На экраны Санкт-Петербурга вышел первый претендент этого года на "Золотую малину" — сделанный по мотивам старой компьютерной игры боевик "Один в темноте" (Alone in the Dark). Ценители трэша предрекают ему долгую культовую жизнь на видео — он выглядит как фильм, сделанный задолго до изобретения DVD. На премьере побывала ЛИДИЯ МАСЛОВА.
Массовикам-затейникам многих кинотеатров стоило бы перенять режиссерские приемы, использованные в "Победе", для предпремьерного разогрева: затейник вызвал из посасывавшей пиво молодежной аудитории нескольких мальчиков и девочек и назначил их исполнителями ключевых ролей в ожидавшемся фильме. При этом в списке действующих лиц оказались не только живые персонажи, но и неодушевленные предметы или явления природы, важные для развития сюжета. Далее разыгралась небольшая пьеска, гораздо более увлекательная, чем все происходившее на экране в последующие полтора часа.
Либретто необходимо воспроизвести полностью, поскольку оно давало исчерпывающее представление как о содержании фильма, так и о художественном методе режиссера, делая просмотр уже не слишком обязательным: "Кристиан Слейтер и Тара Рид любят друг друга. Электромагнитная Активность нормальная. Кристиан Слейтер и Тара Рид ищут Артефакт, чтобы найти его и поиметь. Профессор выпускает из сундука Главную Тварь и берет ее на руки. Главная Тварь и Профессор издают призывный звук. Электромагнитная Активность зашкаливает. Зомби бросают все дела и идут на зов. Кристиан Слейтер и Тара Рид отстреливаются. Выбегает Хеппи-Энд". Особого поощрения и подарка от спонсоров удостоился мальчик в дредах, прыгавший на корточках, изображая Электромагнитную Активность.
Для тех, кто после этого еще не понял, с какого рода произведением придется иметь дело, картину "Один в темноте" предварял длинный титр минут на пять, объяснявший все от начала до конца: и про древнюю цивилизацию, неплотно прикрывшую портал между добром и злом, и про двадцать приютских детей, похищенных для экспериментов по скрещиванию человека и твари. Одному из подопытных удалось сбежать и вырасти в Кристиана Слейтера, которого уже заранее одолевают видения кошмарных тварей — он добавляет еще одну степень надежности и понятности, постоянно комментируя все происходящее закадровым голосом: "Бойся темноты, и тогда, может, останешься в живых. Если ты чего-то не видишь, это не значит, что оно не убьет тебя."
Однако публика восприняла происходящее без всякого ужаса, а напротив, с юмором. Первые минут десять еще царила относительная тишина, когда зрители доверчиво всматривались в почти настоящую погоню на такси, увенчавшуюся перестрелкой в чайна-тауне, среди красных фонариков и брикетов льда, в итоге которой герой Слейтера насадил своего неведомого преследователя на стальной штырь. Но когда в убитом опознали "по зубам" агента Пинкертона и вынули у него из хребта вживленную многоножку, заставлявшую его пакостить, началось веселье, возраставшее с каждым новым эпизодом и каждой репликой. Радостный смех вызвало и известие о том, что у героя в позвоночнике тоже многоножка, но дохлая с тех пор, как его в детстве немного ушибло током, а эротическая сцена с очкастой блондинкой-антропологом (Тара Рид) была встречена аплодисментами, переходящими в овации.
Традиционный вопрос, который в таких фильмах неминуемо задает кто-нибудь из еще уцелевших персонажей, когда последние остатки сюжетной логики пущены под откос — "Кто-нибудь объяснит, что происходит?" В картине "Один в темноте" он не оставлен без ответа, а снабжен иронической надстройкой: получив очевидный вроде бы ответ "На нас напали твари!", оратор уточняет: "Нет, я имею в виду, что вообще происходит?" Эта сложная риторическая конструкция наводит на предположение, что режиссер фильма, немец Уве Болл, не так прост, и уже не первый раз изготавливает нечто подобное не от некомпетентности и неумения, а в порядке постмодернизма и сознательной издевки над жанром фантастического боевика.