Россиянин обвинил Google в слежке и подал на компанию в суд. Юрист из Екатеринбурга Антон Бурков уверен, что робот интернет-корпорации читает его личные электронные письма. За нарушение неприкосновенности частной жизни он собирается взыскать с Google 50 тыс. руб. В эфире "Коммерсантъ FM" сам Антон Бурков, заведующий кафедрой европейского права Гуманитарного университета Екатеринбурга, ответил на вопросы ведущего Алексея Корнеева.
Фото: Олег Харсеев, Коммерсантъ / купить фото
Антон Бурков рассказал, что когда он упомянул в переписке Страсбургский суд по правам человека, среди его контекстной рекламы появились предложения по турпутевкам в Страсбург.
— Ждем от вас подробностей, как это все происходило, уверены ли вы, что до этого не искали ничего подобного в поисковике Google?
— Я ничего не искал в поисковике, я просто читал свои письма, писал письма кому-то из своих друзей, своих коллег и постепенно начал понимать, что с правой стороны моих писем появляется определенная реклама, которая, по странному совпадению, точно соответствует содержанию моих посланий. В какой-то момент это стало невыносимо, и я начал интересоваться у своих друзей, нет ли у них такой же ситуации. Я понял, что это происходит не только со мной, что письма читаются, и, исходя из содержания писем, выдается какая-то информация.
Самое интересное, что я осознал, что многие не понимают, что с ними происходит то же самое. В этом момент, наверное, и появилось решение обратиться в суд против компании, чтобы защитить не только себя, но и своих друзей, коллег и вообще тех людей, которых я, может быть, и не знаю, от такого внедрения в частную жизнь. Вопрос очень интересный, неоднозначный, касается того, могут ли роботы читать наши письма.
— В какой суд подан иск?
— Иск подан по месту нахождения компании в Москве в Замоскворецкий районный суд.
— Понятно, то есть непосредственно по российскому юридическому адресу компании?
— Да.
— Хорошо. А почему не в Страсбург?
— Зачем же загружать Страсбург теми вопросами, с которыми может спокойно разобраться наш российский суд? Это не представляет труда.
— Сами будете отстаивать свои интересы, или у вас уже есть адвокат?
— Я сам юрист и буду отстаивать свои интересы самостоятельно, но если есть желающие на добровольной основе помочь разобраться в этом вопросе, я буду это только приветствовать.
— Известно ли уже, на какую дату намечен судебный процесс?
— Первая встреча состоится 16 февраля.
— На вас выходили представители Google, вы с ними созванивались, разговаривали по этому поводу?
— Пока еще нет. Встреча была только с милым секретарем, который принял повестку на судебное заседание 16 февраля. Дальше, я думаю, пойдет беседа.16 февраля будут выясняться первые вопросы. Возможно, компания согласится с иском и предложит мировое соглашение. Ведь дело в том, что компания не отрицает, что она это делает, а российская Конституция прямо говорит, что читать письма нельзя, запрещено.
— Откуда у вас данные, что не отрицает? Вы связывались до этого, делали какие-то заявления в адрес представителей компании?
— Прежде чем обращаться в суд, я, конечно же, проводил серьезные исследования, анализировал и сайт самой компании. На сайте компании прямо об этом говорится: "Да, мы собираем информацию, ваши письма читаются и анализируются, и, исходя из этого, выдается вам контекстная реклама".
— Но вы же подписывали пользовательское соглашение наверняка, когда стали пользоваться непосредственно, в том числе, почтовыми услугами Google, там же наверняка об этом сказано что-то?
— Подписывал, как и все, и, как и все, не читал это соглашение. Но даже если в этом соглашении было что-то написано, никакое соглашение ни с какой коммерческой компанией не может менять закон, не может менять российскую Конституцию, где закреплено право на тайну переписки. Если, например, в этом соглашении было написано, что я разрешаю компании читать мои письма, то я не мог дать в принципе такого разрешения. Компания не могла запрашивать такого, потому что это прямо противоречит Конституции, и такое соглашение является недействующим.
— Почему именно такая сумма — 50 тыс. руб.?
— Здесь вопрос не в сумме и даже не в том, чтобы запретить компании читать мои личные письма. Вопрос здесь в том, чтобы в принципе возник и начал обсуждаться вопрос, насколько действия компании правомерны, чтобы люди, которые, может быть, об этом не задумываются, задумались, насколько они отдают свое право на частную жизнь компании, чтобы люди начали это все обсуждать, спорить. Мы находимся сейчас на такой стадии, когда очень многое у нас отнимают, а мы даже про это не знаем.