От ужасного до нелепого

12 августа вручат призы победителям конкурсных программ международного кинофестиваля в Локарно. Предварительные итоги смотра подводит Андрей Плахов.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

«Основные истины озера» — черно-белый, длящийся три с половиной часа фильм культового филиппинца Лава Диаса. Ложный детектив вместо разгадки предлагает взамен клубок неразрешимых социально-политических, моральных и экологических вопросов. И в конечном счете — экзистенциальных.

Лейтенант полиции Папауран упорно копает 15-летней давности дело об исчезновении молодой красавицы, модели и активистки, бывшей лицом экокомпании в защиту филиппинского орла — вымирающей птицы, ставшей национальным символом. Начальство давно похоронило это дело, следуя принципу «мы подчиняемся приказу, а не закону». В это время президент страны Родриго Дутерте под видом войны с наркомафией разворачивает террор и выводит Филиппины из Римского статута Международного уголовного суда.

Упрямый герой, уже покинувший органы правопорядка, продолжает расследование на свой страх и риск, погружаясь в омут коррупции и мизогинии. Все происходит в окрестностях мистического озера, убитого браконьерами, и вулкана, мстящего за поругание природы. Этот вулкан — еще один символ измученной души страны. После извержения неуемный лейтенант оказывается в постапокалиптическом пейзаже тотального убожества и нищеты, а фильм во второй половине начинает напоминать притчи Куросавы и Бергмана. И все же он напрямую связан и с авторской эстетикой Диаса, и с реалиями нынешних Филиппин. Сможет ли режиссер так же открыто говорить то, что думает, о недавно избранном новом президенте — сыне правившего страной два десятилетия диктатора Маркоса?

Со стороны трудно судить, насколько широки на Филиппинах цензурные рамки дозволенного, но в любом случае их не сравнить с тем, в каких драконовских условиях работают кинематографисты в Иране. Тем удивительнее появление такого фильма, как «Критическая зона». Режиссер Али Ахмадзаде снимал его полулегально, часто скрытой камерой, в непарадных районах Тегерана и окрестностей, в среде парий и маргиналов, что само по себе есть страшное табу. Вряд ли восторг цензоров вызвал и образ главного героя — «ангела» этого ада, наркодилера, несущего утешение несчастным в виде бесплатного пакета порошка или антидота. Поразительны ночные съемки тайных автомобильных маршрутов по преисподней, направляемых GPS, сопровождаемых бешеным драйвом и чувством опасности. Они создают образ параллельной реальности, столь типичной для тоталитарных обществ, и вызывают впечатление подспудно зреющего взрыва.

«Критическая зона» попала в Локарно вопреки иранским властям. Подвергнутый репрессиям на родине, Али Ахмадзаде получил в Германии грант, но немецкие миграционные службы отказали ему в шенгенской визе, поставили красную метку. В результате он оказался невъездным и в Швейцарию, поэтому картину в Локарно представлял ее продюсер Сина Атаейан Дена. В интервью фестивальному журналу он негодует по поводу европейского лицемерия: в то время как протестный режиссер объявлен персоной нон грата в Европе, в немецких больницах лечат детей иранских мулл.

Сина Атаейан Дена эмигрировал из Ирана после того, как в 2015 году оказался в том же Локарно и иранские чиновники призвали его бойкотировать этот «сионистский фестиваль». А причиной стала проводившаяся тогда ретроспектива израильского кино. Между тем трудно найти другую кинематографию, которая позволяла бы себе столько скепсиса и критики в адрес своего государства. Вот хотя бы конкурсный фильм этого года «Исчезнувший солдат» Дэни Розенберга. 18-летний Шломи бежит из зоны боев в секторе Газа не в силах вынести разлуку со своей подружкой. В течение суток он болтается по влажному, жаркому Тель-Авиву, пока до него не доходят последствия его инфантильного поступка. В ЦАХАЛ решили, что Шломи похитили, и устроили жестокий обстрел палестинской территории с многочисленными жертвами, включая детей. Лучше многих знающие, что такое война, израильтяне оказываются впереди и по смелости художественного решения темы. Ведь «Исчезнувший солдат» — образец жанра трагикомедии: нелепое и смешное ходит рука об руку с ужасным.

Украинский фильм «Степное» снят в Сумской области еще до февраля 2022 года, а действие его и вовсе отнесено в уже ставшее историей постсоветское прошлое. Главный герой интеллигентный мужчина средних лет приезжает в родную деревню к умирающей матери и встречает там в основном стариков и старух ее возраста. Вся их жизнь — череда мучений, голода, непосильного труда. Деревня, погрязшая в снегу и слякоти осенне-зимнего сезона, умирает вместе с ее жителями, и этот прекрасно снятый фильм — меланхоличное прощание с уходящей в небытие Атлантидой.

Полнометражный дебют Марины Вроды (награжденной за короткометражку «Кросс» «Золотой пальмовой ветвью» Каннского фестиваля) напоминает о традициях украинского поэтического кино советского периода — о таких фильмах, как, например, «Каменный крест» Леонида Осыки. Задуманное в одну эпоху, «Степное» вышло совсем в другую, однако фактом остается то, что фильм вписался в череду других конкурсных работ, выполненных без самоцензуры и конъюнктуры.

Российских фильмов в основных конкурсных программах не было. Год назад здесь показали «Сказку» Александра Сокурова и оценили ее независимый дух. До сих пор она так и не получила проката в России.