Президент России Владимир Путин вчера выступил в Кремле перед руководством страны и многочисленными журналистами (очно) и российскими телезрителями (в прямом эфире). Специальный корреспондент "Ъ" АНДРЕЙ Ъ-КОЛЕСНИКОВ считает, что Владимир Путин обнародовал вчера именно то, что у него вроде давно было, но чего на самом деле никто не видел,— план Путина.
В Кремле после чтения послания президента Федеральному собранию весной этого года оказались в затруднительном положении: Владимир Путин заявил, что это было его последнее послание. Между тем выяснилось, что он хочет еще кое-что добавить. Формат этого мероприятия в конце концов был определен как расширенное заседание Госсовета.
Я обратил внимание, что Госсовет расширили в основном за счет журналистов. В Андреевском зале Кремля было 87 представителей СМИ (причем тут оказались главные редакторы некоторых газет, которые до сих пор демонстративно пренебрегали такими мероприятиями, прежде всего потому, что их никто не приглашал). А в Малахитовой гостиной, где собралась пишущая и электронная пресса, освещавшая происходящее, журналистов было раз в десять больше.
Перед заседанием его участники были исполнены больших ожиданий. Анонсированная программа развития страны до 2020 года беспокоила их воображение. Мэр Москвы Юрий Лужков говорил, что если все, о чем скажет президент, будет исполнено, то "это даст нам возможность занять самую самостоятельную позицию в мире".
При этом никто толком, конечно, не представлял себе, что такого намерен сказать президент. Но лихорадка предвкушения новых побед, для которых не надо ничего делать самим, а надо только слушать речь господина Путина, уже охватила залы Большого Кремлевского дворца.
— Завершая второй срок работы в качестве президента Российской Федерации,— заявил президент, выйдя к людям ровно в 13.00 (это случилось не потому, что он хотел подчеркнуть беспрецедентную важность своего доклада, а потому, что эта речь транслировалась федеральными телеканалами в прямом эфире.— А. К.),— считаю необходимым сказать, что было сделано за последние годы.
Владимир Путин так мельком сказал про свой второй срок, словно третий начнется сам собой и мы этого даже не заметим, да и он тоже. И, слушая его следующие 45 минут, я убеждался, что это была речь человека, который только намерен приступить к исполнению своих обязанностей на посту президента России.
Господин Путин проанализировал не только два своих предыдущих срока, но и два срока своего предшественника на этом посту. Причем анализ действий Бориса Ельцина с каждым разом становится все более беспощадным.
— Страна пережила дефолт, обесценились денежные накопления граждан,— заявил он.— На наших глазах террористы развязали масштабную гражданскую войну, нагло вторглись в Дагестан, взрывали дома в российских городах... А богатая Россия превратилась в страну бедных людей...
Впрочем, у людей "не было ни отчаяния, ни страха; напротив, ответом со стороны нашего народа стала собранность и сплоченность". И в следующие восемь лет народ под руководством своего президента сделал то, что не каждому народу под силу. Россия встала с колен. Правда, как я понял из доклада президента, еще до сих пор не выпрямила спину.
— В прошлом году,— сообщил Владимир Путин,— мы достигли самого большого прироста ВВП за последние семь лет — 8,1%. По итогам 2007 года Россия опередила такие страны "восьмерки", как Италия и Франция, по объему ВВП и вошла в семерку крупнейших экономик мира. Владимир Путин оговорился, что речь идет о валовом внутреннем продукте, рассчитанном по паритетной покупательной способности. Уверен, впрочем, что если бы была поставлена задача рассчитать ВВП по какому-нибудь показателю, в соответствии с которым Россия уже ко вчерашнему заседанию вошла бы, например, в тройку лидеров, то и с этой задачей аналитики справились бы. Нет сомнений, что есть все шансы и возглавить список (например, по уровню коррупции на душу населения).
Впрочем, на оговорку никто, конечно, не обратил внимания: у нас на глазах фиксировались такие сногсшибательные результаты и разворачивались такие масштабные перспективы, что оговорки безоговорочно прощались. — Нашим детям не придется отдавать за нас прежние долги,— обнадежил собравшихся Владимир Путин, и я подумал, что некоторые люди в этом зале вздохнули с большим облегчением.
