премьера кино
Обладатель прошлогоднего "Оскара" за лучший документальный фильм и спецприза Каннского кинофестиваля, "Боулинг для Колумбины" (Bowling for Columbine) вышел в прокат в одном московском кинотеатре — "Ролан" — на единственном вечернем сеансе. Самый кассовый документальный фильм в истории посмотрела ЛИДИЯ Ъ-МАСЛОВА.
Социологическая зарисовка Майкла Мура названа в честь Колумбайна, школы в Колорадо, где в апреле 1999-го произошла трагедия: два подростка с утра пораньше как следует наигрались в боулинг, после чего пошли в универмаг K-Mart за патронами и застрелили 12 своих одноклассников и учителя, а потом себя. Этот странный случай навел режиссера на несколько соображений, которые он пытается подтвердить в ходе интервью со свидетелями инцидента, общественными деятелями и культурологами, производителями и продавцами оружия да и просто с людьми на улице.
Вопросы, которые Майкл Мур задает бесчисленным своим собеседникам, однообразные, и приемчики его плакатные; этот толстый человек не склонен к тонким намекам и всестороннему анализу нюансов. "Боулинг для Колумбины" — не научное исследование. Это развлечение, цель которого — заставить зрителя невзлюбить все то, что не любит автор, тем более что сам во всем этом живет и сам выглядит среднестатистическим американцем в бейсболке и мешковатых джинсах. В детстве он мечтал поскорее опробовать на соседях свой рождественский подарок — игрушечное ружье, а теперь, как и любой его соотечественник, может спокойно купить патроны в супермаркете по 17 центов штука. На дикость ситуации указывает на митинге отец одного из погибших в Колумбайне: "Что-то не так в этой стране, если ребенок может так просто достать оружие и выстрелить в другого ребенка". Аплодирующие слушатели смонтированы с другой аудиторией, еще более бурно хлопающей на съезде Национальной ружейной ассоциации ее президенту, политически активному артисту Чарлтону Хестону; он выражает восторг по поводу того, что каждый американский гражданин имеет право на оружие. Настырный режиссер пробирается в дом к актеру все с теми же вопросами, однако киноковбой затрудняется ответить и за себя лично, почему за забором своего дома в Беверли-Хиллз он чувствует себя достаточно комфортно только с заряженным ружьем и, вообще, почему в соседней Канаде, где тоже на 10 млн домов приходится 7 млн единиц огнестрельного оружия, не совершается столько убийств.
Припертый к стенке Чарлтон Хестон пытается оправдаться расхожей фразой "вся американская история — история насилия", но на этот случай у Майкла Мура уже приготовлены хроникальные кадры с участием гитлеровцев, японских милитаристов, а также статистические данные на ежегодно убитых в Германии, Франции, Англии, Канаде, Австралии, Японии, где цифры все-таки трех- и двухзначные — по сравнению с Америкой, где ежегодно от рук сограждан гибнут 11 тыс. человек. На такую причину беспорядочной стрельбы, как "этническая неоднородность", режиссер отвечает целым мультфильмом, описывающим историю американского насилия начиная с истребления индейцев. С тех пор проблему расизма так и не разрешили, зато выработали универсальный образ общего врага — фоторобот подозреваемого во всех преступлениях афроамериканца, такого же абстрактного и неуловимого, как российский чеченец в круглой шапочке. Еще один удобный жупел — Мэрилин Мэнсон с его человеконенавистническими песенками. "Почему никто не обвиняет боулинг?" — иронизирует Майкл Мур и идет интервьюировать господина Мэнсона, который оказывается одним из самых умных персонажей фильма. Он предлагает оборотиться на президента, подающего своими бомбежками плохой пример юному поколению, и указывает на связь страха и рекламных стратегий: "Лучший способ заставить людей потреблять — держать их в страхе. Если у тебя пахнет из рта, никто не будет с тобой общаться. Если у тебя прыщи, тебе никто не даст".
С подачи Мэрилина Мэнсона автор фильма все в той же не очень систематизированной, но наглядной манере демонстрирует различные образчики страхов, нагнетаемых СМИ в погоне за рейтингами и просто вынуждающих мирных граждан покупать оружие. Это, возможно, и не слишком проливает свет на прямые причины трагедии в Колумбайне, зато очень убедительно обрисовывает обстановку всеобщей истерии, в которой нечто подобное может повториться в любой момент, и характеризует американцев как нацию психопатов, прячущих за своими улыбками страх перед ближайшими соседями.