 | ||
| Фото: ВАСИЛИЙ ДЬЯЧКОВ | ||
Вплоть до недавнего захвата заложников в Москве ситуация в Чечне казалась законсервированной. Чеченские сепаратисты по мере сил вели партизанскую войну, федеральные силы с переменным успехом подавляли сопротивление. С политическим решением чеченской проблемы не спешили — принятие конституции Чечни и проведение выборов органов власти в республике осенью этого года Кремль в очередной раз отложил на неопределенный срок, видимо, памятуя, каким провалом это закончилось в первую чеченскую кампанию. Вести переговоры с боевиками Москва тоже категорически отказывалась. Подобная ситуация могла бы продолжаться сколь угодно долго, если бы не теракт на Дубровке. Он загнал российские власти в угол и полностью изменил расклад сил вокруг Чечни.
Прежде всего, теракт продемонстрировал, что война в Чечне не закончена, а чеченские бандформирования способны оказывать реальное сопротивление федеральным силам не только на территории самой республики, но и перенести боевые действия за пределы Чечни — вплоть до центра Москвы. Это требует немалых сил и средств, а главное — очень хорошей организации. После истории с заложниками даже президент Путин впервые назвал то, что происходит в Чечне, войной.
Впервые с начала второй чеченской кампании представители независимой Ичкерии заговорили с Россией с позиции силы. Так уже бывало. Например, летом 1995 года, когда рейдом на Буденновск Шамилю Басаеву удалось на несколько дней остановить боевые действия в Чечне и дать передышку загнанным в горы формированиям Джохара Дудаева. А год спустя, после захвата Грозного, Москва вынуждена была пойти на подписание хасавюртовского мирного договора и вывести войска из Чечни. При этом российские власти оказались в тупиковой ситуации: и выполнение требований террористов, и провал штурма на Дубровке могли как минимум серьезно осложнить политическую карьеру президента Путина. А ведь всего через полтора года ему предстоит подтверждать свои полномочия на выборах.
Кроме того, вновь заставил говорить о себе Аслан Масхадов, которого в ходе второй чеченской кампании фактически списали со счетов. Несколько последних лет тяжелой пропагандистской работы, которую вели федеральные власти, чтобы доказать несостоятельность президента Ичкерии и его окружения, казалось бы, пошли насмарку. Во время и сразу после теракта о переговорах с воюющей стороной и Масхадовым говорили не только родственники заложников, которых боевики вынудили выйти на улицы с антивоенными лозунгами. О необходимости мирного решения чеченского конфликта вновь заговорили политики — и в Москве, и на Западе, где в последнее время вроде бы смирились с намерением Кремля решать чеченскую проблему силовыми методами. Многие на Западе вновь стали называть чеченских боевиков борцами за свободу, а Кремлю советовали пересмотреть свою чеченскую политику.
Впрочем, события в Москве также продемонстрировали, что Путин в состоянии контролировать любую ситуацию, а силовые структуры — проводить достаточно успешные операции и не повторять былых ошибок. Напомним, Басаеву помимо прочего удалось вывести своих боевиков из Буденновска почти без потерь. На этот раз благодаря штурму, в ходе которого боевики были полностью уничтожены, властям удалось сохранить доверие граждан — по крайней мере после освобождения театрального центра рейтинг президента вырос на 5%.
При этом федеральный центр получил моральное право ужесточить силовые меры в отношении Чечни. Чем и воспользовался министр обороны Сергей Иванов. Он приостановил вывод войск из Чечни и сразу после теракта заявил о том, что в республике будут проведены "жесткие адресные зачистки". Жестко осуждать подобные заявления никто не стал.
Кроме того, сильно помогло федеральным властям заявление Мовсара Бараева о том, что действиями террористов, захвативших "Норд-Ост", руководит лично Аслан Масхадов. До сих пор Кремль не мог убедительно объяснить, почему он не желает вести переговоры с президентом Чечни, подписавшим в мае 1997 года договор о мире с Борисом Ельциным. Если Масхадов избран нелегитимно, почему российские официальные лица присутствовали на его инаугурации в феврале 1997 года и подписывали с ним мирное соглашение? Если он — главарь бандитов, то почему же осудил вторжение Шамиля Басаева и Хаттаба в Дагестан в 1999 году и с тех пор призывает к мирному урегулированию российско-чеченского конфликта?
