Бизнес на устойчивости
Как компании в России используют повестку ЦУР ООН для адаптации к новой экономике
Доклад «Российская Федерация и устойчивое развитие: обзор достижений, инициативы регионов, бизнеса и гражданского сектора (2020–2025)», подготовленный МГИМО и Российской ассоциацией содействия ООН, подводит итоги пятилетнего периода, когда ESG-повестка в России окончательно сместилась из внешней во внутреннюю. Документ фиксирует масштаб вовлечения регионов и компаний в реализацию целей устойчивого развития, отражает рост объема нефинансовой отчетности и демонстрирует институционализацию подхода, в котором государство становится главным арбитром устойчивости.
Фото: Виктор Коротаев, Коммерсантъ
Фото: Виктор Коротаев, Коммерсантъ
От риторики к внутренним метрикам
Согласно данным доклада, за пять лет количество нефинансовых отчетов компаний в России выросло на треть и достигло 363 единиц. Почти половина из них приходится на энергетику и финансовый сектор, где раскрытие ESG-показателей становится обязательным элементом корпоративной отчетности. Большинство компаний по-прежнему ориентируется на принципы GRI и Глобального договора ООН, но все чаще использует отечественные методики, разработанные Минэкономразвития и Банком России. Центробанк, начиная с 2024 года, включил нефинансовую отчетность в систему надзора и рекомендовал учитывать финансовыми компаниями ESG-факторы при стресс-тестировании. Для компаний это превращает устойчивость в управленческую дисциплину — расчет регуляторных и репутационных рисков.
Увеличение отчетности сопровождается консолидацией информационных площадок. Национальные рейтинговые агентства, отраслевые союзы и корпоративные объединения создают базы данных ESG-отчетов, которые используются банками при оценке заемщиков и контрагентов. Формируется внутренний рынок доверия: отсутствие международных рейтинговых систем компенсируется появлением локальных метрик и индексов.
Одним из ключевых направлений развития стало введение «Стандарта общественного капитала» — системы оценки вклада компаний в социально-экономическое развитие, созданную по поручению президента. На первом этапе в нее войдут около трех тысяч предприятий, позднее — все, кто получает государственную поддержку. Показатели охватывают кадровую политику, экологическую устойчивость, технологическую модернизацию и локализацию производства. Планируется, что результаты оценки будут учитываться при госзакупках, налоговых стимулах и инвестиционных соглашениях.
В результате ESG превращается в инструмент распределения ресурсов. Компании, демонстрирующие социальную и экологическую вовлеченность, получают преимущество при взаимодействии с государством и банками. Это придает устойчивому развитию прикладной характер: вместо внешних репутационных ориентиров формируются внутренние стимулы, напрямую влияющие на стоимость капитала и доступ к контрактам.
Рационализация и внутренняя эффективность
Бизнес-раздел доклада включает 36 кейсов корпоративных инициатив. Основные — в сфере образования, экологии и ресурсной эффективности. Так, Сбербанк развивает образовательную платформу «Кибрарий» по цифровой безопасности, En+ Group реализует программу «Энергия в каждой капле», направленную на обучение рациональному энергопотреблению, Газпромбанк создал корпоративный клуб амбассадоров устойчивого развития для внедрения ESG-культуры. В промышленности акцент сделан на цифровизации экологического контроля. Крупные предприятия металлургического и химического сектора участвуют в создании национальной платформы торговли вторсырьем, позволяющей отследить весь цикл переработки отходов.
Отдельно в докладе упоминаются совместные государственно-корпоративные проекты в сфере обращения с отходами. С 2022 года действует проект воздушного лазерного сканирования полигонов ТКО. На основе этих данных созданы цифровые модели более тысячи объектов, что позволяет контролировать их высоту, площадь и динамику накопления отходов, в том числе для планирования рекультивации.
В торговом секторе развивается практика фудшеринга — передачи продуктов с истекающим сроком годности в благотворительные фонды. Однако отсутствие налоговых стимулов ограничивает масштабы таких проектов. Авторы доклада указывают, что для превращения инициатив в устойчивую систему необходима отмена НДС на передачу продовольствия социальным организациям.
Университеты МГИМО, РАНХиГС, ВШЭ и Финансовый университет при правительстве РФ развивают программы подготовки специалистов по устойчивым финансам и климатическому регулированию. Образовательные модули становятся частью корпоративного обучения в энергетике, металлургии и банковском секторе. Компании создают внутренние ESG-кадровые резервы, ориентируясь на управление рисками и соответствие регуляторным требованиям.
Несмотря на рост институциональных инициатив, эффективность практик устойчивого развития остается трудноизмеримой. Доклад фиксирует активность компаний, но редко содержит данные о результатах: снижении выбросов, повышении энергоэффективности или росте производительности. Большинство корпоративных программ носит характер организационных или коммуникационных, а не производственных изменений.
Тем не менее систематизация данных и формирование стандартов создают основу для внутреннего рынка устойчивости. Региональные власти и банки начинают использовать ESG-показатели при отборе проектов и предоставлении льгот. Это придает повестке экономический смысл: устойчивость становится фактором оценки качества управления.
Финансы для устойчивости
После закрытия внешних рынков капитала компании и банки выстраивают внутреннюю систему зеленого финансирования. Банк России утвердил стандарты выпуска зеленых и социальных облигаций, Минфин поддержал переходные займы для углеродоемких отраслей. По данным доклада, объем размещений таких инструментов в 2024 году достиг 180 млрд рублей, что на 40% больше, чем годом ранее. Основными инвесторами остаются госбанки и институты развития, в то время как частный сектор проявляет ограниченный интерес.
Параллельно Россия продвигает на уровне БРИКС идею инвестиционной платформы для устойчивых проектов с взаиморасчетами в национальных валютах. Для бизнеса это возможность частично заместить внешние источники фондирования и снизить зависимость от валютных рисков. Таким образом, ESG становится частью финансовой архитектуры импортозамещения.
После ухода международных рейтинговых агентств и аудиторских компаний российский рынок формирует собственную нормативную базу. Центробанк разрабатывает методику учета нефинансовых факторов при стресс-тестировании банковских портфелей. Минприроды адаптирует европейскую таксономию зеленых проектов под российскую правовую систему. Эти инициативы создают внутренний контур регулирования, при котором соответствие стандартам проверяется не внешними аудиторами, а национальными структурами.
Система импортозамещенного ESG снижает зависимость от международных методологий, но повышает издержки на соблюдение требований. Компании вынуждены синхронизировать отчетность по нескольким ведомственным линиям, что увеличивает административную нагрузку. Тем не менее это формирует новый уровень предсказуемости — правила определяются внутри страны, а риск внешних санкций или изменений методологии минимален.
Главный вывод, вытекающий из данных доклада, заключается в том, что ESG в России интегрируется в государственную экономическую систему и становится частью внутренней регуляции. Компании адаптируют нефинансовую отчетность под требования регуляторов, государство выстраивает вертикаль оценки, финансовая система создает собственные механизмы доверия. Устойчивость превращается в форму управленческого контроля, где основной акцент смещается с идеологических установок на измеримость, риски и ресурсы.