Скажем прямо: сомнений в том, что победу на выборах в Белоруссии получит Александр Лукашенко, не было. Но до последнего оставалось загадкой, каким в республике будет основной день голосования и что случится потом. Потом и случилось…
Да и кто с кем дерется, тоже не очень ясно: пока ОМОН бдит, народ безмолвствует
Фото: Александр Миридонов, Коммерсантъ / купить фото
Да и кто с кем дерется, тоже не очень ясно: пока ОМОН бдит, народ безмолвствует
Фото: Александр Миридонов, Коммерсантъ / купить фото
Как такое могло произойти? То ли сработал небывалый интерес к выборам, то ли коллапс случился из-за призывов альтернативных кандидатов голосовать именно во второй половине дня. Ясно одно: после 20:00 сотни людей в разных городах так и остались стоять на улице. Спустя время эти толпы и вовсе стали расти — подходили те, кто захотел увидеть протоколы с результатами голосования на своем участке. И не то чтобы всем хотелось поглазеть на бумажку лично. Просто к этому часу по всей стране перестал работать интернет, и другого способа узнать цифры по ходу голосования не было. Впрочем, и такие попытки узнать реальное положение дел ни к чему не привели: комиссии, за редким исключением, отказывались называть цифры.
По всей Белоруссии набралась лишь пара десятков мест, где на дверях были вывешены протоколы. Судя по большинству из них, победу одерживала Светлана Тихановская.
То, что происходило дальше, растиражировали все мировые СМИ. Трудно сказать, сколько в ту ночь собрала несанкционированная акция протеста в центре Минска. Однако жуткие кадры стычек гражданских с сотрудниками ОМОНа произвели сильное впечатление не только на заграничную публику, которая привыкла считать белорусов спокойной нацией, но и на самих жителей страны. Баррикады и попытки забросать ОМОН камнями и пустыми бутылками, с одной стороны, решительное применение спецтехники, с другой,— Белоруссия какое-то время во всем этом себя просто не узнавала.
Внимание журналистов и блогеров было приковано к событиям в столице и областных центрах, где протесты приобрели массовый характер, а разгоны сопровождались применением водометов, слезоточивого газа, светошумовых гранат и стрельбы резиновыми пулями. При этом из виду ускользнуло происходящее в небольших городках. Там между тем накал страстей был не меньший. Люди тоже стали скапливаться на улицах и площадях с требованием обнародовать протоколы.
Например, в Пинске (Брестская область), по разным оценкам, от 500 до 1000 человек окружили здание горисполкома, где шли подсчеты. Изначально толпе удалось даже выйти на компромисс с местной властью по следующему принципу: если собравшиеся будут вести себя спокойно, то получат информацию, которую они хотят. Но спустя два часа к зданию прибыли правоохранители из соседних городов, и начались жесткие стычки: протестующие, чувствуя досаду из-за обмана властей, разобрали скамейки и ограждения, вооружились тротуарной плиткой. Возникшую ситуацию использовали те, кто считал голоса, им удалось покинуть здание исполкома и переехать в воинскую часть. Протоколы пинчанам так и не показали, зато в больницы с черепно-мозговыми травмами доставили и протестующих, и правоохранителей. А утром в государственных СМИ появилась информация о том, что в Пинске «группа агрессивно настроенных граждан с использованием заостренных кольев, прутов, камней и арматуры попыталась организовать нападение на сотрудников милиции».
Что касается сельского электората, то его в Белоруссии по традиции и без всяких протоколов привыкли записывать в группу поддержки власти. Небезосновательно, конечно. В родной деревне вашего корреспондента пик гражданской активности населения пришелся на первую половину дня 9 августа — именно в это время пенсионерки одна за другой отдавали голос «за батьку». Как потом «по секрету» поделилась член участковой избирательной комиссии, бабушкина поддержка Александра Григорьевича составила около 60 процентов. Тихановскую поддержала примерно треть избирателей, что прямо пропорционально количеству жителей до 50 лет в нашей деревне.
