премьера кино
Полицейская комедия "Типа крутые легавые" отчетливо намекает, что блюститель закона возглавляет список самых смехотворных профессий в мире. Хотя в фильме слишком много специфически британских приколов и труднопереводимых шуток, ЛИДИЯ Ъ-МАСЛОВА разглядела за ними общечеловеческий месседж: надо любить свою работу, даже если она абсолютно абсурдна.
Два англичанина, сделавшие "Крутых легавых" — тридцати с небольшим лет режиссер Эдгар Райт и актер-сценарист Саймон Пегг,— три года назад прогремели в Англии пародийной комедией "Shaun of the Dead". Это название трудно перевести на русский точнее, чем "Король мертвецов", но в оригинале оно издевательски имитирует "Dawn of the Dead" — "Рассвет мертвецов" Джорджа Ромеро, который в британской пародии и разбирается по косточкам. Новый фильм этих затейников в оригинале называется "Hot Fuzz". Выкопав в анналах американское сленговое выражение "fuzz", которым в 1930-х называли полицейских, Эдгар Райт и Саймон Пегг начинают пародировать жанр полицейского фильма конца 1980-х уже на уровне названия: в то время модно было зазывать зрителя энергичными сочетаниями из двух слов, начисто лишенными какой-либо смысловой нагрузки.
Герой Саймона Пегга — слишком крутой лондонский легавый, добившийся 400-процентного перевыполнения плана по упрятанным в кутузку правонарушителям. Обычным легавым, включая начальство, нестерпимо больно постоянно иметь перед глазами этот недосягаемый эталон профессионализма, поэтому отличника, повысив в утешение до сержанта и обозвав волком-одиночкой, отправляют в достойный его образцовый населенный пункт, неоднократно удостоенный звания "Деревня года". По идее полицейский-трудоголик должен там тихо скончаться от безделья. Но работа любит и сама находит людей, способных на такие исповедальные заявления: "Сколько я себя помню, я всегда хотел быть полицейским, ну, может быть, кроме лета 1979-го, когда я мечтал быть лягушонком Кермитом из 'Маппет-шоу'". Прибыв на новое место, несостоявшийся лягушонок арестовывает всех несовершеннолетних завсегдатаев местного паба, а также одного вдребезину пьяного мужчину (Ник Фрост), который не может попасть ключом в дверь своей машины,— он впоследствии оказывается напарником героя и непутевым сыном начальника участка (Джим Бродбент), который наказывает сына за пьянство, заставляя его есть шоколадный торт.
Авторы "Легавых" на полном серьезе уверяют, что в процессе подготовки провели специальные изыскания и посовещались с настоящими полицейскими, как они расценивают описание их работы в типичных голливудских фильмах. Специальный опрос "Какую часть вашей работы вы ни разу не видели на экране?" показал, что от внимания кинематографистов самым досадным образом ускользает отнимающая половину времени бумажная работа, и создатели "Крутых легавых" как могут восполняют этот пробел. Например, перед тем, как приступить к увлекательным поискам пропавшего из зоопарка лебедя, неутомимый сержант тщательно записывает со слов свидетеля особые приметы разыскиваемого: "Рост — сантиметров 60, длинная шея, оранжевые ласты...— Можете вспомнить еще что-нибудь? — Да, он лебедь!"
Параллельно с лебедем герою вместе со стремительно крутеющим толстяком-напарником приходится заниматься убийствами, которые местная полиция благодушно принимает за несчастные случаи. Тут начинается жанровая мешанина, и картина несколько растекается в попытке зацепить своим сарказмом максимальное количество мишеней. Но вообще же, на примере "Крутых легавых" хорошо иллюстрировать особенности так называемого английского юмора, краеугольным камнем которого является безупречная логичность и хладнокровная аналитичность мышления, не дающая сбоев ни при каких обстоятельствах. В ситуациях, когда обычные люди перестают думать, захваченные эмоциями, английские юмористы начинают думать еще отчаяннее, деконструируя происходящее до мельчайших атомов, и под натиском этой ударной мозговой волны картина мира распадается на какие-то бесформенные и бессмысленные обломки, ничего, кроме насмешки, не вызывающие. Разрушительный этот юмор — на любителя, так что гарантировать каждому удовольствие от "Крутых легавых" невозможно. Должна быть в голове какая-то точка, которая отзовется на стимуляцию именно такого рода. Примерно о ней, должно быть, идет речь в одном из невозмутимых диалогов этого светлого, жизнелюбивого фильма: "А правда, будто у человека в голове есть такое место, что, если пуля попадет в него, голова взорвется?"