Теперь Владимир Путин смог с чистой совестью заявить, что второй Хасавюрт невозможен, а всех, кто будет призывать к переговорам с Масхадовым, российская власть вправе рассматривать как террористов или их пособников. Он даже сравнил Масхадова с бен Ладеном и муллой Омаром.
В довершение всего российская пропаганда наконец-то заработала на Западе, где до сих пор весьма скептически относились к заявлению Путина об угрозе международного терроризма, исходящей из Чечни. В первые же дни после теракта национальный пресс-центр Нидерландов отменил презентацию газеты чеченских боевиков The Chechen Times. В Великобритании была запрещена деятельность четырех исламских организаций, связанных с террористами. В Риге началась кампания по возвращению улице Джохара Дудаева прежнего наименования — улица Космонавтики. А Польша, Литва и Латвия стали в массовом порядке отказывать чеченским беженцам в праве на въезд. Было объявлено, что администрация Джорджа Буша может внести действующие на российской территории группы чеченских боевиков в список международных террористических организаций, который ведет госдепартамент США. Наконец, еще одного успеха Россия добилась в Дании, где по требованию Генпрокуратуры РФ 30 октября был арестован эмиссар президента Ичкерии Ахмед Закаев, прибывший в Копенгаген для участия в так называемом всемирном чеченском конгрессе.
 | ||
| Фото: ВАСИЛИЙ ДЬЯЧКОВ | ||
Поэтому на минувшей неделе президент Путин на встрече с представителями чеченской общественности обнародовал новый политический план чеченского урегулирования. Суть его сводится к ускорению конституционного процесса в Чечне и передаче власти в республике самим чеченцам. Они, как заявил на встрече Владимир Путин, сами должны решать свои проблемы. Весной следующего года в республике пройдет референдум по принятию местной конституции, а вслед за ним, самое позднее в декабре,— президентские выборы.
Похожая схема урегулирования чеченской проблемы уже применялась Кремлем. В ходе первой чеченской кампании российские власти пытались решить проблему именно так. После того, как попытка поставить на власть в Чечне варяга (тогда чеченское правительство возглавлял генерал Николай Кошман) вызвала резкое недовольство в Чечне, ставку сделали на самих чеченцев. В начале 1995 года Кремль передал власть в Чечне правительству национального возрождения Саламбека Хаджиева, которое создала оппозиция. Осенью того же года на правление были призваны старые партийные кадры — бывший глава Чечено-Ингушского обкома КПСС и глава Верховного совета Чечено-Ингушетии Доку Завгаев. Завгаев в декабре того же года даже выиграл выборы президента республики, организованные Кремлем. Однако у власти он продержался недолго — до августовского взятия Грозного боевиками.
Во вторую чеченскую кампанию Кремль попытался исправить старые ошибки. На этот раз была избрана другая тактика. После неизменного Кошмана с его опытом поднимать послевоенное хозяйство летом 2000 года главой Чечни был назначен муфтий Ахмат Кадыров — бывший приближенный Масхадова и духовный лидер Чечни, объявлявший газават России в первую войну. Ставка делалась на то, что Кадыров, используя свой духовный авторитет и старые связи, добьется умиротворения чеченского общества и перетянет на свою сторону продолжающих сопротивление бывших соратников. Правда, на этот раз финансы чеченцу Москва не доверила, памятуя о том, что при Завгаеве Чечня превратилась в черную дыру, в которой исчезли миллиарды рублей. Пост премьера получил варяг — бывший глава правительства Ставропольского края Станислав Ильясов.
 | ||
| Фото: СЕРГЕЙ МИХЕЕВ | ||
Это подтверждается тем, что Москва категорически воспротивилась предложению Кадырова прописать в проекте чеченской конституции положение о цензе оседлости для кандидатов в президенты (по его мнению, участвовать в выборах может человек, проживший в Чечне не менее десяти лет). Не в пользу Кадырова говорят и состоявшиеся на минувшей неделе назначения Станислава Ильясова федеральным министром по делам Чечни, а премьером Чечни — вице-губернатора Ивановской области Михаила Бабича. Отношения у Кадырова с Ильясовым складывались не слишком гладкие — главу Чечни возмущало, что финансирование экономики Чечни шло не через него, а через премьера. Теперь же Кремль продемонстрировал высшую степень доверия Ильясову. Перебравшись из Грозного в Белый дом, он не только сохранил за собой право распоряжаться деньгами, которые выделяются на Чечню, но и лично подобрал кандидатуру своего преемника. Хотя формально премьера республики назначает глава Чечни, именно Ильясов настоял на назначении Михаила Бабича. Очевидно, что на выборах именно чеченское правительство станет главной опорой будущего кандидата Москвы в президенты республики альтернативного Кадырову.
