Затевая серию "Вся Маргарет Этвуд" издатели все же не до конца доверились известной канадской писательнице. Не помог даже престиж букеровской премии (в 2000 году был награжден ее роман "Слепой убийца"). Сборник традиционных рассказов "Танцовщицы" у нас преподнесли в формате альтернативной прозы. На самом деле рассказ "Пожирательница грехов", из которого и был взят заголовок для сборника,— мирная история в духе Людмилы Улицкой. Грустное повествование о том, как немолодые женщины провожают в последний путь своего психоаналитика, забавного чудака Джозефа, соглашавшегося годами выслушивать их "говорильню".
И "Мужчина с Марса" — тоже про не слишком тяжелую, но и не радостную женскую долю. И героиня "Бетти" — трогательная неудачница. "Жизнь поэтов" — о трудностях, поджидающих женщину, решившуюся выбрать творческую профессию. "Подарить жизнь" — о тяготах материнства. "Когда это случится" вообще начинается с маринованных помидоров. Но тут наконец Маргарет Этвуд скидывает табличку "канадская Улицкая". Героям из "Репортажа в картинках" все равно, "женская" это проза или бесполый фарс. Они уже несколько дней как потерпели авиакрушение и оказались в открытом море на утлой лодчонке. Главная героиня журналистка Аннет все еще делает фотоснимки в надежде описать этот невероятный опыт в статье. А ее оголодавшие друзья по несчастью уже намечают первую жертву.
Иржи Грошек. Файф. СПб: Азбука-классика, 2005
Кажется, Иржи Грошек не на шутку обиделся на читателей. Об этом свидетельствует его новая книга "Файф". Еще в 2001 году некто замаскировался под чешского писателя и, выпустив романы "Легкий завтрак в тени некрополя" и "Реставрация обеда", откровенно рассчитывал на литературный скандал. Публика должна была либо до небес повысить рейтинг современной чешской словесности, либо объявить голодовку у здания издательства "Азбука-классика" с требованием объявить настоящее имя мистификатора. Но никто не умер от любопытства. Критики признали: "Иржи Грошек" — автор вымышленный. Его постмодернистские фокусы, а писатель с легкостью переносит действие своих произведений из современной Праги в Древний Рим, были оценены. Но не больше.
А вот как раз истинные ценители чешской литературы на самозванца обиделись. Мало того что уличили Грошека в незнании пражской топонимики, так еще и упрекнули в том, что он отвадил читателя от чешских писателей (Богумила Грабала и Милана Кундеру у нас читают, а вот Павел Когоут, Петр Шабах, Даниэла Годрова, Михал Айваз действительно неизвестны).
В романе "Файф" Иржи Грошек торопится выдать очередную порцию каламбуров, анекдотов и скабрезностей. И даже не указывает имя переводчика — значит, сам выучился по-русски. Надо сказать, на этот раз он совсем разбушевался: описания творческих мук здесь то и дело прерываются летописью эротических похождений и фрагментами так и не законченных текстов. И все это для того, чтобы объявить в финале о конце этой оригинальной, хоть и не очень славной литературной карьеры: "Смерть писателя, наступившая 23 марта 2005 года от руки редактора, заставила N.N. умолкнуть навсегда". И пусть теперь радуются истинные богемисты.