Война и мир Арсения Зверева

Он пришел на работу в финансовую систему при Ленине, а ушел на пенсию при Хрущеве. Он был последним наркомом финансов и первым министром финансов Советского Союза. В списке главных заслуг Арсения Зверева на этом посту — успешное руководство финансовой системой страны во время Великой Отечественной войны, успешная послевоенная сталинская денежная реформа и отказ от участия в провальной денежной реформе Хрущева.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

От Негодяево до Москвы

У Арсения Григорьевича Зверева типичная для сталинских наркомов биография. Родился 2 марта 1900 года в рабоче-крестьянской семье (отец — рабочий-ткач, мать — крестьянка и ткачиха) в деревне Негодяево (в советское время переименована в Тихомирово) Клинского уезда Московской губернии. Окончил пять классов училища, после чего пошел работать на Высоковскую текстильную фабрику. Вначале как подсобный рабочий получал 34 копейки в день. Но уже на следующий год, набравшись опыта, зарабатывал 15–18 рублей в месяц — как взрослый. В 1917 году приехал в Москву и поступил на знаменитую Трехгорную мануфактуру. Хотел поступить в Мануфактурно-техническое училище при фабрике, но фабричный комитет не дал ему рекомендации: мол, работает недавно, а на митингах много выступает.

В 1919 году Зверев вступил в РКП(б) и записался добровольцем в Красную армию. В 1920 году поступил в кавалерийское училище в Оренбурге. Весной 1921 года — командир взвода в 14-й Отдельной кавалерийской бригаде, участвовавшей в подавлении Тамбовского крестьянского восстания. В 1922 году его воинская часть была расформирована, а сам Зверев демобилизован. В своих мемуарах «Записки министра» он вспоминал: «С собой "на память" я уносил рану от бандитской пули и боевой орден». К сожалению, сведения о том, каким именно орденом он мог быть награжден, отсутствуют. В списке кавалеров ордена Красного Знамени РСФСР его фамилии нет.

В партийной ячейке демобилизованному кавалеристу порекомендовали подумать о дальнейшей работе на пропагандистском фронте. Он вернулся в родной Клинский уезд и был назначен секретарем агитационно-пропагандистского отдела уездного комитета РКП(б). Следующая должность — старший уездный инспектор по продовольственным заготовкам.

На рубеже 1923–1924 годов произошло упрощение структуры уездных органов власти — объединение финансовых отделов с продовольственными комитетами. Эта реформа привела Зверева в сферу, в которой он проработал 45 лет. Он приехал в Москву, надеясь получить направление на учебу в финансовой сфере, но вместо этого получил должность финансового агента в Московском губернском финансовом отделе, располагавшемся в бывшем здании Московской городской думы на площади Революции (сейчас в этом здании находится Музей Отечественной войны 1812 года). Правда, начальник отдела пообещал: «Даю вам слово, товарищ Зверев, что по истечении года вы будете направлены на учебу».

Учиться, учиться и работать

Учиться Зверев вскоре начал, но без отрыва от производства, продолжая работать в Мосгубфинотделе — на Центральных финансовых курсах при наркомате финансов. Будучи заместителем председателя УФО (уездного финансового отдела), а затем председателем УФО в родном Клину — на финансовом факультете Московского промышленно-экономического института. Следующая карьерная ступенька — председатель Клинского уездного исполкома.

В 1929 году Зверев получил направление на учебу в Ленинградскую финансовую академию, но по партийной мобилизации попал не в Ленинград, а в недавно созданную Западную область (в ее состав вошли бывшие Смоленская, Брянская, большая часть Калужской губернии и несколько уездов Ленинградской и Тверской губерний). На новом месте он возглавлял налоговое управление областного финансового отдела, затем Брянский окружной финотдел.

Но уже в 1930 году был направлен на учебу в счет так называемой партийной тысячи в соответствии со сталинским лозунгом «Кадры решают все». Он обучался в Московском финансово-экономическом институте. Большинство студентов должны были учиться три с половиной года, чтобы одновременно с дипломом получить начальное офицерское воинское звание. Зверев как участник Гражданской войны был освобожден от курса воинских дисциплин и закончил вуз за три года.

