Когда тебе двадцать с небольшим, жить хочется около Красной площади, с друзьями встречаться в клубах, а автомобиль — такой, чтобы на 100 легко входить в поворот. Мы взрослеем, приходит желание сменить большой город на тишину Подмосковья, друзьям нужна отдельная комната, а не раскладушка, в машине интересует безопасность и количество места для детских кресел, а не число лошадей под капотом. Мы-то выросли, но правовые отношения, в которых нам предлагает участвовать государство относительно земельного вопроса, больше напоминают нерегулируемую возню в песочнице, нежели договоренность взрослых.
Пять лет назад я купила 12 соток земли в деревне Захарково на Ильинском шоссе неподалеку от усадьбы Архангельское. Казалось бы, приобретение сулило только спокойную загородную жизнь в собственном доме. Землю покупали у учительницы сельской школы, которую заканчивал муж. Участок учительница получила вместе с другими педагогами школы у сельской администрации за выслугу лет. Расположен он на бывшем колхозном поле, выведенном из севооборота. Согласно официальному ответу на запрос в Московскую областную регистрационную палату, никаких обременений или судебных претензий к земле не было.
Оформили сделку, она была зафиксирована в регистрационной палате, мы вступили в права собственности, залили фундамент. Месяца через три случайно узнали, что нашу землю пытаются отсудить в Красногорском районном суде. Мне, как собственнику земли, суд даже не прислал повестку.
Оказалось, за несколько месяцев до совершения сделки по продаже участка жительница деревни Захарково подала в суд на местную администрацию и нашу учительницу, обвинив их в том, что землю по ошибке выдали вторично. Той самой учительнице. В качестве документа, подтверждающего свою правоту, истица предоставила в суд незаверенную ксерокопию свидетельства на землю, на которой она проживает. Ее дом расположен в километре от нашего участка. Но на то, чтобы доказать, что у наших участков нет не только совпадающих дирекционных углов, но даже границ, ушло четыре года. На то, чтобы наложить на мою землю арест,— несколько месяцев. Более того, являясь законным собственником земли, я в судебном деле даже не прохожу ответчиком, а только доверенным лицом учительницы.
Странно, что о судебном иске не знали в регистрационной палате. Вообще-то, согласно законам, суды должны в течение нескольких суток сообщать регистрационной палате о подаче иска или аресте земли.
Получить деньги с учительницы оказалось невозможно. Хотя сумма сделки и была указана полностью в документах, за что государство получило немалую сумму в виде налогов. Учительница купила сыну квартиру и оформила ее, естественно, на него. Она живет в пятиэтажке — это ее единственная собственность. Что можно удержать из зарплаты педагога, сами понимаете... Оставалось судиться.
Нужно сказать, что наша истица — фигура более чем колоритная. Бабке 78 лет. Помимо дома на 12 сотках в деревне Захарково она владеет квартирой в Москве и комнатой в коммуналке. Количество оскорблений, выслушанных мной за годы судебной тяжбы, тянет на отдельное дело о защите чести и достоинства. Тем не менее у судьи работает стереотип "молодые и наглые обманули несчастную пенсионерку". Несчастная пенсионерка методично вымогает "отступные" — $8 тыс., получив которые, она готова отказаться от своих претензий.
Разобравшись в документах, адвокат истца отказалась вести дело и пожелала мне удачи в суде. Теперь, когда моя правота доказана всеми мыслимыми инстанциями (начиная от сельской администрации и заканчивая архитектурным комитетом) и судье осталось только вынести решение и снять с земли арест, истица просто перестала приходить на заседания. Сколько это будет еще продолжаться, не знаю.
Если вы думаете, что мой случай — исключение, вы глубоко ошибаетесь. По словам адвокатов, подобными делами завалены все суды Подмосковья.
Неприятностей стоит ждать не только от граждан, но и от самого государства. Прежде всего природоохранных органов. Поскольку их "законные" требования и обременения на землю меняются в последнее время, как погода в мае.
Большинство коттеджных поселков строятся на бывших колхозных землях. Проверить законность их вывода из севооборота дело более чем непростое, поскольку "законность" может быть оспорена в любой момент заинтересованной коммерческой или государственной структурой. Равно как и правомерность выдачи земли главами местных администраций, которые за последние годы успели не раз смениться в каждом районе Подмосковья.
Закон "О внесении изменений в некоторые законодательные акты", разработанный правительством РФ, на мой взгляд, только добавит неразберихи в и без того хаотичное земельное правовое поле. На основе нового законопроекта моя истица может собрать соседей, и они, в качестве свидетелей, начнут доказывать в суде, что старушка обрабатывала многие годы мою землю. После чего судья с чистой совестью сможет назначить собственником участка старушку, а не меня — добросовестного приобретателя. Стоит создать прецедент, и "рэкетиры от судов" быстро перераспределят все спорные земли вне зависимости от того, кто действительно имеет на них право.
Вот и подумаешь порой, стоит ли загородный покой таких нервотрепок. Может, вернуться в большой город?
Ольга Соломатина, корреспондент "Ъ-Дома"