О том, как Банк России развивал банковский сектор в текущем году, о приоритетах банка на будущий год заместитель председателя ЦБ АНДРЕЙ КОЗЛОВ рассказал корреспонденту Ъ АЛЕКСАНДРУ ЗАХАРОВУ. — Как вы оцениваете работу ЦБ, правительства, других ведомств по реализации стратегии?
— Всегда хочется сделать все быстрее. Но сейчас мы имеем ситуацию, когда получается то, что может получиться.
Возьмем проект закона "О страховании вкладов граждан в банках РФ". Он написан. С точки зрения экспертов, которым мы его показывали, законопроект неплох. Идеология с переходным периодом вместе с системой допуска международными экспертами поддержана. То, что правительство одобрило законопроект, тоже положительный момент.
Беспокоит меня то, что медленно продвигается законопроект, содержащий поправки к закону "О банкротстве кредитных организаций". Депутаты не раз переносили его слушание под надуманными предлогами с одного заседания на другое. И это на самом деле начинает тревожить. Если нет эффективного, технически быстрого механизма вывода банков с рынка с возмещением кредиторам и вкладчикам максимального количества денег, то как бы мы успешно с помощью надзора ни выявляли проблемные организации, все остальные элементы конструкции будут слабы.
— Вы неоднократно заявляли, что принятие или непринятие закона о страховании вкладов покажет готовность российской банковской системы к переменам. Но для банкиров этот закон не является приоритетом...
— Мы с разных углов смотрим на эту ситуацию. Для каждого конкретного банкира важно в целом его бизнес-окружение. Кому-то важно быть членом системы гарантирования, кому-то не очень. У нас взгляд более системный. Мы должны смотреть не только на каждый конкретный банк, но и на то, как выглядит и функционирует система. С точки зрения стабильности банковской системы, развития ее потенциала система страхования принципиально важна. Кроме того, она нужна, чтобы повысить планку надзорных требований для тех банков, которые будут работать с вкладчиками. Это тоже принципиальный момент. Весь мир идет по пути так называемого качественного надзора, то есть оценки того, как банк будет справляться с рисками, которые перед ним возникают в связи с его деятельностью. Для этого нужны новые подходы, новые механизмы.
Базироваться в надзорных подходах нужно не только на цифрах, но и на соблюдении принципов. Пока у банков философия такая: все, что ЦБ технически не регламентирует, можно делать. Мы говорим: нет. Мы должны регламентировать какие-то принципы работы банков — принципы учета, отчетности, проведения операций. И то, что банки пренебрегают принципами при любой технической конструкции,— это неправильно. Поэтому переход к работе с содержанием в банковском надзоре — это приоритет.
— Московское городское теруправление ЦБ в виде эксперимента назначило некоторым банкам кураторов. Как вы оцениваете этот эксперимент?
— Мы проводим эксперимент в десяти регионах Российской Федерации, в том числе и в Москве. Может быть, даже в первую очередь в Москве, потому что здесь сосредоточена половина банков. Опыт московского главка для нас принципиально важен. И у них это неплохо получилось.
— Что-нибудь выявили подозрительное?
— Вопрос не в том, чтобы выявлять недостатки. А в том, чтобы адекватно знать в режиме реального времени ситуацию в банке. Если там что-то меняется в лучшую или худшую сторону, мы должны об этом знать. Отсюда и многие изменения в технике надзора, который мы осуществляем. Кураторы — это один из механизмов, может быть, для нас внутри ЦБ самый принципиальный. Мы хотим, чтобы у нас были люди, персонально отвечающие за знание ситуации в конкретном банке. В случае возникновения проблем кураторы будут готовить решения. Приниматься же решение должно начальником главного управления, нашим комитетом банковского надзора и так далее. Сейчас мы работаем над созданием главной инспекции кредитных организаций как отдельного подразделения. Этот процесс будет завершен к октябрю следующего года.
— Вы обещали бороться с раздутым капиталом банков и с этой целью разработать инструкцию. Когда она выйдет?
