Вчера президент России Владимир Путин в Пензе провел заседание президиума Госсовета по проблемам здравоохранения, на котором, по мнению специального корреспондента Ъ АНДРЕЯ Ъ-КОЛЕСНИКОВА, сформулировал новую национальную идею и постарался погасить надвигающуюся волну социального протеста высокотехнологичных врачей.
Сотрудники предприятия "Мединж", куда в первую очередь должен был заехать президент страны (только по той причине, что "Мединж" находится в двух минутах езды от аэропорта), были, кажется, уверены в себе. Генеральный директор "Мединжа" Сергей Евдокимов показывал нам главную разработку своего предприятия — искусственный клапан сердца. Этим клапаном, по его словам, пользуются 80% россиян, которым нужен новый клапан взамен израсходованного.
— И цифра эта растет. 80 процентов для нас не предел. Хотя всякие люди попадаются. Пять процентов предпочитают клапаны иностранного производства,— с плохо скрытой насмешкой говорил Сергей Евдокимов.— Такой уж менталитет у нас, у русских: спасти свою жизнь за €530 (стоимость клапана в НПО "Мединж".—А. К.) — это слишком дешево.
Сергей Евдокимов показал толстый кусок резины:— Изотропный пиролитический углерод. Вот из него мы и делаем клапан сердца. Технология не освоена больше никем в мире. Американцы сделали тонкое покрытие и теоретически доказали, что полностью сделать клапан из такого материала невозможно. После этого мы сделали свое дело.
— Что же здесь сложного? — покрутил я в руках кусок резины. Его словно вырезали из автопокрышки.
— Очень сложная и хитрая технология,— не согласился Сергей Евдокимов.— Никто не может додуматься до простых вещей, кроме нас. И плюс полная персональная ответственность. Рабочие расписываются за каждое свое действие. Компьютер фиксирует. Чуть что не так — и деталь в изоляторе брака.
— И сколько процентов брака получается? — спросил я.— В среднем 30,— нехотя ответил Сергей Евдокимов.
Мы шли по длинному коридору НПО "Мединж". На стене висели лозунги "Новейшие технологии — для новой счастливой жизни!", "Наша бизнес-миссия!".
— А вот здесь клапан собирается в окончательном виде,— увлеченно говорил директор.— В эту комнату не зайдет никто посторонний. Все стерильно. Работницам запрещается краситься. Немцы сказали: 'Такого нет даже на заводах Mercedes!'
Через окошко я заглянул в зал, где трудились люди в белых халатах. Одна девушка улыбнулась мне. Даже с десяти метров, через маску я разглядел этот смелый вечерний макияж. Она тоже готовилась к приезду президента.
— Президент сюда все равно не зайдет, при всем уважении,— говорил тем временем Сергей Евдокимов.— Если его сюда заводить, то придется сначала раздеть полностью... хотя бы до нижнего белья. Потом ему придется надеть маску.
Нет, всего этого и правда не стоило, наверное, делать.— А кому-то из известных людей вы ставили ваши клапаны?
— Да-да! — крайне оживился Сергей Евдокимов.— Вот недавно же помер... то есть умер один... артист...
Сергей Евдокимов с надеждой посмотрел на нас.— Не Айзеншпис? — переспросил кто-то из вежливости (музыкальный продюсер Юрий Айзеншпис, как известно, скончался от сердечного приступа.—А. К.).
— Да нет, что вы! Небольшой такой был по росту... комедийный! Ну ладно, неважно.
Действительно, все равно ведь нет уже человека.Когда в НПО "Мединж" приехал Владимир Путин, Сергей Евдокимов, казалось, немного успокоился или даже сник. Он рассказывал президенту, что его предприятие производит уже не 80%, а всего только 70% искусственных клапанов сердца, имеющих хождение в стране. И все равно ему удалось удивить господина Путина. А другой цели он, кажется, перед собой и не ставил.
В областной клинической больнице имени Бурденко Владимир Путин намерен был поприсутствовать на сеансе телемедицины. На практике телемедицина выглядит так. В больнице установлены компьютер и видеокамера. Такой же компьютер и такая же камера стоят в райцентре Каменка. На экране компьютера можно рассматривать электрокардиограммы и рентгеновские снимки.
В Каменке у компьютера перед видеокамерой уже два часа не шевелясь сидели две девушки.
— Улыбнитесь, сейчас уже президент войдет! — попросили их из Пензы.— Улыбнуться? — удивилась одна.— У нас сейчас инфаркт будет!