Хотя ему и платили повышенную стипендию, на семью, тогда уже с тремя детьми, денег не хватало. Жена с детьми жили в Клину, а Зверев — в московском общежитии, навещая родных по выходным.

Занимаясь учебой, Зверев продвигался по партийной линии. Сперва его избрали секретарем институтской парторганизации, затем — членом бюро Бауманского райкома ВКП(б). Будучи еще студентом, он стал заведующим Бауманским районным финансовым отделом Москвы. Это дало возможность получить квартиру и перевезти семью в Москву.

В 1936 году в Москве изменилось районирование: вместо 10 районов стало 23. Зверев был назначен председателем райисполкома, а затем первым секретарем райкома ВКП(б) Молотовского района.

Нарком, который выжил

Однажды поздним сентябрьским вечером 1937 года в квартире Зверева раздался телефонный звонок. Звонили из ЦК ВКП(б), Звереву предложили немедленно приехать в Кремль по вызову генерального секретаря ЦК Иосифа Сталина.

«Рядом со Сталиным, ни разу не присевшим, стояли еще несколько членов Политбюро, а меня хозяин кабинета усаживал как гостя на диван. Естественно, я не счел возможным говорить с ним сидя, хотя Сталин несколько раз затем повторял это свое приглашение. Так мы и простояли на протяжении всей беседы…

Каково же было мое удивление, когда я вдруг услышал от Сталина: "Мы хотим назначить вас председателем Правления Госбанка. Как вы на это смотрите?" В банках я никогда раньше не работал. Нескольких предыдущих председателей Правления, очень толковых людей, постигла неудача, и они были смещены»,— аккуратно пишет Зверев в своих мемуарах.

К моменту беседы Зверева со Сталиным Георгий (Юрий) Пятаков (возглавлял Госбанк с 19 апреля 1929 года по 18 октября 1930 года) за организацию параллельного антисоветского троцкистского центра и руководство вредительской, диверсионной, шпионской и террористической деятельностью 1 февраля был расстрелян. Моисей Калманович (возглавлял с 18 октября 1930 года по 4 апреля 1934 года) был расстрелян за вредительство, терроризм и контрреволюционную деятельность. Лев Марьясин (возглавлял с 4 апреля 1934 года по 14 июля 1936 года) был приговорен к высшей мере наказания за участие в контрреволюционной террористической организации и ждал приведения приговора в исполнение. Соломон Кругликов официально был председателем правления Госбанка с 14 июля 1936 года по 15 сентября 1937 года (хотя уже 11 сентября был арестован). Именно его место Сталин предложил занять Звереву (Кругликова расстреляли 19 марта 1938 года за участие в контрреволюционной террористической организации).

Зверев поблагодарил Сталина за предложение, но заявил, что не может его принять, так как в банковской системе никогда не работал, а пост чересчур ответственный. «Но вы окончили финансово-экономический институт, обладаете опытом партийной, советской, финансовой деятельности. Все это важно и нужно для работы в Госбанке»,— настаивал Сталин. Зверев продолжал отказываться, приводя различные аргументы, и сумел-таки убедить хозяина Кремля.

Должность, от которой он отказался, занял 15 сентября 1937 года Алексей Гричманов. 16 июля 1938 года Гричманов был арестован, а 25 февраля 1939 года приговорен к высшей мере наказания за участие в контрреволюционной террористической организации и в тот же день расстрелян.

Зверев же получил должность заместителя народного комиссара финансов. Григорий Гринько, бывший наркомом почти семь лет, с августа сидел под арестом (его расстреляли 15 марта 1938 года). После его ареста денежные купюры достоинством 1, 3 и 5 рублей, на которых присутствовала его подпись, были заменены новыми, с измененным дизайном — без подписи наркома финансов. В советское время больше чьи-либо подписи на бумажных деньгах не размещались.

Григория Гринько сменил Влас Чубарь. Он пробыл наркомом финансов до 19 января 1938 года. Через полгода после снятия с должности Чубарь был арестован, 26 февраля 1939 года приговорен к высшей мере наказания за антисоветскую и террористическую деятельность и вредительство и в тот же день расстрелян.

После отставки Чубаря новым наркомом финансов СССР стал Арсений Зверев. На посту наркома, а затем министра финансов СССР он проработал более 20 лет (с небольшим перерывом в 1948 году).

