выставка фотография
Один из главных и самых долгожданных персонажей нынешней Московской фотобиеннале — Ян Саудек, одна из главных поп-звезд фотоискусства и вообще личность, без сомнения, культовая. На ретроспективной выставке Яна Саудека в Манеже, сделанной при поддержке чешского культурного центра, можно увидеть все самые прославленные работы художника — от патетических аллегорий 60-х до эпатажных работ последних десятилетий. О подлинных источниках вдохновения чешского фотографа задумалась ИРИНА Ъ-КУЛИК.
Для того чтобы убедиться в том, что Ян Саудек — персонаж культовый и полностью отдает себе в этом отчет, достаточно хотя бы прочесть автобиографию мэтра, выложенную на официальном сайте художника: такое количество подробностей сообщают о себе только настоящие звезды, уверенные, что фанам интересно все, даже самые случайные или самые интимные подробности их жизни. Чешский фотограф, в прошлом году отметивший 70-летие, вспоминает, что в 1939 году вроде как видел Гитлера на одном из входивших в Прагу танков, рассказывает, как в 1945 году его потрясла смерть юного немецкого солдатика, повешенного на столбе толпой, и сообщает, что в восьмилетнем возрасте прочел "Путешествие на край ночи" Селина. Он скрупулезно записывает, в каком году услышал какую из знаковых рок-песен 60-х,— так, что даже может показаться, что перед нами автобиография не художника, но рок-звезды (в молодости Саудек и вправду подумывал о музыкальной карьере). И приводит подробный и весьма впечатляющий донжуанский список всех своих пассий. О своей творческой карьере художник говорит куда менее увлеченно, хотя сообщает, например, что еще в 1970 году он выставлялся в США, и приводит еще несколько вех своей success story.
Впрочем, понятно, что человек, представляющий себя таким образом, менее всего хочет казаться профессионалом,— Саудек явно желает быть этаким почти патриархально богемным артистом, равно экстремальным как в жизни, так и в искусстве, которые он принципиально не разделяет. Экстремальности в произведениях господина Саудека и вправду предостаточно. Можно предположить, что в социалистические времена самым радикальным было само обращение художника к обнаженной натуре (впрочем, не менее эпатажно выглядят и с рекламным смаком снятые американские джинсы, которыми модели Саудека частично свою наготу прикрывают), даже если Саудек выбирал для своих ню сюжеты в духе "пусть будет стыдно тому, кто плохо об этом подумает", например, невинные и патетические композиции на тему отцовства-материнства, в которых нежные младенческие тела эффектно сочетаются с хорошо развитыми формами мам и атлетическими торсами отцов. Впрочем, на выставке в Манеже целомудренными можно назвать отнюдь не все снимки.
Статус "культового" Саудеку сегодня обеспечивают скорее откровенно эротические композиции, в которых художник показывает самые нетривиальные и двусмысленные аспекты сексуальности. Персонажи его произведений 1980-1990 годов уже не обнажены, а именно что бесстыдно раздеты: излюбленным приемом фотографа становятся диптихи, на которых одни и те же персонажи предстают одетыми и голыми. Причем обнаженное тело всегда предъявляется не как нечто естественное, но как некое скандальное откровение. Натурщики, которых фотограф выбирает для своих снимков, настолько далеки от классических идеалов, что о платоническом любовании красотой обнаженного тела здесь не может быть и речи. Да и фотографии построены так, что предполагают не созерцание, но подглядывание. Впрочем, назвать этот эротический фототеатр шокирующе откровенным нельзя. В работах Саудека нет физиологичности: для этого они слишком стилизованы, снимки окрашены в сепию или расцвечены нарочито неправдоподобными, анилиновыми цветами, персонажи загримированы и стилизованы под некое весьма расплывчатое ретро, сюжеты — нарочито постановочны и причудливы.
Источники вдохновения Яна Саудека не без основания принято видеть в сюрреализме или классической живописи — он и вправду делает все, чтобы его снимки выглядели не брутальным "мясом", а изысканной цитатой из некоего романтического прошлого. Правда, кажется, что самым близким первоисточником этих цитаций может оказаться отнюдь не, скажем, Рубенс или Магритт, а старинные порнографические открытки — все эти пожелтевшие, чуть смазанные, забавно церемонные снимки с пышноволосыми и пышнотелыми дамами, раскрывающими свою наготу из-под корсетов, кружев и полосатых чулок. Сами по себе эти снимки давно являются объектом вполне эстетского и платонического культа. Наверное, порнография утрачивает свою прямую функцию и обретает эстетические достоинства отвлеченного искусства не только по мере того, как теряют свою актуальность и становятся достоянием истории былые представления о том, что является рискованным или возбуждающим (в конце концов вряд ли человеческая сексуальность способна претерпевать уж совсем революционные изменения), сколько по мере того, как представленные на них тела исчезают из реальности и остаются только на снимках.
Двусмысленность фотографий Яна Саудека — именно в том, что они прикидываются настолько старинными, чтобы казалось, что все, кто для них позировал, просто не могли дожить до наших дней и давно лежат в могиле, хотя, сверившись с реальными датировками, можно с большими основаниями надеяться, что модели пребывают в добром здравии.