Но то — в деревнях. В целом же с распространением и осмыслением информации в тот день было туго. Масштаб протестов и то, где они были, а где нет, никто реально не осознавал. Утром понедельника правозащитный центр «Весна» сообщал о 120 задержанных. Но спустя пару часов эта цифра выросла в 25 раз. По сведениям МВД, в ночь с 9 на 10 августа «очаговые сборы граждан зафиксированы в 33 населенных пунктах», количество задержанных — не меньше 3 тысяч. Поначалу эта новость, озвученная по ТВ, лишь вызывала недоумение у большинства граждан, которые в отсутствие интернета даже не догадывались о происходившем ночью.
Тем паче, что главная новость, которую обсуждали на всех телеканалах, звучала так: по предварительным подсчетам за Александра Лукашенко проголосовало 80,08 процента избирателей. При этом понять реальный расклад итогов голосования не представляется возможным даже сегодня. Все прекрасно понимают, что на фоне экономического застоя в стране и крайне неспокойной предвыборной гонки Александр Григорьевич при всем его политическом мастерстве никак не мог получить такую широкую всенародную любовь. С другой стороны, нет никакой уверенности в том, что и за Светлану Тихановскую могло проголосовать большинство. Как ни крути, а столь глубокое доверие к домохозяйке, чье имя еще три месяца назад никто не знал, нереально.
Фото: Коммерсантъ / Александр Миридонов / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Виктор Драчев / купить фото
Выйти из Сети на улицы
Нельзя сказать, что белорусы остались без интернета внезапно. Слухи о том, что страна может остаться без связи в день основного голосования, начали появляться еще во второй половине июля и сильного удивления ни у кого не вызвали. Подобное уже случалось во время избирательной кампании 2010 года. Правда, 10 лет назад «мировая паутина» и ее влияние на общество были другими. То ли дело сейчас, когда интернет — это и новости, и главный канал связи с близкими, и работа…
Словом, как только пропал интернет, начались трудности, к которым большинство оказалось совсем не готово. Например, перестали работать терминалы оплаты банковской картой. Уже в понедельник к средине дня можно было увидеть очереди и у банкоматов, и на кассах магазинов: пользоваться наличкой в стране отвыкли. Стало невозможно вызвать такси, поскольку в последние годы эту нишу заняли сервисы, работающие через приложения на смартфонах. Учитывая, что общественный транспорт работал с серьезными перебоями (поезда в метро по вечерам проезжали основные станции в центре), необходимость в такси выросла в десятки раз. Не повезло и абитуриентам: приемная кампания в колледжи и некоторые университеты в разгаре, а увидеть ход подачи документов онлайн и оценить свои шансы на поступление выпускники не могли.
Справедливости ради стоит отметить, что некоторые белорусские ІТ-компании, партнеры и клиенты которых находятся по всему миру, перестраховались заранее и нашли варианты обеспечить бесперебойный рабочий процесс. Одни отправили часть сотрудников за границу, другие приобрели международные сим-карты, чтобы можно было словить соседский мобильный интернет в приграничье.
Да и обыватели постепенно нашли лазейки, которые помогли их смартфонам получить пусть слабую, но связь с внешним миром. Подключались к прокси-серверам и устанавливали VPN-приложения, чтобы хоть одним глазком заглянуть в Telegram-каналы, ставшие невероятно популярными в Белоруссии в период весенней пандемии коронавируса.
А пока народ изворачивался в поисках Сети как мог, новый старый президент Александр Григорьевич без проявления единой эмоции на лице заявил: «Кому-то неймется, призывают выходить на улицы. Даже из-за границы отключают интернет, чтобы вызвать недовольство у населения. Сейчас наши специалисты разбираются, откуда идет эта блокировка. Поэтому, если интернет плохо работает, это не наша инициатива, это из-за границы».
Но даже если на секунду представить, будто отсутствие интернета в Белоруссии — проделки иностранцев (хотя эксперты уверяют, что подобное невозможно), отчего же тогда такое спокойствие? Ведь у доброй половины страны, включая личную гордость президента — IT-сектор, работа встала, а реакция властей на это практически нулевая. По большому счету, такого рода вмешательство тянет как минимум на международный скандал...
Но в ответ — тишина, точнее, удивительное равнодушие к происходящему. И, как следствие, новые протесты. Если в ночь с воскресенья на понедельник протестующие в Минске стремились в центр, а на следующий день вечерняя волна демонстраций прокатилась по основным проспектам и улицам города, то во вторник диспозиция существенно изменилась: крупные стычки людей и ОМОНа разворачивались уже в спальных районах. Парадокс — людей выходило меньше, но борьба становилась жестче.