Главнокомандующий финансовым фронтом

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

В июне 1941 года, сразу после начала войны, бригадный комиссар запаса Зверев попросился на фронт. Но ему было предложено остаться на своем посту и решить особо важную задачу — не допустить развала финансовой системы СССР.

Война требовала экстраординарных бюджетных расходов: вначале — на финансирование армии, выплату пенсий и пособий военнослужащим и их семьям, эвакуацию и перебазирование на восток промышленности, перестройку предприятий на производство военной продукции, а впоследствии также на капитальное строительство и восстановительные работы на освобожденных от оккупантов территориях.

Доходы госбюджета резко снизились. На территории, занятой врагом в первые дни войны, производилась большая часть сельскохозяйственной продукции СССР. На оккупированных территориях остались угольные шахты, металлургические заводы. Упал розничный товарооборот: люди, оставшиеся в тылу, стали меньше тратить денег на покупку товаров, бытовые услуги, культурные мероприятия, транспорт.

Для того чтобы в таких условиях сбалансировать бюджет, требовалось принять серьезные меры по повышению государственных доходов. Необходимо было увеличить количество денег, поступающих от населения в казну.

Уже на второй день войны было введено ограничение на выдачу наличных денег с вкладов в сберкассах — до 200 рублей в месяц с одной сберкнижки.

Была повышена доля налогов в доходной части госбюджета. 3 июля 1941 года Президиум Верховного Совета СССР издал указ «Об установлении на военное время временной надбавки к сельскохозяйственному налогу и к подоходному налогу с населения». Для колхозников и единоличников сельскохозяйственный налог вырос в два раза. Но семьям, в которых были военнослужащие, предоставлялись льготы. При одном военнослужащем — скидка 50%, при двух и более — полное освобождение. Для рабочих и служащих, не подлежащих призыву, надбавка к подоходному налогу зависела от зарплаты. Для самых высокооплачиваемых специалистов размер налога вырос в два раза, для освобожденных от призыва по так называемой броне надбавка к налогу могла доходить до 200%. 21 ноября 1941 года был введен новый налог — на холостяков, одиноких и бездетных. 29 декабря 1941 года были отменены надбавки к сельскохозяйственному и подоходному налогу и вводился новый налог — военный. Его уплачивали все, кроме военнослужащих, членов их семей и инвалидов. 7 сентября 1943 года Сталину была направлена записка из наркомата финансов: «Дальнейшее повышение налогов нецелесообразно в связи с тем, что бюджеты рабочих и служащих в достаточной степени напряжены, а налоги с сельского населения были недавно увеличены. Сокращать расходы на народное хозяйство и культуру также нецелесообразно, так как эти расходы за период войны... были резко снижены».

Если в довоенном 1940 году налоги с населения принесли в госбюджет 9,4 млрд рублей, то в 1945 году — 39,8 млрд рублей (здесь и далее денежные суммы приводятся в ценах того времени).

87,8 млрд рублей дали бюджету за 1941–1945 годы займы, реализуемые по подписке.

В созданный 1 августа 1941 года Фонд обороны граждане страны пожертвовали за все время войны 17,6 млрд рублей наличными деньгами, 13,2 кг платины, 131,4 кг золота, 9519 кг серебра, драгоценностей на 1,7 млрд рублей.

В годы войны были проведены четыре денежно-вещевые лотереи, от реализации билетов было получено 12,9 млрд рублей. В 1945 году планировалась пятая, сохранился даже эскиз 50-рублевого лотерейного билета, подписанный Зверевым, но в год Победы от лотереи решено было отказаться.

Государственные цены на основные товары широкого потребления за все годы войны практически не изменились, оставшись на довоенном уровне. Но для того чтобы население могло приобретать товары по этим ценам, была введена карточная система. Постановлением Совета Народных Комиссаров СССР от 18 июля 1941 года была введена продажа отдельных продовольственных и промтоваров по карточкам в Москве, Ленинграде, в «отдельных городах и пригородных районах Московской и Ленинградской областей». К ноябрю 1942 года карточная система действовала в 58 крупных городах.

