Главный, но не московский
ГУМ архитектура
При всей избыточной русскости своей внешней отделки здание ГУМа странным образом оказалось в хаотичном центре Москвы островом абсолютно европейской рациональности, считает корреспондент Ъ СЕРГЕЙ ХОДНЕВ.
То, что ГУМ считается чем-то неопровержимо, типично московским,— это странно. Странно потому, что в действительности мало в столице зданий, до такой степени инородных ей. Казалось бы, все должно быть наоборот; буква истории архитектуры утверждает, что Верхние торговые ряды — это апогей неорусского стиля, что, скажем, две башенки в центре фасада, выходящего на Красную площадь,— неопровержимое доказательство попытки архитектора вписаться в околокремлевский бассейн визуальных связей. Можно продолжить в том же духе: мол, это место исторически сроднилось с широкой и раздольной московской торговлей, и потому тяжеловесный русский стиль в исполнении архитектора Померанцева (что греха таить, в отношении вкуса довольно заурядный) — контекстуальный жест, утверждающий преемственность по отношению к торговцам XVII столетия. А значит, еще и мелкобуржуазная идеализация торгового капитала, сказочными хоромами делающая из персонажей Островского купцов из сказки про аленький цветочек. Хотя на самом деле это здание — пример просто титанической борьбы со всевозможными пережитками. Даже удивительно видеть в условиях России конца XIX века с ее недоношенным и увечным капитализмом, притом в консервативной Москве, до такой степени радикальную попытку разом утвердить посреди города столько рациональных, новаторских и абсолютно европейских принципов, да еще таким образом, чтобы никто от этого не пострадал, а все только выиграли. Картина городской думы, едва ли не на коленях уговаривающей упрямых владельцев лавчонок в разваливающемся здании Бове войти в состав нового акционерного общества ради их же собственной выгоды,— это так же удивительно, как сама пара создателей Верхних торговых рядов, объединившая суховатого стилизатора Померанцева (фигуру, стопроцентно принадлежащую XIX веку) и гениального инженера Шухова, человека многогранных способностей, деятельность которого явно обгоняла условия русского fin de siecle. Мало того что это сотрудничество оказалось плодотворным — результат получился абсолютно европейским не в силу подражательности, а благодаря своей осмысленности, совершенно лишенной как слащавого национализма, так и завистливой неполноценности (чем, дескать, мы хуже их?).
Система пассажа сама по себе удивительно органичная вещь, в которой сочетается уйма архаических рудиментов и наивная вера в прогресс и цивилизацию. Все-таки, как ни крути, по происхождению это улица с лавками, только крытая. В Москве таких улиц никогда не было (тем более сто лет назад), это скорее мечта, идеал: если убрать торговые функции, то получится картинка из романа о городе будущего, где улицы прямые, просторные, всегда светлые, чистые, да к тому же отапливаемые и неподверженные гидрометеорологическим эксцессам. Посреди путаных переулков московского центра такая фантазия смотрится островом Утопии.
Как уже было сказано, пассаж генетически связан с системой классического европейского города; к тому же как тип он возник еще в пору романтизма, а потому не мог не сохранить в дальнейшем элемент эдакой благородной художественной непрактичности. Очень трудно взять в толк, что исключительно из соображений удобства (чтобы посетители и товары не мокли) понадобилось тратить десятки пудов стали на ажурный каркас шуховских перекрытий. Увы, прогресс не стоит на месте. Америка противопоставила пассажу унылую типологию shopping mall`а, глухой коробки, в которую можно безнаказанно напихивать все, что заблагорассудится. С одной стороны, практично, с другой — можно при этом шикануть, не оглядываясь на стройный и регулярный общий замысел, от которого в пассаже никуда не деться. За примером для сравнения далеко отходить от Красной площади не надо: сравнивать здание ГУМа и крикливо разукрашенные подземелья "Охотного ряда" — все равно что сопоставлять Ариэля и Калибана.
|
 |
| Фото: АЛЕКСЕЙ КУДЕНКО |
|
Вы можете себе представить, чтобы ГУМ где-нибудь у себя монтировал установку для скалолазания? Я — нет. Потому что в нем цивилизованность воспринимается не как напихивание функций, а как свойство среды. И ведь эта среда не исключает развлечений и культурных мероприятий, более того, им прекрасно подходит, поскольку она, как никакая другая, естественна и непринужденна. Только развлечения эти несколько иного уровня. Уже сто лет назад в померанцевских пассажах устраивали музыкальные вечера. В последние годы ГУМ снова неоднократно оказывался площадкой светских мероприятий: помимо многочисленных дефиле и "раскруточных" концертов эстрадных исполнителей, в их число вошел прошлогодний фестиваль "Мода и стиль в фотографии". Тогда, кроме громадной выставки "История ГУМа в фотографиях", под сводами универмага проходила, если помните, целая конференция на тему "Конец новых русских — начало нового русского стиля". Не сказать, чтобы эта конференция оставила по себе заметный культурный след. Но лучшей площадки для такого лозунга среди исторических зданий Москвы найти нельзя.