Не отчуждые же друг другу люди

Верховный суд РФ (ВС) решит, несет ли бывшая супруга банкротящегося гражданина ответственность за отчуждение их совместно нажитого имущества с целью защитить его от кредиторов. Такой вопрос встал в практике впервые. Обычно суды отменяют сделку, а контрагента обязывают вернуть в конкурсную массу полученное имущество или его стоимость. Однако примеров наказания супруги должника и солидарного привлечения ее к ответственности юристы не знают.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

ВС рассмотрит вопрос о том, отвечает ли супруга должника за продажу их общего имущества и в каком случае. По сложившемуся в практике подходу при наличии общих долгов перед кредиторами супруги могут банкротиться совместно в рамках одного дела, тогда взыскание обращается на все имущество. Если речь идет об обязательствах лишь одного из супругов, банкротится он один. В этом случае на погашение долгов могут пойти только его личные активы и доля в совместно нажитом имуществе (обычно это половина, если нет брачного договора с другими условиями). После продажи совместного имущества с торгов в конкурсную массу включается сумма, соответствующая доле банкрота, остальные средства передаются второму, небанкротящемуся супругу.

Дело в ВС касается второй ситуации. Супруги Алина и Ираклий Колбая расторгли брак в июле 2020 года. Вскоре после этого Ираклий Колбая подал на свое банкротство, и в ноябре 2020 года Арбитражный суд Московской области возбудил дело о несостоятельности. После начала судебного процесса, 2 декабря 2020 года, бывшая супруга должника продала автомобиль Mercedes-Benz V250 за 2 млн руб., а через пару месяцев — Lexus LX 570 за 6,3 млн руб. Покупатель машин Гига Каландия через короткие промежутки времени перепродал их третьему лицу.

В апреле 2021 года должник был признан банкротом, после чего его финансовый управляющий (ФинУ) оспорил договоры по продаже автомобилей, так как имущество относилось к совместно нажитому супругами в браке.

Арбитражные суды признали сделки недействительными, квалифицировав их как «безвозмездный вывод активов». Суды сочли недоказанной оплату машин, так как покупатель не подтвердил наличие у него средств на покупку, а доказательством передачи денег была лишь расписка продавца. Кроме того, апелляция отметила аффилированность покупателя с супругой должника: у господина Каландии была доверенность на представление интересов Алины Колбая, на него же был оформлен и договор о продаже квартиры.

В итоге с покупателя взыскали 8,3 млн руб. (стоимость автомобилей), так как вернуть само имущество «невозможно в связи с его отчуждением в пользу третьих лиц». При этом в судебных решениях отмечалось, что Алина Колбая вправе получить из этих денег свою долю общего имущества (половину стоимости автомобилей). Требование ФинУ привлечь супругу должника к солидарной ответственности вместе с покупателем суды отклонили.

Не согласившись с этим, ФинУ подал жалобу в ВС, настаивая на взыскании средств с экс-супруги банкрота как соответчика. Он заявляет, что в результате совершения ею «безвозмездной сделки по отчуждению совместно нажитого имущества в пользу заинтересованного лица должник лишился доли в общем имуществе, подлежащей включению в конкурсную массу». В результате сделок «был причинен вред имущественным правам кредиторов», а законодательство позволяет «солидарное взыскание с лиц, совместно причинивших вред».

Права Алины Колбая, по мнению ФинУ, нарушены не будут, так как «в конкурсную массу она должна вернуть половину стоимости общего имущества», точно так же распределялись бы деньги, если автомобили продали как совместный актив супругов в рамках процедуры банкротства бывшего мужа.

На основании этих доводов дело передали в экономколлегию ВС, слушание назначено на 25 апреля.

Расторжение брака в преддверии банкротства одного из супругов или на начальном этапе процесса «достаточно широко распространено» на практике, отмечает арбитражный управляющий Павел Замалаев. По его словам, речь может идти как об одном из способов «прекратить режим совместного имущества», так и о злоупотреблении с целью причинения вреда интересам кредиторов супруга-должника. По словам партнера «ЮрТехКонсалт» Михаила Ясенкова, в большинстве подобных случаев развод и отчуждение активов направлены на «сохранение имущества от возможных притязаний кредиторов». Причем «нередко развод может носить фиктивный характер», добавляет управляющий партнер Центра по работе с проблемными активами Зоя Галеева.

Впрочем, уточняет партнер юрфирмы «Рустам Курмаев и партнеры» Олег Пермяков, происходят и «обычные разводы на фоне испортившихся отношений между супругами», поэтому «судам нужно внимательно исследовать обстоятельства расторжения брака» и раздела имущества, чтобы понять, были ли сделки совершены с противоправной целью.

По словам юристов, оспаривание сделок по отчуждению имущества, заключенных незадолго до или в ходе банкротного процесса, «носит массовый характер», есть устойчивая практика признания таких договоров недействительными и взыскания актива или его стоимости с приобретателя. Однако юристы не знают о случаях привлечения солидарным ответчиком супруга должника. На уровне ВС такие споры не рассматривались, уточняет Михаил Ясенков. «В этом деле ВС создаст прецедент»,— подчеркивает Павел Замалаев.

Сами юристы допускают возможность наказания супруги банкрота.

Действия по реализации общей совместной собственности после возбуждения банкротного дела в отношении супруга-должника «не могут быть расценены иначе как сделка, направленная на причинение вреда (убытков) конкурсной массе», говорит Зоя Галеева. «Здесь привлечение супруги солидарно с покупателем выглядит вполне обоснованным, так как нет доказательств того, что она передала 50% от стоимости автомобилей в конкурсную массу»,— считает Павел Замалаев. По его мнению, в случае удовлетворения жалобы управляющего «ВС даст очередной сигнал недобросовестным должникам и их супругам о неотвратимости наступления ответственности за совершение сделок в ущерб кредиторам».

Вместе с тем вопрос о размере ответственности экс-жены должника является дискуссионным. Господин Пермяков считает, что «оба ответчика должны отвечать на всю сумму». По его мнению, «если суды признают экс-супругу сопричинителем вреда конкурсной массе и кредиторам, то ей не полагается доля в совместно нажитом имуществе» и с нее наряду с покупателем можно взыскать полную стоимость проданных автомобилей.

Есть и другие взгляды на ситуацию. «Поскольку долги банкрота не являются общими обязательствами супругов, кредиторы должника вправе рассчитывать только на половину доли»,— полагает Михаил Ясенков. Поэтому, продолжает юрист, нельзя возложить на супругу солидарную ответственность в размере всей суммы, взысканной с покупателя. С ним согласен Павел Замалаев. Госпожа Галеева добавляет, что взыскание с экс-супруги половины стоимости утраченного имущества «отвечает принципу справедливости, поскольку при разделе общей совместной собственности в законном порядке она также должна была бы передать управляющему половину стоимости актива».

Юристы рассчитывают, что ВС даст разъяснения о характере и объеме ответственности сопричинителей вреда для подобных ситуаций.

Анна Занина, Ян Назаренко