При этом дополнительный доход бюджету принесло повышение цен на так называемые товары не первой необходимости (водка, табак, парфюмерия и др.), а также организованная в середине 1944 года коммерческая торговля — в общей сложности 172 млрд рублей.

В 1945 году цена соли была в 3,85 раза выше, чем до войны, спичек — в 4,7 раза, табачных изделий — в 2,24 раза, алкогольных напитков — в 7,3 раза. Пол-литровая бутылка водки перед войной стоила 11,5 рубля. После войны — 80,5 рубля.

В 1940 году средства населения составляли 11% доходной части госбюджета, в 1941 году — 12%, в 1942-м — 27%, в 1943-м — 31%, в 1944-м — 30%, в 1945-м — 24%.

Крупные суммы у отдельных лиц

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Денежная система СССР выдержала испытания войной. За счет изыскания новых средств пополнения доходной части бюджета наркому Звереву удалось решить проблему бюджетного дефицита. Если в первые два военных года дефицит бюджета составлял соответственно 14,4 и 17,8 млрд рублей, то в 1943 году этот показатель был снижен до 5,6 млрд рублей, а в 1944 и 1945 годах бюджет был закрыт с профицитом — соответственно 4,8 и 3,4 млрд рублей.

Но за время войны в экономике накопились другие проблемы. На покрытие бюджетного дефицита потребовалась значительная эмиссия денег. С 1 июня 1941 года по 1 января 1946 года денежная масса увеличилась в четыре раза, с 18,4 млрд рублей до 73,9 млрд рублей. Излишек денег в обороте приводил к инфляции.

Продуктов и товаров, получаемых по карточкам, многим жителям страны не хватало. Недостающее приходилось покупать на черном рынке (в случае с продуктами питания это мог быть и колхозный рынок). Цены на продукты питания на колхозном рынке постоянно росли.

Виталий Пушкарев в статье «"Черный рынок" в СССР в годы Великой Отечественной войны и его влияние на состояние внутреннего рынка страны» приводит следующие цифры. Расходы населения на покупку продуктов на колхозном рынке составили в 1940 году 18,7 млрд рублей, а в 1943 году уже 126,1 млрд рублей. По данным ЦСУ СССР, денежные доходы населения от продажи продуктов и домашних вещей на рынке, а также от продажи услуг, составлявшие в 1940 году 23 млрд рублей, в 1943 году достигли цифры 239 млрд рублей, из которых на долю несельскохозяйственного населения приходилось 112 млрд рублей, а сельскохозяйственного — 127 млрд рублей. В 1942 году 65%, а в 1943 году — 87% покупок продуктов на колхозном рынке было покрыто за счет продажи домашних вещей.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Разница между государственными и рыночными ценами была очень большой. Так, «говядина средней упитанности I сорта» стоила в государственном магазине 12 рублей за килограмм. На рынке килограмм говядины уже в начале 1942 года преодолел планку в 100 рублей, а зимой 1943–1944 годов стоил больше 200 рублей. Литр молока у государства, по карточкам — 2 рубля. На рынке — до 60 рублей. По карточкам можно было купить десяток куриных яиц за 6,5 рубля. На рынке одно яйцо стоило как минимум вдвое дороже.

В качестве промежуточного решения государство взяло на себя роль «спекулянта», создав систему коммерческой торговли. В коммерческих магазинах товары продавались без карточек, но по гораздо более высоким ценам. Например, вареная колбаса «Отдельная» в госторговле стоила в 1945 году 17 рублей за килограмм, в коммерческой торговле — 300 рублей. Сливочное масло — соответственно 25 и 370 рублей за килограмм. Чай «Грузинский» — 80 и 600 рублей. Поваренная соль — 48 копеек и 50 рублей. Сахар-рафинад — 5,7 рубля и 250 рублей. Мужское пальто — 377 рублей и 3000 рублей. Пачка папирос «Казбек» — 6,3 рубля и 40 рублей соответственно.

Наличие трех уровней цен — пайковых, коммерческих и рыночных — было одной из проблем. Система способствовала спекуляции. Перепродав полученный по карточкам товар по ценам черного рынка или просто продав что-то на колхозном рынке, можно было заработать больше месячной зарплаты.

