Видение невидимо

На Санкт-Петербургском международном культурном форуме министр культуры Ольга Любимова и генеральный директор «Первого канала» Константин Эрнст рассказали об инициативе проведения музыкального конкурса «Интервидение», причем уже в 2024 году. Игорь Гаврилов уверен, что конкурс состоится, непонятно только, в каком виде.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Организация под названием «Интервидение» существовала с 1960 года в рамках Международной организации радиовещания и телевидения. Целью «Интервидения» был обмен развлекательными телепрограммами между странами социалистического лагеря. Первыми членами организации были СССР, ГДР, Польша, Венгрия и Чехословакия. В 1977–1980 годах в польском Сопоте проходил музыкальный конкурс «Интервидение». Это был давно знакомый зрителям соцстран конкурс, просто под новым названием. В 1978 году «Интервидение» выиграла Алла Пугачева.

В 2000-е была попытка реанимировать «Интервидение» как расширенную версию существовавшего тогда конкурса «Пять звезд». В 2009 году идею конкурса активно поддержал Владимир Путин — тогда он считал, что это должен быть конкурс для стран ШОС. Премьер-министр находился под сильным впечатлением от конкурса «Евровидение», который Москва принимала несколькими месяцами ранее.

«Мы рассчитываем на активное участие стран БРИКС»,— говорит Константин Эрнст о новом «Интервидении».

В БРИКС сейчас входят Бразилия, Россия, Индия, Китай и ЮАР, а с 1 января 2024 года к организации присоединятся Аргентина, Иран, Саудовская Аравия, Египет и ОАЭ. Если все страны БРИКС пришлют своих участников, это может быть очень эффектное событие. В организации представлены страны с яркими музыкальными традициями и мощными, заметными в мировом масштабе индустриями развлечений. Как минимум это Индия, Китай, Бразилия, Египет и Аргентина.

Любой, кто сталкивался с организационной стороной «Евровидения» (а с ним «Интервидение» неизбежно будут сравнивать), знает, что это тяжелейший в производственном смысле продукт, и работа над ним идет круглый год. «Евровидение» проводится под эгидой Европейского вещательного союза (EBU), из которого Россию исключили в 2022 году. Между членами EBU действует соглашение о коллективных расходах. Расходы на организацию «Интервидения», надо полагать, готова взять на себя Россия,— о создании подобной EBU организации при БРИКС пока ничего не слышно. В нынешнем столетии принимающие страны тратили на проведение «Евровидения» от €10 млн до €30 млн, а производственный бюджет на «Евровидение-2019» в Израиле составил €35 млн.

Само слово «Интервидение» давно звучит из президентских уст, а 2024 год — год президентских выборов. Странно было бы не использовать «Интервидение» как доказательство торжества демократии с использованием опыта московского «Евровидения-2009», Олимпиады в Сочи и футбольного чемпионата 2018 года с его интернациональной фанатской движухой. К тому же московское «Евровидение», как и церемонии сочинской Олимпиады, остается предметом особой гордости Константина Эрнста.

Тема международного песенного конкурса волнует в России даже далеких от вопросов культуры чиновников.

Член комитета Госдумы по строительству и ЖКХ Сергей Колунов в апреле нынешнего года заявил в интервью: «Отечественный песенный конкурс должен стать международным, как "Евровидение", но допускать к участию в нем нужно певцов только из дружественных нам государств». Константин Эрнст обещает: «В этом конкурсе не будет никаких политических ограничений и влияний, это свободная трибуна, на которой все страны могут представлять образцы своей популярной музыки».

Вряд ли трибуна предполагаемого «Интервидения» настолько свободна, чтобы принять кого-то вроде Даны International или Кончиты Вурст. Да и насчет «всех стран» есть сомнения. И дело не только в том, что нынешние «недружественные» страны не будут торопиться с заявками. В конце концов, k-pop-группа из недружественной Южной Кореи W24 недавно выступила на «Фандом Фесте» соцсети «ВКонтакте» и исполнила среди прочего песни «Группа крови» и «Миллион алых роз», а фестиваль «Легенды "Ретро FM"» анонсирует участие поп-ветеранов из недружественных Италии, Германии и Австрии. Просто вряд ли можно представить себе, что в конкурсе одновременно окажутся представители Южной и Северной Кореи, Армении и Азербайджана, Китая и Тайваня или Китая и Индии. Или, например: поп-артисты многих стран имеют контракты с рекорд-мейджорами Sony, Warner и Universal, которые ушли с российского рынка по очевидным политическим причинам. Можно ли представить себе этих артистов на «Интервидении»?

О правилах нового конкурса пока мало что сообщается. Известно, что в рамках «Евровидения» соревнуются не артисты, а песни, и их исполнители в большинстве своем выявляются в ходе национального отбора, который устраивают телевещатели. Успеют ли организаторы «Интервидения» согласовать с партнерами подобную или некую иную модель? А если иную, то какую?

Песенные конкурсы, подобные «Евровидению», в разные годы существовали в Африке, в странах, объединенных Карибским и Азиатско-Тихоокеанским вещательными союзами. Но прожили они недолго, а спрос на такое состязание в мире есть, достаточно понаблюдать за тем, с каким упорством каждый год рвется на «Евровидение» Австралия. Так что, несмотря на суровый политический контекст, перспективы у «Интервидения» не безнадежные. Здесь все «в кассу»: и поиски Россией нового имиджа, и ее техническая готовность к событиям такого рода, и обида на EBU, и азарт Константина Эрнста.