Чтобы понять, почему так происходит, еще пара деталей. Это в первое ночное противостояние силы сторон выглядели примерно равными: в толпе были те, кто не только защищался, но и бесстрашно, а порой и умело, пытался бросить вызов силовикам. И это словно задало планку для стражей правопорядка: в последующие дни, когда градус протестов заметно снизился, они продолжали вести себя так, словно он нарастал. Будто перед ними разъяренная толпа, а на деле под руку вместо бравых и дюжих молодчиков попадались ожидающие общественного транспорта люди, случайные прохожие, даже дети.
Силовики бесцеремонно избивали их дубинками прямо на месте задержания. Резиновые пули летели и в людей, и по окнам домов. Протестующие давали отпор, используя все, что попадалось под руку,— от мусорных баков до бутылок с горючей смесью. Пока в конце концов не случилось страшное — на улице Пушкина в Минске из-за неустановленного взрывного устройства погиб мужчина. А через два дня пресс-офицер МВД подтвердила факты использования правоохранителями огнестрельного оружия «в целях самообороны».
За эти три дня Александр Лукашенко успел совершить рабочую поездку в Минскую область, где восхитился строительством новых заводов, обсудил с правительством вопросы пищепрома и энергетики. О протестах высказался мимоходом: «Основа всех этих так называемых протестующих — люди с криминальным прошлым и сегодня безработные. Нет работы, значит, "гуляй, дядя, по улицам и проспектам". Поэтому я по-хорошему прошу и предупреждаю всех: устроиться на работу тем, кто не работает».
По подсчетам МВД, за это время ОМОН задержал не менее 6 тысяч протестующих по стране. Самое ужасное даже не в том, что эти люди оказались в автозаках, а в том, что происходило с ними после того, как они там оказались.
В СИЗО уже не было места для такого количества задержанных, правоохранители по нескольку суток не успевали оформлять прибывших. В итоге в камеры, рассчитанные на четверых, помещали 50, кого-то из одного города перевозили в другой. В такой неразберихе близкие сотен «нарушителей» не могли получить даже информацию об их местонахождении. В числе пропавших без вести на несколько дней оказывались и журналисты (как белорусские, так и зарубежные), известные спортсмены, актеры, что, естественно, вызывало шквал негодования в Telegram-каналах, негосударственных СМИ и в дипмиссиях.
При этом Минздрав Белоруссии, который за время пика распространения коронавируса по стране то не выдавал статистику по заболевшим, то затягивал с ее обнародованием до позднего вечера, то преподносил цифры в качестве загадочных ребусов, вдруг предельно быстро стал обрабатывать ситуацию с пострадавшими во время протестов. Статистика по госпитализации митингующих стала появляться сразу наравне или даже вместо коронавирусной.
На контрасте происходящего внутри страны лидеры ряда иностранных государств, в первую очередь Си Цзиньпин и Владимир Путин, поспешили поздравить Александра Лукашенко с победой на выборах. То обстоятельство, что его отношения с президентом РФ были весьма напряженными с декабря прошлого года вплоть до самого голосования, не помешало.
При этом западные политики и дипломаты, с которыми Александр Григорьевич заливисто смеялся под прицелом камер, а МИД Белоруссии вел активные и, как утверждалось, плодотворные переговоры всего пару месяцев назад, дали задний ход. Госсекретарь США Майк Помпео назвал выборы «несвободными и несправедливыми». В ЕС стали выдвигать различные инициативы по санкциям.
Фото: Коммерсантъ / Александр Миридонов / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Александр Миридонов / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Александр Миридонов / купить фото
«А кто это там идет?»
Впрочем, подобная международная реакция на происходящее в Белоруссии не примечательна. Она была такой же и 10, и 15 лет назад.