— Мы уже дважды обсуждали эту инструкцию на комитете банковского надзора, мы обсуждали основные положения на совете директоров. Пока она не готова. Но надеюсь, что она заработает уже в начале следующего года.
— Каким банкам ее нужно бояться?
— Бояться ничего не нужно. Нужно добросовестно делать банковское дело. А если не получается, то бояться нужно при любом раскладе. Новая инструкция регламентирует порядок расчета капитала для надзорных целей. В надзоре понятие капитала отличается от бухгалтерских записей по соответствующим статьям учета. Как правило, надзорный подход более консервативен. Мы хотим внести в расчет капитала несколько поправок. Самая основная заключается в том, что будет введено понятие ненадлежащих источников формирования капитала. То есть все источники формирования капитала будут делиться на надлежащие и ненадлежащие. Ненадлежащим источником мы определяем капитал, который получен банком от самого же себя через цепочку посредников, которая маскирует настоящий источник. Таким образом, банки обманывают и ЦБ, и акционеров, и клиентов, и корреспондентов. В случае обнаружения нами у банка ненадлежащего капитала при проверке или при документарном удаленном надзоре мы потребуем, чтобы банк из своего капитала вычел эту сумму. Используя очищенный капитал, банк должен рассчитать все свои нормативы заново и опубликовать их. Таким образом, если мы найдем расхождения, все будут знать, каков реальный капитал у этого банка.
Если окажется, что после вычитания ненадлежащих источников капитал у банка настолько упал, что попадает под действие норм закона о банкротстве или иных нормативных документов, призывающих ЦБ отзывать лицензию, мы будем это делать. Правда, не сразу: в законе "О Банке России" будет прописано, что отозвать лицензию можно не раньше чем через 12 месяцев. То есть у банка будет время подумать, что делать.
— Когда ЦБ избавится от банков, которые де-факто банкроты?
— Здесь существуют две проблемы. Одна — выявление потенциальных банкротов. Она решается методами надзора, более тщательного контроля, введения института кураторов, инспекторов и т. д. Все это мы уже делаем.
Вторая проблема — огромное количество времени, которое проходит с момента отзыва лицензии до первого судебного разбирательства о признании банка банкротом и начале конкурсного производства. Решение этой проблемы зависит не от ЦБ, а от наших судебных процедур. Например, заявление на банкротство банка ИБК мы подали в середине мая, а первое решение о начале временного наблюдения было принято только в конце ноября. Шесть месяцев прошло с момента обращения в суд до принятия первого судебного решения.
Чтобы решить вторую проблему, мы участвовали в разработке нового закона о банкротстве кредитных организаций. C того момента, когда Центральный банк отзывает лицензию, до момента начала, а потом окончания банкротства должно пройти минимальное количество времени с максимальным эффектом для вкладчиков, для кредиторов. Законопроект подготовлен, это неплохой вариант, который поддержало правительство, и его можно уже рассматривать.
— Каковы приоритеты ЦБ на следующий год?
— Приоритеты не изменились: запустить систему страхования вкладов, принять поправки к закону о банкротстве кредитных организаций, облегчить банкам ведение бизнеса, в частности, принять решения, облегчающие кредитование малого бизнеса, изменить структуру надзора внутри себя, перейти к качественному надзору и т. д. Мы только начали решать эти вопросы и в следующем году продолжим. Принципиально будущий год будет отличаться только тем, что начнет создаваться система страхования вкладов и, может, будет принят закон о банкротстве кредитных организаций с введением единого корпоративного ликвидатора — АРКО. В этом плане мы перейдем от разработки законов к их реализации.
— Что все-таки ЦБ и правительство хотят увидеть через пять лет? Какую банковскую систему? Каковы ее количественные и качественные параметры?
— Таких оценок нет. Сколько банков останется... Сначала нужно каждый из них проверить. Все банки, у которых сейчас есть лицензии, формально — кандидаты на вступление в систему страхования. Какие банки войдут, а какие нет, я сказать не смогу до тех пор, пока не проверим каждый.