По сведениям "Власти", кремлевская администрация уже ведет активные поиски такого кандидата. Не случайно в разное время на Старой площади побывали глава концерна "Милан" Малик Сайдуллаев, президент ОАО "Группа 'Альянс'" Муса Бажаев, президент Московского индустриального банка Абубакар Арсамаков. Последний сейчас считается в Кремле наиболее приемлемым кандидатом. Как стало известно "Власти", почуяв неладное, Кадыров даже повздорил с банкиром и обвинил его в неумеренных амбициях. Скорее всего, именно из-за этого Арсамаков не попал на последнюю встречу чеченской общественности с Путиным в Кремле. Впрочем, на отношение к нему президентской администрации это вряд ли повлияет.
Судя по тому, в какой области ведутся поиски нового лидера, в новой модели обустройства Чечни будущим президентом Кремль хотел бы видеть преуспевающего чеченского бизнесмена, не связанного ни с одной политической группировкой внутри республики. Иными словами, Москва пытается повторить накопленный за последние два года вполне успешный опыт закрепления регионов за крупными бизнесменами или финансово-промышленными группами: Чукотки — за Романом Абрамовичем, Таймыра, а затем и всего Красноярского края — за "Интерросом" в лице Александра Хлопонина, Адыгеи — за крупным золотопромышленником Хазретом Совменом.
Так что последней жертвой теракта на Дубровке, скорее всего, станет Ахмат Кадыров. Мовсару Бараеву так и не удалось заполучить главу Чечни в обмен на 50 заложников и расправиться с ним за предательство идеалов сопротивления. Но приговор бывшему муфтию он все же подписал. А приводить его в исполнение будет уже Кремль.
АЛЛА БАРАХОВА
Муса Бажаев: чеченцы не могут ошибаться постоянно
 | ||
— Первый раз президент встречался с чеченскими бизнесменами. Тогда обсуждали проблемы восстановления экономики и социальной сферы Чечни, интересовались тем, чем мы можем помочь своей малой родине. А последняя встреча состоялась по инициативе представителей нашей общественности, которые обратились к чеченскому народу с призывом объединиться вокруг общей идеи и постараться остановить те трагические события, которые идут на нашей малой родине. Там же был призыв и к президенту помочь чеченскому народу в этом. Например, мы предложили как можно скорее провести в республике референдум по обсуждению проекта конституции, а затем и выборы органов власти. Президент нас поддержал. Весной следующего года должны принять конституцию, а к концу года — выборы органов власти.
— Вы считаете, при нынешней ситуации в республике это возможно?
— Другого выхода нет. Назначенный руководитель, будь он хоть семи пядей во лбу, не в состоянии консолидировать нынешнее чеченское общество. Во главе республики должен стоять человек, получивший мандат на власть из рук народа.
— Могли бы вы назвать человека, которого поддержало бы большинство чеченцев?
— Пусть его назовет сам народ. Я туда точно не собираюсь, но готов всячески поддержать того человека, который сможет получит такую поддержку. Я как бизнесмен готов вкладывать деньги в республику. Причем, поверьте, как бы это парадоксально ни звучало, не ради получения прибылей, а лишь ради того, чтобы помочь своей республике встать на ноги.
— Аслан Масхадов тоже был всенародно избран. А что получилось?
— Масхадову не удалось консолидировать чеченцев. Он не смог навести в республике порядок; гарантий безопасности не было, инвестиций, соответственно, тоже. Такая власть удержаться долго не могла.
— У предшественников Аслана Масхадова — Доку Завгаева, Джохара Дудаева и Саламбека Хаджиева — тоже не очень получалось.
— Я не стану сейчас анализировать неудачи каждого из них. На это были свои объективные и субъективные причины. Теперь нужно смотреть вперед и думать, как выйти из нынешней ситуации. А выход, как я сказал, один — в ближайшее время принять конституцию и провести выборы президента. Постоянно ошибаться народ не может. 12 лет безвременья довели людей до отчаяния, но эти годы чеченцев кое-чему и научили.
— Некоторые политики говорят, что Чечне нужен особый статус, соответствующая своеобразному менталитету народа структура власти. Как вы относитесь к таким высказываниям?