Между тем девушки, работающие сельскими врачами, собирались проконсультироваться у своих областных коллег насчет лечения как раз инфаркта у больного, который, как выяснилось, даже не подозревал о том, что его лечение будет корректировать господин Путин (и слава богу, что не подозревал, это не пошло бы ему на пользу).
Впрочем, пока областные врачи в присутствии президента России совещались сначала с Каменкой, потом с Москвой, с академиком Флеровым, который настаивал на скорейшем хирургическом вмешательстве, сам господин Путин ни во что предпочитал не вмешиваться. Было такое впечатление, что он не хочет принимать участия в этом спектакле. Впрочем, роль благодарного зрителя его, кажется, полностью устраивала.
После сеанса телемедицины Владимир Путин встретился с медицинским руководством области и персоналом больницы. Тут цель его приезда в Пензу стала наконец понемногу проясняться. Господин Путин заявил, что надо срочно объединять действия всех ветвей власти, чтобы за два-три года завершить реформу здравоохранения и реализовать национальный проект "Здоровье", идею которого он озвучил в начале сентября вместе с идеей еще пары национальных проектов.
Господин Путин заявил, что зарплату в первичном звене здравоохранения было решено радикально повысить потому, что укомплектованность здесь 56%. Если не заполнить специалистами эту отрасль, то, по его версии, и высокотехнологичные комплексы не справятся с потоком больных.
Господин Путин увлеченно говорил об этих комплексах. Врачам, работающим в них, как и всем остальным бюджетникам, с 1 января 2006 года повысят зарплату.
— В 1,6 раза,— произнес он.— Или в 1,2 раза?И он вопросительно поглядел на министра социального развития и здравоохранения Михаила Зурабова.
— В 1,2 раза в течение года,— с полуулыбкой сказал господин Зурабов.Полуулыбка, впрочем, была многообещающей (то есть то, что он говорил, можно было, похоже, смело поделить надвое).
Затем господин Путин сказал про повышение тарифов за услуги высокотехнологичных центров и про увеличение госзаказа на эти услуги. Через несколько минут он повторил эти слова. Так все стало еще яснее. На заседании Госсовета господин Путин решал одну действительно существенную проблему. Он старался уже сейчас погасить грядущее недовольство тех врачей, чья зарплата в начале 2006 года не вырастет на 10 тысяч рублей в месяц.
— Таким образом, врачи этих центров, по нашим подсчетам, смогут получать к концу 2006 года в два раза больше, чем сейчас,— сказал господин Путин. Президент добавил, что государство еще никогда в своей истории так резко, как сейчас, не поднимало расходы на здравоохранение. Повышение, по его словам, будет революционным. Правда, кое-что Владимира Путина, как выяснилось, в этом процессе категорически не устраивает. Он неожиданно выступил яростным протекционистом. Он узнал о том, что предполагается закупить большое количество реанимобилей,— и расстроился. Выяснилось, что многие из них будут иностранного производства.
— Да, можно купить машины у немцев... или у итальянцев. А можно за эту цену штук пять наших купить! — раздраженно произнес он.
Депутат Госдумы Екатерина Лахова очень хотела рассказать, сколько она делает для родовспоможения в стране.
— У нас на одни роды полтора, а в некоторых регионах два аборта,— рассказала Екатерина Лахова.
Владимир Путин согласился, что это очень неприятные цифры.— Я знаю про ваши инициативы,— кивнул он.— Платить 8 тысяч рублей вместо 6 тысяч при рождении ребенка и 700 рублей в месяц вместо 500 в виде детского пособия. Эти инициативы, безусловно, будут поддержаны.
Губернатор Пензенской области Василий Бочкарев поделился своей инициативой: он платит у себя в области за то и за другое уже сейчас гораздо больше.
— В этой связи надеюсь на двукратное увеличение населения в вашей области в ближайшее время,— сказал ему господин Путин.
Губернатор погрустнел, а зря. В конце концов, господин Путин не увязал напрямую этот вопрос с переназначением господина Бочкарева на пост губернатора Пензенской области.
После того как на заседании президиума Госсовета господин Путин еще два раза повторил про госзаказ и повышение тарифов в высокотехнологичной сфере здравоохранения, мне стало окончательно ясно: больше всего в медицинской реформе Владимира Путина сейчас беспокоит протест не втянутых в процесс революционного повышения зарплат врачей и медсестер.
И еще к одной проблеме с упорством, недостойным лучшего применения, вернулся господин Путин:
— Если человек зачат алкоголизированными людьми, ничего хорошего из этого, конечно, не получится.
А напоследок президент страны сформулировал новую мировоззренческую установку, которая при определенном старании может претендовать на национальную идею:
— Мы не должны ничего бояться. Мы не должны вообще ничего бояться. Но лучше никого не обижать.