Завтра в Ванкувере стартует чемпионат мира по тяжелой атлетике, где, по мнению главного тренера мужской сборной России легендарного штангиста Давида Ригерта, его подопечные блистать не будут, но и сдаваться не намерены. Как сказал ДАВИД РИГЕРТ в интервью корреспонденту Ъ ВАЛЕРИИ Ъ-МИРОНОВОЙ, особые надежды на канадском турнире он возлагает на олимпийского чемпиона 1996 года и многократного чемпиона мира Алексея Петрова, а также на чемпиона Европы, дебютанта мировых первенств Евгения Чигишева.
— Сами штангисты утверждают, будто бы на восемь мест в сборной столько же и реальных претендентов. Неужто общее состояние тяжелой атлетики в России настолько критическое?
— Мы выбираем только тех, кто способен бороться за место под солнцем. А скамейка запасных короткая, да. Общему снижению интереса к тяжелой атлетике, российской и не только, на мой взгляд, есть несколько причин. Во-первых, штанга — некоммерческий вид, и поэтому мы меньше других мелькаем на телеэкранах. Хотя в угоду телевидению и во вред самим спортсменам, да и зрителям в зале, например, поменяли правила соревнований, в частности укоротили время выхода атлета на помост с двух до одной минуты. Раньше человек выходил, настраивался, показывал какие-то свои особенности, даже артистизм. Сейчас же, пока штангист дошел до помоста, уже полминуты прошло, и он вынужден вести себя словно робот. А ведь кому-то для того, чтобы показать максимальный результат, настраиваться нужно. А что получается? Ну, вышел мужик, поднял штангу и ушел. Его и рассмотреть-то невозможно. Падают результаты, и, как следствие, постепенно, год за годом угасает к нашему виду интерес. Теперь за выступлениями тяжелоатлетов наблюдают только очень большие любители и специалисты.
— А во-вторых?
— Спад в российской тяжелой атлетике начался с 1984 года, когда после громкого скандала от нас резко отвернулось спортивное руководство, было сокращено финансирование вида и мы стали своего рода изгоями. А случилось вот что. Анатолий Писаренко и Александр Курлович, тогдашние лидеры сборной СССР в супертяжелой весовой категории, были пойманы на въезде в Канаду при попытке ввезти туда контрабанду — таблетки, которые у нас можно было купить задешево, а за границей продать задорого. Чуть не день в день, когда они как раз летели в Канаду, эти самые таблетки были объявлены запрещенными, попав в разряд наркотиков. Главный тренер Александр Прилепин не выдержал удара и вскоре скончался от инсульта. Тогда команду возглавил я.
— И на собственной, так скажем, шкуре ощутили все прелести опального положения?
— Так или иначе, но несмотря на то, что нас стали зажимать, победы по инерции еще шли, запас людей был, да и внутренние богатые традиции не давали нашей штанге резко упасть. Тяжелые тогда времена настали: не было нормальных условий для подготовки, теряли работу тренеры, да и чересчур рьяно мы стали участвовать в набиравшей тогда обороты антидопинговой борьбе. В общем, пошел спад, выход из которого затянулся на долгие годы. Работать в отечественной тяжелой атлетике остались лишь фанаты. Посмотрите, даже сейчас очень многие со своими сыновьями здесь занимаются — Петровы, Луканины, Писаревские. И все-таки я убежден, что в данный момент российская штанга оживает, чему свидетельство победы наших юношей и юниоров на первенствах мира как в команде, так и в отдельных категориях. А вот женскую штангу, которая начала культивироваться 15 лет назад, ни один из кризисов не коснулся. Солтан Каракотов, главный женский тренер, вон уже сколько сидит, и ему никто не мешал и не мешает. В результате он собрал нормальный коллектив, способный теперь на равных бороться с сильнейшими в мире. Весь негатив всегда сливался на мужчин. На кого-то внимание обратят — и сразу давай результат. А ведь чтобы подготовить высококлассного штангиста, нужно минимум восемь лет. От нас же постоянно требовали омоложения команды, зачастую искусственного. В результате множество опытных спортсменов раньше времени покидали помост, а молодежь опыта набраться не успевала.
— И потихонечку уходили традиции...