— Россия — многонациональная страна, на ее территории проживают в своих национальных образованиях народы с совершенно отличающимися друг от друга обычаями и традициями. Если такой же разнобой будет в законах и в государственном устройстве, получится ерунда. Да, каждому народу, в том числе и чеченскому, нужно хранить и беречь свои обычаи, развивать самобытную культуру, но при этом на всей территории страны, которая называется Россия, должен действовать один закон. Иначе в государстве будет хаос.
— Если каким-то образом удастся умиротворить политическую ситуацию в Чечне, как, по-вашему, можно будет восстановить республиканскую экономику?
— В случае стабилизации политической обстановки в Чечне и восстановления порядка туда пойдут инвестиции. Как из российских регионов, так и из-за рубежа. Вспомните, даже при той вакханалии, которая там царила в 1997-1999 годах, зарубежные бизнесмены пытались вкладывать в чеченскую экономику деньги. Правда, для некоторых из них эти попытки обернулись трагедией. Поэтому ничего нового для возрождения экономики республики придумывать не придется. Главное — должна быть власть, которая сможет гарантировать в первую очередь безопасность и строгое исполнение законов. Только одни чеченские бизнесмены в состоянии инвестировать в республику десятки миллионов долларов.
Беседовал МУСА МУРАДОВ
Станислав Ильясов: в Москве тоже стреляют, но никто не говорит о чрезвычайной обстановке
 | ||
— На днях вы стали министром по делам Чечни. Как изменится работа комиссии по восстановлению республики с вашим приходом?
— Два года мы смотрели, как работает комиссия, и сейчас шлифуем положение, касающееся координации ее деятельности. Прежде всего необходимо разобраться с заказчиками. Ряд из них самостоятельны — они сами по себе. При этом другие закреплены за Дирекцией по строительно-восстановительным работам в Чеченской республике при Госстрое РФ. Необходимо, чтобы все они вошли под единое начало. Комиссия должна полностью взять на себя руководство процессом восстановления экономики и социальной сферы республики и жестко контролировать все этапы, начиная от финансирования строительных работ на территории Чечни, заканчивая вопросами обеспечения безопасности в республике.
— Вам не кажется, что проблемой безопасности должны заниматься силовые структуры?
— Да, конечно. Но в Чечне вопросы безопасности очень тесно связаны с экономикой. Например, сейчас в республике будет собственное министерство внутренних дел. Мы уже заложили в бюджете строку на обеспечение штата этого министерства в 10 тыс. сотрудников. Недавно я был у начальника Генштаба Анатолия Квашнина и у нас состоялся очень длинный разговор о механизме координации комендатур, районных отделов милиции Чечни, правоохранительных структур Южного федерального округа. Сейчас наступил переломный момент, когда уже нет нужды в проведении масштабных спецопераций на территории республики.
— Так, может быть, надо просто вывести войска из Чечни?
— Я убежден, что этого делать нельзя. У нас уже был подобный опыт. Вспомните, какой беспредел начался в республике, когда были выведены войска. Вряд ли стоит вновь экспериментировать. К тому же сейчас в Чечне число военных значительно сократилось с начала проведения контртеррористической операции. Те части армии, которые были "в нагрузку", отправлены с территории республики. Я вообще считаю, что сейчас обстановка в Чечне достаточно стабильная. В том числе в вопросе обеспечения безопасности и правопорядка.
— Но в Чечне чуть ли не каждый день гибнут люди: то вертолет подобьют, то фугас взорвется. Разве можно назвать это стабильной обстановкой?
— В Москве тоже стреляют и подрывают. То одного в подъезде убьют, то другого. Однако никто вроде бы не говорит, что в Москве чрезвычайная обстановка. Просто к Чечне приковано внимание общественности и прессы. Чуть что случится, сразу по телевизору показывают. На самом деле в республике живут тысячи людей, работают школы, детские сады, больницы.
— Но чеченские беженцы не торопятся назад на родину. Владимир Путин в очередной раз поставил задачу вернуть людей в Чечню до конца года. Как вы намерены с ней справляться?
— Все беженцы обязательно вернутся. Люди замучились жить в палатках. Сейчас мы переселяем их в частный сектор на территории Чечни и даем на человека по 20 рублей, из них 6 рублей на хлеб. Уже готовы принять людей пункты временного размещения на 6-7 тысяч человек. Конечно, прежде всего людей волнует вопрос безопасности. Но с созданием чеченского МВД эта проблема будет решена. Нет жилья? Построим. Нет работы? Трудоустроим или дадим пособие по безработице.
