Сегодня на петербургские экраны выходит фильм "Крейзи" (Havoc), игровой дебют почти 60-летней Барбары Коппл, решившей, что на документальном поприще она уже собрала все возможные награды и достаточно изучила американскую действительность, чтобы претворить ее в художественный вымысел. Под прикрытием социальной тематики ЛИДИЯ МАСЛОВА обнаружила в "Крейзи" обычную эротическую фантазию чистенькой отличницы про хулигана и двоечника, состоящего на учете в детской комнате милиции.
Еще когда на вступительных титрах фильма Барбары Коппл камера летит над ровными рядами американских спичечных коробков для жилья, понятно, что сейчас речь пойдет о тяготах сытого, упорядоченного существования в условиях адреналинового дефицита. На него жалуется прямо в объектив главная героиня (Энн Хэтуэй), своим красивым самодовольным лицом сразу вызывающая смутную антипатию: "Вот поди ж ты, здоровенная какая кобыла, — примерно так думает зритель, — на ней пахать бы и пахать, а она, видите ли, скучает". Несколькими сценами из домашнего быта героини режиссер как бы призывает войти в ее положение: действительно удручающее зрелище являют собой стройные шеренги многочисленных холодильников на кухне, на которых все члены семьи развешивают бумажки с торжественными, но трудновыполнимыми обещаниями типа "заниматься сексом как минимум раз в неделю", — именно такое средство от назревающего развода рекомендует героиня своим родителям, с которыми ей решительно не о чем разговаривать по душам. Но это, может, и к лучшему: если бы она рассказала, как проводит свободное время со сверстниками, то у предков поотваливались бы их фарфоровые челюсти от мысли, в руки каких ничтожеств им предстоит передать заботу о процветании Америки.
Не в силах придумать свою собственную субкультурную атрибутику, тинейджеры из богатых белых семей тупо копируют повадки негритянских гангстеров: носят поверх олимпиек золотые цепи от сливных бачков, разучивают характерную жестикуляцию цветных нацменов и настойчиво овладевают рэперским речитативом. Одним прекрасным вечером, когда скучающим подросткам надоело делать друг другу козу, они решили съездить в Голливуд "пострелять в туристов из ружей для пейнтбола", но вместо этого невинного развлечения очутились на дальнем востоке Лос-Анджелеса, где предприняли блистательную попытку купить наркотиков у компании относительно мирно настроенных латиносов. Внезапно заподозрив дилеров в обвешивании, непрошеные гости трущоб нарвались на мордобой, при котором больше всего пострадал непосредственно бойфренд героини, обнаруживший под дулом пистолета не только слабость духа, но и предательскую сущность своего мочевого пузыря. В довершение унижения черноглазый главарь банды, держа его за шкирку, успел задвинуть девушке зажигательную "телегу" насчет того, как можно трахаться с таким козлом.
Разумеется, через пару дней она прискакала на то же место уже без своего подмоченного хахаля, но с разбитными подружками, чтобы продолжить занимательную дискуссию о силе и мужественности. Сначала все идет довольно прекрасно и пресыщенные обитательницы тихоокеанских вилл упиваются трущобной романтикой: текила льется рекой, героиновый дым стоит коромыслом, горячие мексиканцы топлесс приглашают на медленные танцы, а подлинным гвоздем программы становится увлекательная экскурсия в полицейский участок с возможностью провести несколько часов в настоящем "обезьяннике" с запахом натуральной блевотины.
Опасное заигрывание героини с мелкоуголовной шушерой перемежается отрывками из ее интервью, которое для каких-то своих целей снимает на видеокамеру приятель девушки, тщетно пытающийся раскрутить ее на искренность и серьезность, между тем как она напропалую кривляется и выпендривается, гладит себя по разным частям тела и принимает для смеха порнографические позы. Впрочем, несмотря на свою тягу к чистой и конкретной бандитской житухе без всяких буржуазных условностей, девушка так же неестественно и неискренне обращается со своим новым латиноамериканским другом, который недоумевает, зачем жирующая белая телочка наряжается дешевой черной проституткой: "Я пытаюсь сделать вид, что у меня есть деньги, а ты пытаешься сделать вид, что ты такая, как я". Все эти непримиримые классовые противоречия образуют пропасть, через которую никак не дотянутся друг до друга хорошая девочка и плохой мальчик. К тому же пожилой режиссерше слишком нравится молодой актер Фредди Родригес, играющий рокового бандита, так что она ревнует его к героине и заставляет ее буквально выпрыгивать из-под него на самом интересном месте. Этот внезапный приступ целомудрия и благоразумия, настигший бесшабашную искательницу приключений, окончательно превращает "Крейзи" в брюзгливое тетенькино кино о девичьих исканиях и ошибках молодости. Завершается вся эта канитель не лишенным трагизма закадровым хлопком — не то кому-то наконец прострелили башку, не то просто шина лопнула, хотя более логично было бы, если бы в финале неугомонная попрыгунья все-таки нашла себе полезное применение: научилась бы вышивать крестиком или выпиливать лобзиком.