Уже в 1943 году в наркомат финансов стали поступать письма от неравнодушных граждан, в которых говорилось, что у отдельных групп населения в результате спекуляций образовались крупные денежные накопления. Это не соответствовало принципам социалистического государства.

Его реформа

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Работа над денежной реформой 1947 года началась за четыре года до этого. «Помню, как-то в конце 1943 года часов в пять утра мне на дачу позвонил И. В. Сталин... Глава правительства извинился за поздний (правильнее было бы сказать — ранний) звонок и добавил, что речь идет о чрезвычайно важном деле. Вопроса, который последовал, я никак не ожидал. Сталин поинтересовался, что думает Наркомат финансов по поводу послевоенной денежной реформы.

Я ответил, что уже размышлял об этом, но пока своими мыслями ни с кем не делился.

— А со мною можете поделиться?

— Конечно, товарищ Сталин!

— Я вас слушаю.

Последовал 40-минутный телефонный разговор. Я высказал две основные идеи: неизбежную частичную тяжесть от реформы, возникающую при обмене денег, переложить преимущественно на плечи тех, кто создал запасы денег спекулятивным путем; выпуская в обращение новые деньги, не торопиться и придержать определенную сумму, чтобы первоначально ощущался некоторый их недостаток, а у государства были созданы эмиссионные резервы».

8 октября 1946 года министр финансов Зверев (15 марта 1946 года наркоматы были преобразованы в министерства) представил Сталину доклад о денежной реформе 1922–1924 годов и о современном состоянии денежного обращения в СССР. На полях доклада товарищ Сталин сделал несколько мудрых пометок: «10 коп.= 1 рубль», «Это что?», «Это что?» и «Пересмотр? Это что?» В итоге доклад лег в основу работы по проведению новой денежной реформы.

В докладе Зверева, в частности, говорилось, что после войны в связи с ростом производства товаров широкого потребления, увеличением объема государственной и кооперативной торговли, в частности коммерческой торговли, денежная эмиссия была прекращена, началось сокращение денежной массы. В 1946 году было изъято из обращения 8,1 млрд рублей, в течение 11 месяцев 1947 года — еще 2,4 млрд рублей.

«Дальнейшее изъятие денег через каналы торговли становилось затруднительным»,— отмечал Зверев. Он также сообщал, что за время войны и первые послевоенные годы выросли накопления населения в форме вкладов. На 1 января 1941 года во вкладах находилось 7,3 млрд рублей, на 1 декабря 1947 года — 16,5 млрд рублей. В связи с выпуском военных займов значительно увеличился государственный долг по займам — с 39 млрд рублей на 1 января 1941 года до 125 млрд рублей к началу 1947 года. Расходы бюджета на оплату выигрышей, процентов и погашение вышедших в тираж облигаций с 0,9 млрд рублей в 1940 году выросли до 5,3 млрд рублей в 1947 году. Все перечисленные проблемы разом должна была решить денежная реформа.

«Задачи послевоенной перестройки экономики требовали улучшения методов управления предприятиями, повышения внимания хозяйственников к себестоимости продукции и укреплению финансов предприятий. Это, в свою очередь, вызвало необходимость ликвидации последствий войны в области денежного обращения, повышения покупательной способности рубля и поднятия его роли в хозяйстве. С этой целью в 1947 году была проведена денежная реформа. Она ликвидировала последствия Второй мировой войны в области денежного обращения, восстановила полноценный советский рубль, а также усилила значение денег в народном хозяйстве, повысила реальную заработную плату рабочих и служащих и ценность денежных доходов сельского населения. Одновременно с денежной реформой была отменена карточная система на продовольственные и промышленные товары». Это цитата из монографии Арсения Зверева «Национальный доход и финансы СССР», впервые опубликованной в 1961 году.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

В 1946 году фабрики Гознака приступили к изготовлению банковых и казначейских билетов нового образца. К декабрю 1947 года было изготовлено новых денег на 44,1 млрд рублей, что полностью обеспечивало потребности денежного обращения к началу реформы.

К 1 ноября 1947 года новые деньги были завезены в конторы Государственного банка, а к началу реформы, 16 декабря 1947 года,— во все районные отделения Госбанка, кроме отдаленных районов Крайнего Севера и островов Северного Ледовитого океана.