Интереснее другое — как сами белорусы воспринимают происходящее в своей стране. Точнее, то, что на это нет единого ответа: воспринимают по-разному. Вот, к примеру, картинка из одного минского двора с многоэтажками: в пол-одиннадцатого вечера, услышав на улице крик «Уходи!», десятки жителей высыпали на балконы. Те, кто посмелее, поддержали протестующих своим голосом. Кто-то выставил в открытое окно колонку с «Переменами» Цоя. Большинство тихо зажгли на телефонах фонарики. Однако с некоторых лоджий без света и музыки прозвучали громкие и четкие просьбы «прекратить балаган», а то «милицию вызову».
Парадокс в том, что эта «дворовая» ситуация сейчас применима к абсолютно каждой белорусской семье. У всех найдутся близкие, которые ходят сами или просто поддерживают протесты, и те, кто их разгоняет или осуждает. Исключений нет. Зато есть ощущение, что агрессия и злоба с улиц уже проникают в дома и накаляют обстановку на бытовом уровне.
Более того. Многие, наблюдая за происходящим на улицах на прошлой неделе, не раз ловили себя на ощущении, что участники протестов и ОМОН, увязая в схватках, просто начинают забывать о том, за что вышли. Ведь еще каких-то 10 дней назад имя Светланы Тихановской было у всех на слуху, а противоречивые высказывания Александра Лукашенко обсуждались на каждом шагу. А что теперь? Первая при невыясненных до конца обстоятельствах оказалась в Литве, объединенный штаб трех альтернативных кандидатов фактически прекратил существование. А президентское молчание и вовсе вызывает определенные подозрения у народа — от «уж не сбежал ли наш президент из страны?» до «может, он это все специально спланировал, чтобы натравить силовиков и гражданских друг на друга? А потом заявить, что народ сам во всем виноват».
Не сказать, что белорусы остались без интернета внезапно. Слухи о том, что страна может остаться без связи в день голосования, появлялись с июля и сильно не удивляли: подобное уже было на выборах в 2010-м. Правда, 10 лет назад «мировая паутина» и ее влияние на общество были другими
Так или иначе, но к середине недели протесты приобрели, что называется, стихийный характер. Благодаря чатам в соцсетях и нескончаемым призывам в определенных Telegram-каналах, люди выходят на улицы «самоорганизовавшись». Утром женщины с цветами выстраиваются в цепочки солидарности по проспектам, днем работники предприятий, учреждений культуры и больниц устраивают забастовки на часок-другой, а вечером движение улиц останавливают сцепки из совершенно разных людей. При этом на протяжении суток дороги разрывает нескончаемый поток автомобильных гудков. Постепенно нарастает забастовочное движение работников государственных промышленных гигантов вроде «БелАЗа» или «МАЗа». Заводчане требуют освободить задержанных коллег, высказываются против насилия силовиков по отношению к мирным гражданам, а кое-где призывают обнародовать протоколы голосования или сразу требуют новые выборы.
Ожидаемо, что после того как интернет вернулся в страну (тьфу-тьфу, не спугнуть бы!), соцсети заполонили протестные флешмобы. Мужчины, отслужившие в частях спецназа, войсках МВД и других, принялись выкладывать видео, на которых демонстративно выбрасывают, рвут или сжигают армейскую форму. Объясняют свои действия так: гордился тем, где служил, а теперь стыдно даже хранить вещи как память. Устремились к помойкам под камеры телефонов и любители бега. Участники Минского полумарафона начали так же демонстративно выбрасывать свои награды в знак того, что председатель Белорусской федерации легкой атлетики Вадим Девятовский выступил на телевидении в поддержку Александра Лукашенко.
Однако больше всего впечатлили «лица и голоса» государственного ТВ и радио. За одни только сутки около десятка известных журналистов сообщили в соцсетях об увольнении по собственному желанию. Ведущие вечерних новостей, ток-шоу, аналитических программ и даже один из основных корреспондентов президентского пула мотивировали уход нежеланием мириться с несправедливостью и беспределом. Реакция общества на такой шаг неоднозначная: еще вчера эти телевизионщики говорили одно, а сегодня утверждают совершенно противоположное.
Впрочем, одного все эти парадоксы, помноженные на брожение в умах, не отменяют: нынешние протестные настроения белорусов не выходят за рамки их исторического шаблона. Во всяком случае, все попытки свержения власти на белорусских землях за последние 300 лет имели одну общую черту: протесту так и не удавалось найти народного лидера, который бы привел другую идею, но тоже свою — белорусскую.