщить наше общество, сыграть на отдельных трудностях (даже это признание, можно подозревать, далось ему нелегко.— А. К.), нащупать уязвимое слабое звено не дали ожидавшихся результатов — ожидаемых для тех, кто эти ограничительные меры в отношении нашей страны вводил и продолжает их поддерживать".
Владимир Путин говорил так, словно санкции полностью себя изжили и только очень смешные люди могут думать, что в них еще есть какой-либо смысл:
— Оперативно принятые меры позволили стабилизировать ситуацию в экономике, в финансовой сфере, на рынке труда, обеспечить устойчивую работу всех стратегически важных отраслей экономики (интересно, что Владимир Путин сейчас бы говорил, если бы цены на нефть месяца три назад вдруг не пошли бы вверх. Причем именно вдруг.— А. К.).
Владимир Путин рассказал о высокой динамике агропромышленного комплекса, о том, как "отечественные производители доказали, что способны развиваться в жестких условиях..."
Ничего нового в этих сообщениях на первый взгляд не было. Но дело как раз в том, что сказанное с интервалом даже в один день по этому поводу уже является новостью и нуждается в повторении.
— Причем,— заметил президент,— никто даже не пытается анализировать причины того, что происходит, скажем, на юго-востоке Украины, из-за чего, собственно, весь сыр-бор и начался.
Вообще-то сыр-бор начался, прежде всего, из-за того, что произошло в Крыму, а не на юго-востоке Украины.
Владимир Путин назвал виновниками "всех событий на юго-востоке" тех, "кто вводит эти ограничительные в отношении России так называемые санкции" (конечно, так называемые, ведь они, по его мнению, не работают.— А. К.).
Так и замкнулся (в его сознании) этот круг. Так и сложились звенья этой так называемой цепи.
Так что, заключил президент, "нужно соответствующим образом, конечно, на все это реагировать".
Предстоит, по его словам, скорректировать всю стратегию национальной безопасности России (по понятным причинам — в сторону усиления): учитывая при этом ее политическую, экономическую и информационную составляющие.
Предстоит "повысить сбалансированность бюджетов и снизить долговую нагрузку на бюджеты субъектов РФ". Нужны новые предложения "по основам стратегического планирования... управлению рисками..."
Владимир Путин и теперь не сказал, в сущности, ничего конкретно нового. Стратегия национальной безопасности — институция такая, про которую и так можно сказать, что она все время корректируется в процессе реализации, потому что никто толком не знает, что она такое вообще. А можно сказать, что она, например, только еще нуждается в корректировке.
Но ясно главное: она же не может быть догмой.
Так что когда после заседания (то есть буквально уже через полчаса) к журналистам подошел секретарь Совбеза Николай Патрушев, хотелось, конечно, сразу уточнить у него, что имелось в виду.
Тем более что он тут же сказал, что обсуждались дополнительные меры в условиях санкций против России.
Впрочем, Николай Патрушев не спешил конкретизировать. Он предпочел сначала еще раз обрисовать ситуацию в целом:
— Мы живем в исключительно динамично меняющемся мире,— подчеркнул он.— Многополюсном мире!
В этом мире, по его словам, страны ШОС при этом составляют 40% населения планеты, но "западные страны и США стараются сохранить доминирование, какое было в однополярном мире".
— Для этого,— объяснил Николай Патрушев,— они совершают различные действия! И частично эти действия являются эффективными!
Это производило уже впечатление, казалось, хорошо забытой политинформации. И Николай Патрушев тщательно подготовился к ней:
— Если говорить о военной составляющей, то США, например, имеют базы в ста странах мира, а всего их в мире более тысячи трехсот. И конечно, особенную опасность представляет военный блок НАТО...
Вещи неожиданно стали называться своими именами. Это была уже не политинформация, а пятиминутка ненависти.
— Но многосторонний мир продолжает формироваться,— обнадежил все-таки Николай Патрушев.— И один из его центров — Россия! Поэтому в отношении России применяются санкции — чтобы снизить наш потенциал.
Николай Патрушев буквально разжевывал то, что пунктиром в своей речи обозначил Владимир Путин:
— Чтобы этому противостоять, мы должны объективно проанализировать условия, в которых живем, и выработать конкретные меры...
Но снова он ничего не говорил об этих мерах:
— Надо подготовить стратегию экономической независимости до 2030 года (то есть, видимо, придать ей наконец мобилизационный характер.— А. К.), внести изменения во внешнюю и внутреннюю политику России... нужно как можно меньше зависеть от влияния Запада!
Ну что же, что же это за меры, все еще хотелось уточнить.
— Нужно разработать эти меры,— пояснил Николай Патрушев,— в том числе против отдельных стран или групп стран, которые будут поддерживать меры против России.
То есть о разработчиках этих мер он сейчас и не говорил: с ними и так все ясно. Он имел в виду, видимо, тех, кто еще мог одуматься. И это было уже более ясно.
Впрочем, Николай Патрушев вдруг опять удалился от магистральной темы заседания Совбеза и заговорил о том, что зависимость от экспорта углеводородов наносит экономике страны гораздо больший ущерб, чем санкции.
Видимо, это настолько уже общее место на такого рода заседаниях, что он и здесь, среди журналистов, мог позволить себе спокойно рассуждать об этом.
Причиной всех проблем (в том числе, очевидно, и этой) Николай Патрушев тем временем уже прямо называл США.
— Причина — Соединенные Штаты Америки! — повторял он.— Все остальное — следствие. Если думать по-другому, получится, что ветер дует потому, что деревья качаются!
Тут я уже не выдержал и все-таки спросил:
— Что это за дополнительные меры, которые надо разработать против стран, которые будут поддерживать дополнительные меры против России?
Я чувствовал, что именно в этом направлении возможен наконец прорыв. И не ошибся.
— Приведу конкретный пример,— кивнул Николай Патрушев.— Нарышкину не дали визу в Финляндию! Что, мы не можем создать для них дополнительные условия?! Мы можем ввести ограничения, связанные с лесом?
Он выразительно посмотрел, я кивнул. А что, разве не можем?
— Да, можем,— подтвердил Николай Патрушев.— Но я не сказал, что введем. Но мы можем их разработать!
Он, скорее всего, разгорячившись, сказал лишнего и потом дал немного назад.
И все-таки это выглядело впечатляюще: получалось, что Совбез рассматривает ограничения на поставку кругляка в Финляндию в ответ на то, что руководство этой страны почувствовало себя бессильным выдать визу гражданину России, хоть даже и такому.
— А применять такие ограничения или нет — это будет дополнительное решение,— заключил Николай Патрушев.
Видимо, это тема следующего Совбеза.