По данным Госбанка, на 1 декабря 1947 года в обращении находилось старых денег на сумму 63,4 млрд рублей (в том числе не подлежащей обмену разменной монеты на сумму 800 млн рублей).

С 1 по 15 декабря происходило изъятие старых денег из обращения. Было изъято 19 млрд рублей, в обращении осталось 43,6 млрд рублей.

Обмен производился в 46 тыс. выплатных пунктов (в сберкассах, почтовых отделениях, кассах крупных предприятий, других специально организованных местах). Было обменяно 37,2 млрд рублей, в том числе 28,2 млрд рублей через выплатные пункты, а 9 млрд рублей — через торговые и другие организации. Не было предъявлено к обмену или погибло в годы войны около 6 млрд рублей.

Резко уменьшилось количество денег, находящихся на руках у населения. Если по состоянию на 1 июня 1941 года их было около 16 млрд рублей, то после реформы 1947 года осталось около 4 млрд рублей, включая разменную монету.

В результате переоценки вкладов в сберегательных кассах и Государственном банке общий остаток вкладов после реформы уменьшился на 3,6 млрд рублей — с 18,6 млрд рублей до 15 млрд рублей. При этом увеличился удельный вес небольших вкладов и понизился удельный вес крупных вкладов.

Также производился обмен облигаций государственного займа, в результате которого платежи бюджета по процентам и выигрышам в 1948 году должны были сократиться на 5 млрд рублей.

Общий объем денежной массы в обращении составил 14 млрд рублей против 18,4 млрд рублей к началу войны.

Таким образом, по оценке Зверева, основные задачи, поставленные при проведении денежной реформы, были выполнены. Реформа позволила в области денежного обращения ликвидировать последствия войны. Из обращения были изъяты излишние деньги. Были ликвидированы крупные накопления, образовавшиеся у отдельных групп населения в результате высоких рыночных цен, а также спекуляции. Сократился государственный долг, и уменьшены связанные с ним расходы госбюджета.

Проведение денежной реформы было необходимым условием отмены карточной системы. Дискуссия в ЦК по ценам — соотнести их с коммерческими или с пайковыми. Зверев настоял на втором варианте. Цены на хлеб, крупу, макароны, пиво были снижены примерно на 10%. На многие товары они остались неизменными, но повышение цен на них произошло годом раньше, в 1946 году. Отмена карточек привела к снижению цен на колхозных рынках. Так, 25 ноября 1947 года килограмм картофеля стоил на рынке в Москве 6 рублей, а 25 декабря — 1 рубль 70 копеек. Килограмм говядины за тот же промежуток времени подешевел с 63 до 36 рублей. Литр молока — с 18 до 6 рублей.

Косыгин на час

Подготовка денежной реформы держалась в строгом секрете. По легенде, накануне первого дня реформы министр Зверев запер супругу в ванной, чтобы она не проболталась подругам. Но информация о реформе все равно утекла.

Уже в конце ноября многим гражданам откуда-то было известно о грядущем обмене денег. Обладатели крупных вкладов забирали деньги из сберкасс и затем переоформляли их мелкими порциями на родственников. Резко вырос товарооборот магазинов, особенно в крупных городах. Те, у кого было много наличных, покупали все подряд, прогуливали огромные суммы в ресторанах.

В книге Виктора Андриянова «Косыгин» приводится следующая информация. 1 декабря 1947 года заместитель председателя Совета министров СССР Алексей Косыгин направил Сталину (копия Вознесенскому, Берии, Микояну, Маленкову) докладную записку «о торговле промышленными товарами за 26, 27, 28 и 29 ноября 1947 года». Если обычно коммерческие промтоварные магазины Москвы продавали в день товаров примерно на 3 млн рублей, то 26 ноября их оборот составил 7,836 млн рублей, 27 ноября — превысил 9 млн рублей, 28 ноября — более 10 млн руб., 29 ноября — 25,9 млн рублей. В ЦУМе обычно продавали один патефон за 1500 рублей в день, 29 ноября было куплено 150 патефонов. В Ленинском универмаге за год не было продано ни одного пианино, 29 ноября — 11 штук. Чтобы сбить ажиотаж, магазины закрывали на переучет, на ремонт.

