Инвестиции в вине
В чем особенности инвестиций в бургундские вина
Аукционный дом Sotheby’s продаст на торгах бургундские и бордоские вина, в числе которых главным образом коллекция Domaine de la Romanee-Conti (DRC). Цена самого дорогого лота достигает $19 тыс. DRC регулярно появляется на торгах Sotheby’s — на его долю приходится четверть всех продаж вина аукционного дома. О том, чем известен этот производитель, а также об особенностях вложений в вино — в материале «Ъ-Инвестиций».
Фото: Shutterstock Premier / Fotodom
Фото: Shutterstock Premier / Fotodom
Sotheby’s выставил на торги коллекцию бургундских и бордоских вин, в центре которой вина одного из самых популярных в мире домов — Domaine de la Romanee-Conti. Самый дорогой лот Romanee Conti 2015 Domaine de la Romanee-Conti оценен в $14–19 тыс. за бутылку. Самая бюджетная позиция Echezeaux 2019 Domaine de la Romanee-Conti обойдется в $1,5–2,5 тыс. Лот, который старше всех по возрасту вина,— Echezeaux 1985 Domaine de la Romanee-Conti — оценен в $1,9–2,5 тыс. за бутылку. Всего на аукционе будет представлено более 300 лотов, торги пройдут 29 и 30 сентября.
Чем известен Domaine de la Romanee-Conti
История Domaine de la Romanee-Conti, по данным Sotheby’s, началась в 1232 году, когда аббатство Святого Вивенция из бургундской коммуны Вон-Романе приобрело около 2 га виноградников. Хозяйство много раз переходило из рук в руки. В 1760 году его приобрел принц Луи Франсуа де Конти династии Бурбонов, а во время Великой французской революции земли были национализированы.
Сейчас, по данным Sotheby’s, DRC является крупнейшим хозяйством по площади виноградников категории grand cru в Бургундии. Его уникальность заключается в том, что DRC производит вина практически исключительно с участков grand cru — особой классификации, присуждаемой виноградникам с безупречной репутацией и являющейся высшей категорией, присваиваемой терруару в Бургундии, согласно системе контроля происхождения (AOC).
В 2023 году на долю Бургундии приходилось около 34% продаж вин на Sotheby’s, из них 25% пришлось на Domaine de la Romanee-Conti ($21 млн). К нему же относится и самое дорогое вино, проданное в том году,— пять магнумов (полуторалитровых бутылок) Romanee Conti урожая 1999 года. Они были проданы в Нью-Йорке за $275 тыс.
По данным датской Rare wine investment, плохих урожаев у Domaine de la Romanee-Conti не бывает, главный вопрос — удастся ли вообще заполучить бутылку от самого известного производителя в мире. История показывает, что у DRC нет ограничений по росту стоимости со временем. Например, бутылка DRC Romanee-Conti 2001 года, находящаяся на рынке уже 20 лет, с 2004 года подорожала более чем на 1255%.
Фото: sotheby's
Фото: sotheby's
В Sotheby’s выделяют девять вин DRC, названных по именам виноградников. Главное среди них — Romanee-Conti. Его делают из винограда с небольшого участка площадью 1,8 га, который при этом является самым знаменитым виноградником категории grand cru во всей Бургундии. Ежегодно производится не более 6 тыс. бутылок Romanee-Conti. Это «насыщенное и томное вино с потрясающей сложностью», пишет Sotheby’s.
Вино La Tache более доступно — оно выпускается объемом около 20 тыс. бутылок в год из винограда с самого большого участка DRC площадью 6 га, расположенного к югу от Романе-Конти. Sotheby’s описывает его как ароматное вино «с опьяняющим букетом фиалок и экзотических специй».
DRC также производит около 12 тыс. бутылок Richebourg на участке площадью 3,5 га. Это вино считается самым «мускулистым» из вин производителя: оно обладает крепкими танинами и структурой, которая сохраняется на протяжении долгого времени. Вино Romanee St. Vivant выпускается объемом 18 тыс. бутылок в год, при этом Sotheby’s называет его самым изысканным в линейке с «утонченным и легким вкусом и насыщенным цветочным букетом».
Еще одна линейка — Grands Echezeaux с одноименного виноградника площадью 3,5 га. Это вино «часто имеет более темные фруктовые ноты и землистый вкус, чем другие». Ежегодно его выпускается около 14 тыс. бутылок. На участке 4,7 га к северу от Гран-Эшезо DRC выращивает виноград для Echezeaux. Эти вина, как правило, более легкие, чем Grands Echezeaux, но обладают схожей игристостью и ежевичным характером. Годовой объем производства составляет около 16 тыс. бутылок.