Президент, впрочем, имел в виду, что "государственный внешний долг сократился до 3% ВВП, что является одним из самых низких показателей в мире".
— Реальные доходы людей за восемь лет выросли в 2,5 раза. Пенсии — также почти в 2,5 раза,— произнес господин Путин и оторвался от текста речи.— Я прекрасно знаю все, что связано с инфляцией... Рост цен и так далее (про рост цен и в самом деле можно сейчас сказать только одно: и так далее.— А. К.)... Но, повторю, реальные доходы все-таки выросли в 2,5 раза.
Еще через пять минут мне и правда стало казаться, что все мы живем в той стране, о которой говорил президент России в своем докладе. Не хотелось даже думать о том, что надо будет после этого доклада выходить на улицу.
Но тут-то и выяснилось, что все сделанное не считается и что если так и дальше будет продолжаться, то страна рано или поздно окажется там, где любой человек, беспокоящийся о ней, надеялся не увидеть ее уже больше никогда.
Оказалось, что нам так и не удалось уйти от "инерционного, энергосырьевого сценария развития" и что "единственной реальной альтернативой такому ходу событий является стратегия инновационного развития страны".
— Но хочу особо подчеркнуть,— продолжил президент в ультимативном тоне,— и хочу, чтобы все это поняли: темпы инновационного развития должны быть кардинально выше тех, что мы имеем сегодня...
И именно с этого момента сравнение с докладом первого секретаря ЦК КПСС Никиты Хрущева, сквозь который красной нитью в свое время прошла мысль о том, что следующее поколение советских людей будет жить при коммунизме, уже имело полное право на существование.
— Россия должна стать самой привлекательной для жизни страной,— говорил Владимир Путин.— И уверен, мы сможем сделать это, не жертвуя настоящим ради так называемого светлого будущего (то есть он тоже отдавал себе отчет в таких аналогиях.— А. К.), а, напротив, день за днем улучшая благополучие людей.
Таким образом, уровень амбиций у Владимира Путина даже выше, чем у Никиты Хрущева.
Через некоторое время наступила полная ясность. Россиянин к 2020 году должен пользоваться всем лучшим, что к этому времени наработает человечество. И все лучшее, что наработает человечество, будет наработано в России. И сам россиянин станет лучшей наработкой человечества.
Очевидно, в этом и состоял тот самый план Путина.
Я не знаю, поднял ли этот доклад инвестиционную привлекательность России. Но он поднимал по крайней мере настроение.
— Сегодня каждый второй мужчина в стране не имеет шансов дожить даже до 60 лет,— продолжал президент.— Позор! А граждан России все еще становится меньше с каждым годом!.. Считаю, надо сделать все, чтобы уровень смертности в России сократился более чем в 1,5 раза, а средняя продолжительность жизни в России увеличилась к 2020 году до 75 лет.
В зале раздались долгожданные аплодисменты. Они были от души. Вряд ли кто-то из присутствующих не хотел бы фактом своего существования зафиксировать такие цифры.
Господин Путин рассказал, что он думает о работе правительства: как и следовало ожидать, ничего хорошего. Как только президент углублялся в детали, становилось интересно. Так, стало понятно, что от правительства в его нынешнем виде мало что останется, как от его структуры, так и от схемы управления:
— Министерства должны реально управлять вверенными им ресурсами, самостоятельно издавать необходимые для этого нормативно-правовые акты.
Про развитие политической системы и свободы граждан и права человека господин Путин тоже сказал, но с таким количеством оговорок, что как раз их, в отличие от случая с ростом ВВП до уровня 7-й экономики мира, игнорировать невозможно:
— Какими бы острыми ни были политические баталии, какими бы неразрешимыми ни казались межпартийные противоречия — они никогда не стоят того, чтобы ставить страну на грань хаоса... Безответственная демагогия, попытки расколоть общество и использовать иностранную помощь и вмешательство в ходе внутриполитической борьбы не только безнравственны, но и незаконны. Они унижают достоинство нашего народа и ослабляют наше демократическое государство... И наконец, политическая система России должна не только соответствовать национальной политической культуре, но и развиваться вместе с ней. Тогда она будет одновременно и гибкой, и стабильной.
