рассказывает Татьяна Маркина
Жизнь и картины Александра Волкова (1886-1957) опровергают навязшие стереотипы. Например, что стать настоящим кубистом можно, только съездив в Париж. Ничуть не бывало — вполне достаточно заглянуть в микроскоп (свое обучение художник начинал на естественном отделении Петербургского университета), а потом всю жизнь просидеть в Ташкенте. Что бесконечная пустыня с караванами верблюдов — символ космического одиночества. Ничего подобного — все караваны Волкова ловко заворачивают в ближайшую чайхану. Что быть человеком Серебряного века значит метаться в поисках утерянной гармонии; что приспосабливать кубизм к нуждам соцреализма значит изменять себе. Александр Волков, обожавший сумрачные вещи Михаила Врубеля, ухитрился создавать неизменно полнокровные и радостные произведения — даже если использовал сине-фиолетовую врубелевскую гамму.
Александр Волков был русским по рождению, учился он в Москве, Киеве и Петербурге, но в конце жизни получил звание народного художника Узбекистана. Он родился в Туркестане, с 1916 года жил в Ташкенте, организовал тут общество "Мастера нового Востока" (в 1929 году). В 1931 создал "Бригаду Волкова" и вместе с входившими в нее художниками писал панно на темы труда и нового быта. Его, конечно, вскоре заклеймили формалистом; особенно досталось ему после войны — пришлось вернуться к любимым мотивам закатов-восходов над горами и долгих восточных чаепитий. Это к лучшему — его строители дорог и сборщицы хлопка, на что уж "формалистические и космополитические" и смахивающие на фрески Диего Риверы, все ж таки были не его темой.
Александр Волков почти идеально попадает под определение "восточный авангард", однако, в отличие, например, от Мартироса Сарьяна, знаменит меньше. Называть его "художником одной картины" (то есть знаменитой "Гранатовой чайханы", 1924 года) нельзя — у него много картин и акварелей ничуть не хуже. Просто в музеях очень мало его работ раннего (1910-е) и позднего (1940-1950-е) периодов, они все больше в частных коллекциях. Эти вещи — ранние акварели, где горы и небо напоминают друзы сверкающих кристаллов, и поздние, маслом на фанере, почти беспредметный экспрессионизм. Именно их можно будет увидеть в Третьяковке (кроме собственно музейных, конечно). Русский музей дал работы, которые не выставлялись уже лет сорок,— они написаны темперой и покрыты каким-то особенным лаком из смолы, который использовали египетские и греческие иконописцы. Кроме того, произведения из своих фондов пришлют московский Музей народов Востока и музей-заповедник "Новый Иерусалим".
ГТГ на Крымском валу, с 15 марта по 22 апреля
подпись
Александр Волков. "Беседа под солнцем", 1920 год