В 2009 году DRC получила дебютный урожая Corton — новейшего красного вина компании. Sotheby’s описывает его «как концентрированное, хорошо структурированное красное вино с огромным потенциалом выдержки». Ежегодно его выпускается около 6,5 тыс. бутылок.
Самым маленьким по объему производства является Montrachet — около 3 тыс. бутылок в год с виноградника площадью 0,7 га. «Это несомненно сложное, декадентское и текстурное вино с невероятной продолжительностью, мощностью и уравновешивающей кислотностью»,— пишет Sotheby’s. Последнее пополнение в линейке вин DRC — Corton-Charlemagne, дебютировавшее в 2019 году. Аукционный дом описывает его как «более свежий и изысканный шардоне, в отличие от роскоши Монраше».
Особенности инвестиций в вино
«Финансовый кризис является идеальным примером устойчивости инвестиций в вино перед кризисами и тяжелыми временами. С ноября 2007 года по февраль 2009 года объем фондового рынка уменьшился почти вдвое. Цены на вино вели себя иначе: они застопорились после периода роста. В худший момент, после краха Lehman Brothers, шампанское упало в цене всего на 3,3%, а Бургундия — лишь на 0,9%»,— пишут в Rare wine investment. Поэтому опытные инвесторы могут включать вино в инвестиционный портфель как низкорискованный элемент наряду с облигациями и другими инструментами сохранения капитала, что помогает диверсифицировать риски и увеличить доходность.
Как и все статусное, инвестиции в вина чрезвычайно интересны для российских миллионеров и миллиардеров, говорит инвестиционный стратег «Гарда Капитал» Александр Бахтин. «Но это подходит не для любого портфеля, требует особенного интереса к самому предмету инвестирования и в идеале наличия тонкого вкуса, чтобы избежать неудачных покупок»,— подчеркивает эксперт.
По его словам, согласно мировому опыту фэмили-офисов, держать в вине больше 2% активов (с учетом недвижимости) вряд ли стоит. «Для вхождения в этот сегмент с суммой в $20–30 тыс. за бутылку, нужен капитал в 50 раз больше, то есть от $1 млн»,— приводит пример он. При этом, как и другие материальные активы — искусство, антиквариат, коллекционные предметы, винный портфель может служить диверсификатором: когда акции, облигации, цифровые активы падают, ценность редкого вина может оставаться стабильной или даже расти, говорит господин Бахтин.
Вина высокого класса (fine wine) исторически показывали хорошую доходность — например, индексы Liv-Ex говорят о среднегодовой доходности порядка 8–10% за последние десять лет в ряде категорий, особенно вин из Бордо, Бургундии и премиальных итальянских регионов. Но руководитель мультисемейного офиса «БКС Мир инвестиций» Галина Гветадзе рекомендует учесть и недостатки такой инвестиции. «Ликвидность, затраты на хранение и страхование, риски порчи и то, что цена зависит не только от качества, но и бренда, региона, репутации и трендов. В периоды экономической нестабильности или снижения спроса, например в Китае, цены на вина премиум-сегмента могут корректироваться»,— предупреждает она.
Но, например, несмотря на коррекцию после спекулятивного бума во время пандемии, долгосрочный тренд по fine wine остается умеренно оптимистичным. «В отчете WineCap 2024–2025 годов говорится, что большинство профессионалов отрасли ожидают роста, особенно для премиальных вин из регионов Пьемонт, Бургундия, Шампань. Прогноз роста мирового рынка потребления вина, причем не только премиального, особенно в развивающихся странах, также поддерживает потенциальный рост цены за счет растущего спроса»,— приводит пример госпожа Гветадзе.
В списке сдерживающих от покупки коллекционного вина на текущий момент — высокие процентные ставки, которые делают альтернативные активы без дохода (дивидендов или купонов) менее привлекательными, отмечает эксперт. Кроме того, добавляет она, необходимо учесть валютные риски, неопределенность с импортом и логистикой, а также изменения в потребительских предпочтениях.
Поэтому среди других альтернативных активов, таких как недвижимость, коллекционные предметы, антиквариат, вино, по словам госпожи Гветадзе, занимает промежуточное положение. «Оно менее ликвидно, чем акции, недвижимость или драгоценности, но предлагает “материальную” ценность и эстетический компонент, что для некоторых инвесторов важно»,— отмечает эксперт.