16 февраля 1948 года, через два месяца после реформы, Арсений Зверев был понижен в должности, став заместителем министра финансов СССР. Новым министром финансов был назначен Алексей Косыгин.

На новом месте Косыгин продержался недолго. Известны два объяснения того, почему так произошло. Во-первых, Косыгин был крайне неуступчив и постоянно отказывал министрам в выделении дополнительных ассигнований, произнося при этом стандартную фразу: «Запишите в протокол, что министр финансов возражает». Во-вторых (эту версию выдвигал внук Косыгина академик Алексей Гвишиани), Косыгин, хоть и по поручению Сталина, попытался ввести лимиты на бесплатное снабжение едой членов высшего руководства страны.

Так или иначе, но 28 декабря 1948 года Зверева вернули на пост министра финансов. А на Косыгина уже в 1949 году поступила анонимка. Его обвили в том, что в бытность его министром финансов в Гохране происходили хищения золота и драгоценных камней. В результате ревизии подозрения с Косыгина были сняты.

Не его реформа

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Послевоенный промышленный подъем дал возможность для периодического, широко рекламируемого государственной пропагандой как пример сталинской заботы о людях снижения цен.

Первое снижение цен было проведено еще при Косыгине, 10 апреля 1948 года. Цены снижались преимущественно на промышленные товары (автомобили «Москвич», патефоны, радиоприемники, велосипеды, фотоаппараты), на товары «не первой необходимости» (парфюмерия, табачные изделия, спиртное) — на 10–20%. Из продуктов питания подешевела только икра: черная — на 10%, красная — на 20%.

Следующие пять весенних снижений цен (они традиционно проходили в марте—апреле) были проведены уже при Звереве. 1 марта 1949 года подешевели не только патефоны с радиоприемниками, но и хлеб, крупа, макароны, рыба, мясо, колбаса, масло, соль. В 1950, 1951, 1952, 1953 годах все опять дешевело. Учитывая, что послевоенные цены на продукты были выше довоенных примерно в три раза, резерв для снижения имелся.

В 1950 году было принято решение повысить официальный курс рубля и установить его не на базе доллара (как было с 1937 года), а перевести его на золотую основу. Золотое содержание рубля было установлено в 0,222168 г чистого золота. Курс рубля к доллару изменился — с 5,3 рубля до 4 рублей за доллар.

Смерть Сталина в 1953 году повлияла на карьеру Арсения Зверева. Если со Сталиным Зверев позволял себе даже спорить (например, о налогообложении в деревне), то с пришедшим к власти Никитой Хрущевым, когда тот пришел к власти, министр финансов не смог найти общий язык.

Из книги «Виктор Деменцев. Последний из могикан советских финансов», составленной на основе диктофонных записей воспоминаний Деменцева, бывшего в 1949–1963 годах членом коллегии министра финансов РСФСР: «Хрущев в 1950-х годах создавал при правительстве специальные комиссии — бригады, которые должны были в регионах курировать сельское хозяйство… Была создана такая бригада и в Ярославле, а я был назначен ее руководителем — Хрущев еще раньше взял меня на заметку как молодого, перспективного специалиста… Следует отметить, что в это время у него отношения с министром финансов Арсением Григорьевичем Зверевым складывались уже не очень хорошо, но то, что Хрущев назначил в ярославскую комиссию, в подчинение мне, "железного сталинского наркома" (так еще недавно называли Зверева), было нонсенсом.

Однажды А. Г. Зверев пригласил меня к себе и объяснил основную причину своего назначения, рассказав, что с Хрущевым у них в последнее время нет взаимопонимания по многим вопросам, что он под него "копает", при любом удобном случае унижает и всеми способами пытается оскорбить».

Для воплощения в жизнь всех планов Хрущева (целина, масштабное жилищное строительство, освоение космоса, не говоря уже о необходимости догнать и перегнать Америку и построить коммунизм к 1961 году) требовались большие средства, в том числе иностранная валюта.

Под видом «спасения копейки» (якобы нехорошо, что на 1 копейку ничего не купить) и упрощения финансового оборота был разработан план деноминации и скрытой девальвации советского рубля.

