Имея теперь больше денег, средний класс Ирака начинает покупать дорогие товары
EDWARD WONGЭДВАРД ВОНГ
Это были отец и сын, которые выбирали машину для молодого человека. Семейный ритуал, совершенно обычный для Соединенных Штатов. Вот только происходил он в один из недавних вечеров здесь, в Багдаде, под звуки отдаленной канонады и взрывов. 43-летний Адиль Кадим и его 23-летний сын Мухаммед прохаживались вокруг пары черных BMW, открывали двери, заглядывали в окна. Адиль Кадим зарабатывает на жизнь покраской автомобилей, и его заработок с момента падения правительства Саддама Хусейна вырос в десять раз, благодаря чему, по его словам, он может себе позволить отложить $3000 на машину для сына. "У нас по-прежнему нет свободных денег, но кое-чем мы себя можем побаловать,— говорит господин Кадим.— Раньше правительство боролось со своими гражданами; оно хотело, чтобы наша страна была неразвитой. Сейчас мой доход гораздо выше, чем тогда".
Джамаль Насир, владелец автомобильного магазина под названием Black Gold Company, наблюдает за ними с улыбкой. "Раньше многие из-за низкой зарплаты не могли позволить себе купить машину,— говорит он.— А теперь я продаю автомобили представителям всех слоев общества. Это колесо жизни. Все работают, и зарплаты у них выше, чем раньше".
Хотя, конечно, работают не все. Около 60% иракцев не имеют работы; а те кто имеет, часто живут в страхе из-за низкого уровня безопасности. Тем не менее средний класс, который составляют в основном государственные служащие — врачи, учителя и административные работники, с началом оккупации союзными войсками во главе с США получает гораздо больше. Из-за этого в стране начался небывалый подъем спроса на дорогие товары — машины, телевизоры, модную одежду, изысканную парфюмерию. Вместе с тем среди представителей этой группы населения усилился и страх перед преступностью, так как здесь по-прежнему процветают уличные кражи.
Пошлины на импортные товары снижены до конца года, и снято торговое эмбарго ООН. По всему Багдаду открываются многочисленные магазины. До военного вторжения в марте, например, жители Багдада покупали машины в двух больших магазинах; теперь в городе есть десяток небольших магазинов, таких, как у господина Насира. Большие грузовики, перевозящие подержанные легковые автомобили, стали уже привычны на пограничных пунктах. По оценкам министерства нефти, с весны в Ирак было ввезено более 250 тыс. автомобилей.
Господин Насир, который до войны продавал одежду и мелкую бытовую технику, рассказывает, что он закупает автомобили оптом на рынке в столице Иордании Аммане. При Саддаме Хусейне машина, купленная за пределами страны за $4000, облагалась пошлиной в размере $2500, что приводило к росту розничной цены. Поэтому никто не мог себе позволить купить автомобиль и уж тем более дорогие иномарки из Германии, такие, как BMW и Mercedes.
Сейчас цены упали, и наибольшим спросом пользуются именно дорогие машины, рассказывает господин Насир, стоя перед двумя BMW, которые он надеется продать за $5000 и за $11 000. Его магазин располагается на одной из самых оживленных торговых улиц Багдада — Кярада. Люди приходят туда, чтобы купить стиральные машины, телевизоры и спутниковые антенны.
Репортер, опросивший 85 владельцев магазинов, расположенных на участке улицы длиной 800 м, выяснил, что 33 из них торгуют спутниковыми тарелками и приемниками; до войны таких магазинов было всего два. Спутниковые антенны запретил Хусейн, который хотел, чтобы иракцы жили в изоляции. Тех, кто продавал такие антенны, на полгода отправляли за решетку. Как только Хусейн был смещен, спрос на них бешено вырос.
"Продажа спутниковых тарелок сейчас самый лучший бизнес в Багдаде,— говорит Айсар Абдалла, один из десяти владельцев компаний, продающих спутниковое оборудование оптом.— Первый месяц был просто невероятным. Утром два грузовика доставляли в мой магазин оборудование, а к вечеру в магазине было уже пусто".
Магазин господина Абдаллы окружают четырехметровые башни из сложенных черных стоек для спутниковых тарелок. Покупатели забегают внутрь и выбегают, уже катя перед собой спутниковую тарелку сирийского производства. По оценкам господина Абдаллы, ежедневно он продает около 500 тарелок торговым компаниям и 200-300 тарелок в неделю частным лицам.
"Раньше мы были многого лишены,— говорит 54-летняя покупательница Луай Хасун, чья государственная пенсия выросла сразу с $2 до $20 в месяц.— Теперь каждый волен решать сам для себя, стоит покупать что-то или нет. Так все же цивилизованнее".
Дальше по улице еще один государственный служащий, а ныне пенсионер (его пенсия увеличилась в шесть раз) перебирает турецкие костюмы и кожаные куртки. "Теперь я хочу купить японскую машину",— улыбаясь, говорит этот покупатель, которого зовут Абдул Казим аль-Джанаби, стоя у коробки с духами Givenchy по $65.
Владелец магазина Лоай Хаманди рассказывает посетителю, что собирается лететь в Нидерланды на переговоры с компанией, производящей одежду, а на днях вернулся из поездки в Турцию, где побывал на фабрике в 30 км от Стамбула. Он описывает экономическую ситуацию в стране: нет пошлин на импорт и взяток, нет страха перед тем, что правительственные чиновники сочтут его сделки с иностранными компаниями подозрительными. "При Саддаме с его службой безопасности и правительственным аппаратом вас могли задержать, если у вас были какие-либо связи с другими странами, даже если вы ничего не делали плохого",— говорит господин Хаманди.
Но об американских оккупантах господин Хаманди не может сказать ничего хорошего. Его мнение разделяют другие владельцы магазинов и покупатели. Высокий доход мало что дает, говорят они, если на улицах небезопасно.
Господин Хаманди рассказывает, что боится работать допоздна, а магазины в их квартале ежемесячно сдают по $50 каждый на плату пятерым вооруженным охранникам. Господин Абдалла, торгующий спутниковыми тарелками, рассказал, что вооруженные бандиты пытались ограбить два его автофургона.
"Когда вас унижают, деньги ничего не значат; и при такой ситуации с безопасностью они тоже ничего не значат,— говорит он, в то время как вокруг его магазина ходят четыре охранника.— Пусть американцы заберут всю мою прибыль, но только чтобы я снова почувствовал себя в безопасности. Чтобы я мог отправить моего девятилетнего сына в школу без сопровождения".
Перевела АЛЕНА Ъ-МИКЛАШЕВСКАЯ