Впрочем, в истории с этим докладом нельзя, видимо, говорить о том, что политика является продолжением экономики другими средствами. По крайней мере, то, что Владимир Путин говорил о проблемах малого бизнеса, вызывало у собравшихся искреннее сочувствие и к тому, и к другому и было действительно очень демократично:
— Что делают центральные федеральные органы на местах, в территориях, при поддержке территориальных и местных органов,— это просто ужас! До сих пор ведь невозможно месяцами начать собственное дело! В каждое учреждение нужно ходить со взяткой: к пожарным, к санитарам... К гинекологам! К кому только не нужно ходить! Ужас какой-то!
Частному бизнесу в этом докладе вообще повезло:
— Частная компания, мотивированная на результат, зачастую лучше справится с управлением, чем чиновник, не всегда имеющий даже представление о том, что по-настоящему является эффективным управлением и что такое вообще результат.
Господин Путин заявил, что надо снижать НДС и что ставка должна быть единой. Сейчас она, как позже напомнил вице-премьер Алексей Кудрин, 18% и 10%. Начальник экспертного управления президента Аркадий Дворкович добавил, что сейчас идут интенсивные консультации по этому поводу и что единая ставка НДС будет, скорее всего, 12-13%.
Во внешней политике у нас по-прежнему слишком много врагов. И, как я понял, их не станет меньше. Прозвучала мысль о новом витке гонки вооружений (тоже как будто списанная из речей советских генсеков).
— Нас пытаются убедить, что все эти действия не направлены против России. Но все это наши партнеры используют, к сожалению, не более чем как... И с болью в сердце вынужден это констатировать...— Владимир Путин посмотрел в зал, и в глазах его отразилась та же боль, что живет в его сердце...— Не более чем как информационно-дипломатическое прикрытие для реализации своих собственных планов... На эти новые вызовы у России есть и всегда будет адекватный ответ...
Ответ, разумеется, заключается в производстве новейших видов вооружений.
Президент предложил обсудить изложенную концепцию в обществе и в этом тоже не был оригинален, таким широким обсуждением отличался доклад любого генсека в советское время.
— У России,— закончил президент,— нет ни одной серьезной причины, которая не позволила бы нам достичь поставленных целей. Ни одной!
Владимир Путин быстро покинул зал. Он шел так быстро, словно боялся не успеть выполнить к 2020 году поставленные задачи.
Участники совещания расходились медленнее. Дело в том, что им предстояло пройти сквозь строй журналистов, к которым судьба в этот день отнеслась благосклонно: все здесь были обречены говорить со всеми.
— Когда мне говорят, что можно жить до 75 лет, я понимаю, что для этого надо, чтобы у нас никто не умирал,— поделился навеянными докладом мыслями лидер коммунистов Геннадий Зюганов.
— Вы что, не хотите жить вечно? — переспросил я.— Или хотя бы до 75?
— Очень хочу! — честно признался Геннадий Зюганов.
— А при таком режиме, как вы считаете, это возможно?
— При таком режиме и до 75 невозможно,— уверенно сказал бессменный лидер коммунистов.
Впрочем, есть уверенность, что если бы это был его режим, то он возглавлял бы его вечно.
Еще один кандидат в президенты России — Владимир Жириновский тоже был недоволен речью Владимира Путина.
— Сколько можно угрожать! Вот создадим новое вооружение, новую ракету, адекватный ответ... Надо это образно подавать, чтобы они понимали, о чем речь! А как? Вот Ястржембский говорил: вот отсюда можно нанести удар по Афганистану. Ну взял бы и нанес! Хватит обещать!
Господину Путину он, по его словам, поставил бы за эту речь "три с плюсом":
— Вопрос не в том, чтобы это сказать, а в том, чтобы заставить это сделать!
То есть он уверен, что по собственной инициативе светлое будущее никто строить не будет.
Заставить, он уверен, очень легко:
— Надо арестовать десять тысяч чиновников и восстановить смертную казнь.
На фоне этих идей ценность речи Владимира Путина возрастала многократно.
А уникальна она тем, что можно рассматривать ее как политическое завещание, а можно — как инаугурационную речь. Причем не Владимира Путина.