некролог
В Мадриде на 73-м году жизни от сердечной недостаточности скончался прозаик и публицист Франсиско Умбраль. Он умер, так и не успев продиктовать последнюю колонку в El Mundo,— сегодня газета посвятила своему многолетнему колумнисту отдельный выпуск. Королевская чета отправила вдове "ключевого автора испанской литературы" телеграмму с соболезнованиями.
Франсиско Умбраль родился в Мадриде, но настоящей его родиной был город Вальядолид в Кастилии. Он был незаконнорожденным ребенком, поэтому его матери и пришлось уехать в столицу. Сам он, вернувшись в Мадрид в 1961 году, продолжил там успешнейшую журналистскую карьеру. С начала 1970-х признанный репортер и эссеист выпустил целое собрание публицистических сочинений с красивыми заголовками вроде "Дневник сноба", "Мадридский сплин". Он был нарасхват: писал и для правой El Mundo, и для левой El Pais. Демонстрировал прокоммунистические взгляды, но без излишней восторженности, и украшал свои политические романы такими вот афоризмами: "Тоталитарные режимы вредны для писателя: они его или ликвидируют, или возвышают, в обоих случаях ошибочно". Завершающей деталью в этом выстроенном образе роскошного газетного эссеиста были обязательный белый шарф и очки в толстой оправе. К художественной прозе он обратился уже с середины 1960-х: в это время вышли его романы "Знать бы, что такое любовь" и скандальная "Джоконда", рассказывающая о гомосексуальной субкультуре Мадрида. Его ценили эстеты, он был славен славой писателя "для немногих".
Но затем его жизнь переменилась, в нее вошла настоящая трагедия. В 1975 году умер его маленький сын: об этом он рассказал в романе "Смерть и роза" — и именно этот продиктованный горем роман стал настоящим началом его писательской славы. С тех пор из-под его пера вышли десятки книг, в том числе "Мадридская трилогия" и "Легенда о Цезаре-провидце".
В его литературоведческих работах немало примеров из русской классики. Даже своему коту он дал имя Лермонтов. Но нельзя сказать, чтобы наша словесность ответила ему взаимностью. На русский его переводили мало. В начале 1980-х он попал в сборник испанской новеллистики. Но затем российские издатели отвлеклись на латиноамериканскую литературу, а уже в наше время его обошли молодые коллеги вроде Артура Переса-Реверте.
Популярнейший писатель, лауреат премии имени Сервантеса, числившийся и среди претендентов на нобелевку, он тем не менее не совсем соответствовал образу величавого литературного патриарха. Его особо ценили за прихотливый язык и извечное чувство юмора. Он критиковал реалистический метод как таковой, замахивался даже на Сервантеса, именем которого его так торжественно почтили в 2000 году.
Свою собственную творческую родословную он довольно прихотливо вел от Кеведо через Бодлера, Марселя Пруста и Рубена Дарио к испанскому авангардизму. Он воплощал масштабные литературоведческие замыслы: составлял литературные словари, путеводители по постмодернизму, написал книги о Гарсиа Лорке, Камило Хосе Селе и своем учителе Мигеле Делибесе. А мог поддаться на уговоры озабоченных сексуальной проблематикой французских журналистов и, в возрасте 63 лет, накушавшись виагры, вести репортажи о своих ощущениях. Помимо облаток с пилюлями писателю "выдали" и двух девиц, но в получившейся в конце концов книге "Истории о любви и виагре" он, истинный слуга Литературы, больше говорил о "побочном эффекте", а именно творческом вдохновении.