30 октября 1958 года президиум ЦК КПСС поручил министру финансов СССР «с соблюдением строгой секретности подготовить предложения по этому вопросу».

Зверев был не согласен с идеей хрущевской денежной реформы, полагая, что она нанесет непоправимый вред экономике СССР. Он считал, что правильнее было бы не проводить скрытое повышение цен, а начинать с повышения покупательной способности рубля и постепенного увеличения платежеспособного спроса населения. Споры с Хрущевым не давали результата.

В 1959 году Зверев защитил докторскую диссертацию. А зимой 1959–1960 годов Зверев пережил инсульт, отразившийся на координации движений и речи. 2 марта 1960 года ему исполнилось 60. Ко дню рождения он был награжден орденом Ленина, уже четвертым по счету. Но работать на министерском посту ему оставалось недолго.

4 мая 1960 года было подписано постановление Совета министров СССР «Об изменении масштаба цен и замене ныне обращающихся денег новыми деньгами». Оно предусматривало обмен банкнот образца 1947 года на новые по курсу 10:1 в течение первого квартала 1961 года. По аналогичному курсу пересчитывались все денежные выплаты, вклады, облигации внутреннего займа, счета учреждений, организаций, предприятий и прейскуранты.

Не желая проводить реформу, с которой он был не согласен, Зверев подал в отставку. 16 мая Президиум Верховного Совета СССР удовлетворил его просьбу об освобождении от обязанностей министра финансов СССР по состоянию здоровья. Новым министром стал первый заместитель Зверева Василий Гарбузов.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Хрущевская денежная реформа (официально ее так не называли, используя эвфемизмы «изменение масштаба цен», «обмен денег») стартовала 1 января 1961 года. Ей предшествовал всплеск потребительского спроса, не вызвавший никаких претензий у руководства страны. Старые деньги свободно менялись на новые. Монеты достоинством 1, 2 и 3 копейки остались в обращении. Обмен длился три месяца. Разницы в обмене наличных денег и вкладов в сберкассах не было. Копейка была спасена. За одну копейку теперь можно было купить коробок спичек или стакан газированной воды без сиропа в автомате. Но не все цены изменились в соотношении 10:1. При изменении масштаба цен был установлен и новый курс рубля для внешнеторговых расчетов. Золотое содержания рубля было установлено в 0,987412 г. Соответственно, доллар стал стоить не 40 копеек, как это было бы при деноминации в соотношении 10:1, а 90 копеек. Соответственно, после 1 января 1961 года подорожали все импортные товары, и до того не особо доступные многим советским гражданам. Что касается товаров отечественных, то, если в магазинах большая часть ценников действительно была переписана в соотношении 10:1, на рынках цены снизились не в 10 раз, а в 5–6 раз — как больше нравилось продавцу. Сильнее всего подорожала зелень. Пучок, который раньше стоил 5 копеек, и после деноминации продавали за те же 5 копеек. Многие продукты, в первую очередь мясо, мясопродукты и сливочное масло, стали исчезать из магазинов, а если и продавались, то их качество явно уступало рыночному. Чтобы исправить ситуацию, в следующем, 1962 году было принято постановление ЦК КПСС и Совета министров СССР «О повышении закупочных (сдаточных) цен на крупный рогатый скот, свиней, овец, птиц, масло животное и сливки и розничных цен на мясо, мясные продукты и масло животное». Повышение закупочных цен повлекло за собой повышение цен в рознице примерно на 30%, что привело к массовым протестам, самым известным из которых был жестоко подавленный бунт в Новочеркасске.

Но все это творилось уже при новом министре финансов. А пенсионер Арсений Зверев набирался сил после перенесенного инсульта. Интересно отметить, что в своей книге «Национальный доход и финансы СССР» он не упоминает о денежной реформе 1961 года. В 1963 году он стал работающим пенсионером — профессором Всесоюзного заочного финансово-экономического института. Скончался в 1969 году.

В памяти специалистов финансовой сферы он остался профессионалом высочайшего класса. По словам Виктора Деменцева, «его огромная фигура (весил он почти полтора центнера) как бы олицетворяла прочность советских финансов и ценность рубля». В 2020 году в Клину был установлен памятник знаменитому земляку.

Алексей Алексеев