Беседовала ЕЛЕНА САМОЙЛОВА
Ахмат Кадыров: я знаю, кто на самом деле борз, а кто заяц
 | ||
— В Чечне идет активная подготовка к референдуму. Какую роль в этом процессе играете лично вы?
— Основную. Я являюсь председателем комиссии, которая занимается подготовкой референдума и разрабатывает проект конституции республики. Подготовительная работа будет идти еще как минимум четыре месяца. За это время необходимо сделать все возможное для нормализации обстановки в республике. Я не устаю повторять, что военнослужащие федеральных сил должны прекратить массовые зачистки. Нельзя без надобности тревожить мирное население.
— Но военные утверждают, что массовые зачистки в Чечне прекратились. Разве это не так?
— После теракта в Москве зачистки по масштабам приняли небывалый характер. Ежедневно я получал информацию о десятках фактов мародерства и других формах произвола со стороны военных. Такая ситуация сохранялась вплоть до нашей встречи с президентом России в Майкопе, где собрались главы всех субъектов Южного федерального округа. Только после того, как Путин публично заявил о необходимости прекращения массовых зачисток в Чечне, военные перешли на обычный режим проведения мероприятий. Только тогда население вздохнуло с облегчением.
— Вы давно выступаете за создание чеченского МВД. Оно действительно может способствовать улучшению обстановки в республике?
— Думаю, да. Обеспечением правового порядка на территории Чечни должна заниматься милиция, а военных надо расквартировать. В этом вопросе меня поддержал Владимир Владимирович Путин. Многим военным в Чечне вообще делать нечего. Они занимаются мародерством и другими преступлениями.
— Вы не боитесь, что в МВД могут оказаться пособники террористов или родственники погибших боевиков, которыми движет исключительно желание кровной мести?
— Я этого не исключаю. Но из-за этого нельзя отказываться от создания МВД. При формировании аппарата министерства набором сотрудников займутся специальные комиссии, которые будут учитывать не только профессиональную подготовку, но и другие персональные характеристики, включая биографию и родственные связи. Среди родственников боевиков большинство простые мирные жители, которые осуждают любые проявления терроризма. Даже родной брат может оказаться законопослушным гражданином.
— Какая проблема, на ваш взгляд, наиболее актуальна в Чечне?
— Финансовые вливания, восстановление экономики и социальной сферы, несмотря на всю свою актуальность,— второстепенны. Прежде всего надо навести порядок в вопросе соблюдения прав человека. Это главное. Нам нужно до конца года вернуть в Чечню всех беженцев, проживающих в Ингушетии. У нас лежат сотни заявлений от желающих вернуться на родину, но для этого надо создать условия. Люди не хотят ехать на войну. Они опасаются за свою жизнь и жизнь своих детей.
— Кстати, о спасении человеческих жизней. Террористы в Москве пообещали отпустить 50 заложников, если вы к ним придете. Вы к ним не пришли, что вполне понятно. Но не думаете ли вы, что вашему имиджу нанесен урон? Вдруг кто-то скажет: "Кадыров — не борз ("борз" по-чеченски означает "волк")"?
— Во время трагических событий на Дубровке я был в Москве и следил за происходящим по телевизору. Да, я что-то слышал невнятное, якобы о моем обмене на 50 человек. Но напрямую ко мне никто не обращался. Конечно, спасение даже одного человека — это большое счастье. Однако, когда речь идет о захвате нескольких сотен заложников, нельзя поддаваться эмоциям. В такой ситуации необходимо руководствоваться исключительно жесткой логикой, и основным критерием эффективности действий должно быть спасение как можно большего числа жизней. Если бы террористы поставили условие: мою жизнь в обмен на всех заложников, я бы, не задумываясь ни минуты, пошел к ним. Но они пообещали выпустить только 50 человек. Во-первых, это бы не решило всего вопроса, во-вторых, они не выполняли своих обещаний, в-третьих, мало ли что им могло прийти в голову: может быть, они потребовали бы привести Путина. Не надо забывать, что это были террористы и решение вопроса по освобождению людей лежало прежде всего в силовой плоскости. Я не думаю, что люди неправильно воспримут то, что я не пришел в театральный центр. Я знаю, кто на самом деле борз, а кто заяц.
Беседовала ЕЛЕНА САМОЙЛОВА
 |
|
||||||||||