— Отчего мы сейчас и имеем проблемы. Почему, например, многие разучились поднимать предельные веса? Да потому что не знают, как можно вызвать сверхрезервы, когда вроде бы силы кончились. А ведь в свое время наши штангисты учились работать над этой проблемой годами. Правда, кое-кто из современных атлетов высокого уровня уже овладел этим секретом. Вообще-то, когда Союз развалился, в других республиках оживление тяжелой атлетики пошло гораздо более высокими темпами, чем у нас, в России.
— Что вас заставило вернуться в сборную сначала в 1999 году, а затем в феврале нынешнего?
— Вот это самое — боль за свою страну. Как это ни высокопарно звучит. Но тогда, в 1999-м, я тяжело заболел, поэтому проруководил сборной всего два месяца. Но так сложилась ситуация, что с февраля я вновь занял этот пост.
— Вы довольны? Вами довольны?
— Довольны ли мной, вопрос не ко мне — а я лично доволен. Прежде всего старанием людей, которые не только хотят, но и могут работать. И тренеры, и ребята в сборной подобрались замечательные. Кстати, все они работали и до меня, и я не стал никого менять. Мое кредо — если вижу, что люди стараются, я им просто не мешаю. Другое дело, обязательно помогу, если кто обратится за помощью. Но опять же не напрямую, а через личного тренера, чтобы, так скажем, не давить авторитетом. Я сам был спортсменом, прошел большой путь и очень хорошо усвоил, что самый сильный человек, если ему даже и правильно говорят, не сразу среагирует. Он как бы отстранится, переварит совет, даст свою оценку и только потом будет выполнять.
— Просто хорошая работа в коллективе, не подкрепленная результатом, все же вряд ли может принести удовлетворение такой личности, как вы?
— Но результат-то как раз и вытекает из хорошей работы в здоровом психологическом климате. Когда я наблюдал за выступлением своих ребят на чемпионате Европы, то видел, что они пусть даже и были в чем-то слабее других, но уже дрались по-настоящему. Причем вся команда.
— Кого из них вы можете выделить как лидера сборной на чемпионате мира?
— Талантливы все без исключения, все за последний год прибавили к своим личным результатам и могут в Канаде добавить еще. Тем не менее я отдаю себе отчет в том, что блистать мы в Ванкувере особо не будем, но и сдаваться тоже не намерены.
— И все-таки самая заметная фигура в команде — это по-прежнему Петров?
— Наш ветеран, хотя ему всего 29 лет, на сегодняшний день вновь показывает свои лучшие результаты. Мы договорились, что на сборы я его вызывать не стану, поскольку в Волгограде у него замечательные условия для тренировок. Леша — человек испытанный, приехал в Москву на отборочный турнир "Три богатыря", показал прекрасный результат в сумме двоеборья — 410 кг, и если так же выступит в Ванкувере, то может завоевать и "золото".
— В какой из категорий наивысшая конкуренция в мире?
— Практически во всех. Но труднее всего стать чемпионом в категориях до 94 кг, где как минимум четыре спортсмена претендуют на победу, и в супертяжелой, потому что там выступает лидер последних лет олимпийский чемпион Хусейн Реза-заде из Ирана.
— А неужто Евгений Чигишев, который как-то уж непривычно строен для супертяжеловеса, всерьез надеется когда-нибудь взять верх и над громадным иранцем, и над знаменитым немцем Ронни Веллером?
— У Жени классический для супертяжеловеса рост — 186 см. Для сравнения: у Писаренко — 187, у Курловича — 185. Просто Чигишев, который весит 115 кг, очень плотный. И у него очень высокий коэффициент полезного действия, то есть собственный вес он использует как штангисты в категориях более легких. Берет, так сказать, количеством мышц, поэтому и много поднимает. Плюс я убежден, что для реализации собственного потенциала ему сейчас, в 24 года, еще очень далеко и победить Реза-заде он реально способен. Ну и что, что иранец на Олимпиаде рванул 212,5 кг? Поверьте, не так это и много. Я сам толкал 265 кг при весе 97-98 кг. Достаточно изучив характер Чигишева, я понял, что для него авторитетов не существует. Собственно, настоящие бойцы, а Женю я причисляю к таковым, не должны признавать авторитетов. Только признаешь — проиграл. Перед авторитетами можно преклоняться, но поклоняться — никогда. Вот он — такой.