Кузьминский районный суд отказал в удовлетворении иска по делу об изъятии органов родственникам Павла Мардаря, пострадавшего в ДТП и скончавшегося в октябре 2017 года. Близкие господина Мардаря требовали 10,8 млн руб. в качестве компенсации морального вреда, так как врачи не уведомили их ни о готовящемся, ни о совершенном изъятии органов. Адвокат заявителей сообщил, что обжалует решение суда, а также не исключил обращения в Европейский суд по правам человека (ЕСПЧ) после прохождения всех судебных инстанций в РФ.
Олег Мардарь (слева) узнал об изъятии органов у своего брата из судебно-медицинского исследования трупа
Фото: Глеб Щелкунов, Коммерсантъ / купить фото
В ноябре 2018 года мать и брат Павла Мардаря, а также супруга брата обратились в суд с иском «о компенсации морального вреда в связи с тайным изъятием органов у трупа» (см. “Ъ” от 29 января). Об изъятии сердца, печени, почки и фрагмента селезенки они узнали из акта исследования трупа. «Данный иск касается неуважения частной и семейной жизни истцов, а также жестокого обращения с истцами,— говорится в документе.— Неуважение к частной и семейной жизни истцов и жестокое обращение выразилось в изъятии органов без оповещения близких родственников о планируемом изъятии, без выяснения их согласия, без извещения о состоявшемся изъятии органов, изъятии органов в нарушение их религиозных прав, а также в нарушении права собственности на органы».
Ответчиками по иску выступали городская клиническая больница им. Демихова, куда был доставлен господин Мардарь, ГКБ им. Боткина, при которой функционирует Московский координационный центр органного донорства, и Центр трансплантологии им. Шумакова. Два последних медучреждения, как отмечают истцы, «не пытались получить согласие близких родственников Павла на изъятие его органов для трансплантации, а также не удостоверились, что согласие на изъятие органов Павла получено в соответствии с законодательством России и Европейской конвенции по правам человека». Общая сумма исковых требований со всех медучреждений в пользу родственников составляет 10,8 млн руб.
Напомним, в России, согласно закону «О трансплантации органов», действует презумпция согласия на изъятие органов и тканей. Изъятие не допускается, если «при жизни данное лицо либо его близкие родственники заявили о своем несогласии». В 2016 году суд разбирал дело о посмертной трансплантации органов у Алины Саблиной: ее мать, узнав об изъятии органов у пострадавшей в ДТП девушки, обратилась в суды, в том числе в Конституционный суд, потребовав признать неконституционными нормы Закона о трансплантологии. КС тогда отказал в принятии жалобы к рассмотрению, отметив, что «презумпция согласия на изъятие органов имеет целью развитие в стране донорства и трансплантации и Конституции не нарушает».
Рассмотрение дела Павла Мардаря прошло в закрытом режиме, об этом попросили представители одного из ответчиков — центра им. Шумакова, сославшись на ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в РФ», согласно которому сведения о факте обращения гражданина за оказанием медпомощи, состоянии его здоровья и диагнозе, а также иные сведения, полученные при его медобследовании, составляют врачебную тайну. Как сообщили “Ъ” участники процесса, представители ГКБ им. Демихова в ходе заседания заявили, что «по закону врачи не обязаны информировать об изъятии органов». Суд постановил «в удовлетворении исковых требований в компенсации морального вреда отказать»: «Решение может быть обжаловано в Московском городском суде в течение 30 дней со дня принятия».
Глава Центра стратегических судебных дел, представитель истцов Антон Бурков, который представлял ранее и интересы родственников Алины Саблиной, сообщил “Ъ”, что родственники господина Мардаря намерены обжаловать решение суда, пройдя все стадии, «вплоть до Верховного суда», «будет жалоба и в КС». «Я надеюсь, что до апелляции в Мосгорсуд появится постановление ЕСПЧ, и тогда рассмотрение в России может пойти по-другому»,— отметил господин Бурков. Он напомнил, что ЕСПЧ уже рассматривал два похожих дела и «по ним были решения в пользу заявителей». Так, ЕСПЧ в постановлении от 13 января 2015 года по делу «Элберте против Латвии» констатировал нарушение ст. 3 (запрещение пыток) и ст. 8 (право на уважение частной и семейной жизни) Конвенции о защите прав человека: у заявительницы не спросили, согласна ли она на изъятие для трансплантации тканей ее мужа, скончавшегося в результате ДТП. Суд счел это жестоким обращением с женой погибшего и нарушением ее права на частную жизнь. В постановлении по делу «Петрова против Латвии» от 24 июня 2014 года ЕСПЧ также заявил о нарушении ст. 8 конвенции, так как у заявительницы не спросили, согласна ли она на изъятие для трансплантации органов ее сына.