Автор множества статей о воспитании и счастливом детстве, педагог, директор школы и постоянный участник лектория «Прямая речь», кажется, нашел ответы на главные родительские вопросы: как вырастить всесторонне развитую личность и не навредить своему ребенку.
— Дима, в интернете много ваших интервью и лекций. Большая часть выступлений приходится на «Лекторий прямая речь». Что вас привлекает в этом формате?
— «Прямая речь» — это абсолютная любовь со всех точек зрения. И уникальная возможность общения с прекрасными людьми. Лекторий очень динамично развивается, они уже от лекций для взрослых перешли ко встречам с детьми. Детский формат оказался потрясающе интересным. От летней площадки для школьников я в восторге.
— Вы что-то преподаете в рамках летней программы?
— Я живу в Питере, а площадка в Москве. Но у меня была возможность получить свою порцию удовольствия: я вел полуторачасовое занятие «Курс театрального училища» для 10–12-летних детей — должен признаться, это мой любимый возраст
— А мне кажется, что самый прекрасный возраст — до четырех лет. Потом детей начинают «кроить» по единому образцу с помощью дошкольных учреждений и школ.
— Я точно могу сказать, что можно иначе.
— Звучит обнадеживающе. Но как социализировать ребенка, сформировать у него навыки поведения в обществе, при этом не ограничивая его свободу.
— Такой постановкой вопроса вы несколько дискредитируете детей. Мне кажется, уже в этом и есть некая наша с вами проблема, проблема взрослых. Никого не нужно насильно социализировать. Они отлично сами социализируются, так же как и любой взрослый человек. Приходя в новую компанию, мы ведем себя по-новому. Приходя на новую работу, мы обучаемся новым навыкам, мы пробуем новые цвета, новые вкусы. Между взрослыми и детьми нет никакой разницы. Разница только, строго говоря, в размере.
— И в опыте. Разве маленькому человеку не нужно показать, посоветовать, помочь научиться ходить, научиться держать ложку в руке, переходить дорогу?
— Во-первых, я предлагаю взрослым не особо гордиться тем, что они помогают детям учиться ходить: мы же делаем это для своего любимого человека. По отношению к маленьким людям — это самый естественный процесс. Дети обучаются практически вне зависимости от того, чему мы их учим. Например, если мы с вами примемся кричать на них: «Ты что не понимаешь, что человек должен быть добрым!!». Чему мы учим их в этот момент? Думаете, доброте? Нет, мы учим его ненависти и агрессии. И наоборот, если люди, которые окружают ребенка, уважительны по отношению к нему и к миру, маленький человек впитает именно эту семейную культуру.
— То есть верна мысль, что ребенка ничему нельзя научить, но можно подавать ему пример?
— Почти невозможно никого ничему научить. Поведенчески — точно. Но можно создать условия, в которых маленький человек сам будет осваивать знания и навыки. Говоря профессиональным языком: создать такие рамки, когда ребенку будет комфортно, интересно.
— Другими словами, постараться не уничтожить в ребенке заинтересованную личность?
— Ну конечно. Поэтому я и говорю: все, ровно как и у нас с вами, у взрослых. Конечно, в первые годы жизни ребенок впитывает намного больше навыков, чем потом. Но, даже взрослея, мы продолжаем учиться.
— Не все взрослые стремятся осваивать новые знания и навыки…
— Все. Другое дело, что это может происходить хаотически. И в итоге наступает момент, когда человек говорит самую большую глупость на свете: «Мне поздно меняться». Из этого тупика выбираться сложно, потому что способность меняться — один из признаков человечности, на самом деле. Человечность проявляется в гибкости. И начинается все как-раз в детстве.
— А что вы скажете по поводу раннего развития? До сих пор ведь тут нет единого мнения.
— Говоря простым языком, раннее развитие — это развод. Развод родителей на деньги. Развитие в любом случае раннее. Мы же уже сказали, что взаимодействовать с миром и познавать его — одно из свойств человеческой природы. А в детском возрасте мир буквально обрушивается на человека. Ведь рисовать на стене, лизать горку языком и ходить по лужам — это тоже важный этап обучения. Я считаю, основная мотивация раннего развития детей — гордыня родителей. А вся история про раннее развитие —капкан. При этом я никогда не брошу камень в тех людей, которые занимаются ранним развитием: они-то делают свое дело честно. Но своих детей туда не отведу и вам не посоветую. Смысла в этом нет никого.
— Ну погодите, предположим родители не знают иностранного языка, но очень хотят, чтобы ребенок выучил английский. Естественно родитель поведет свое чадо в кружок до школы, следуя логике «чем раньше, тем лучше». Что ж в этом плохого?
— Тут возникает сразу несколько проблем. Прежде всего, ребенка лишают очень важного человеческого навыка — учиться выбирать с рождения. А для XXI века данный навык практически самый важный. И это «начало большого пути». Родители уже решили за ребенка что ему нужно. И вот тут мы противоречим сами себе: мы вроде бы говорим, что ребенок должен учиться выбирать, понимать, что ему интересно и как он хочет строить свою жизнь, но при этом лишаем его права выбора.
Для человека в четыре года самое нормальное поведение — пробовать то плавание, то рисование, то пение. Это и есть «делание выбора». Ребенок пробует самые-самые разные краски для того, чтобы понять, как это связано с его жизнью.
Понятное дело, что у взрослого здесь тоже не пассивная позиция. Детям от нас нужно ровно то же, что нам нужно от любимых людей: поддержка, твердая уверенность, что любимый человек всегда рядом, что ему, ребенку, есть куда пойти, есть кому задать вопрос и рассказать о своих страхах. И ни в коем случае нельзя манипулировать ребенком, говоря: «Мы заплатили за год вперед, поэтому ты должен», «Мы же договорились! Ты же сам захотел сюда пойти».
— Хорошо, тогда мы ждем семилетнего возраста, когда ребенок идет в школу. А до этого, к примеру, водим малыша в детсад, где он лепит, рисует и наслаждается жизнью. Это комфортная схема для маленького человека?
— Во-первых, я советую заменить глагол и не «вести» ребенка, а дать ему возможности «идти». Мы, взрослые, по отношению к детям часто пользуемся глаголами «отправить» «послать» —как про багаж говорим.
Во-вторых, ребенок и раньше может спросить, как устроены слова. И если, например, речь идет о семье, где любят читать книги, где это часть семейной культуры, гарантированно он сунет нос в вашу книжку и точно захочет читать и писать. А если не захочет, значит, в этот момент его душа будет занята другим.
Тут, опять же, как с любым другим любимым человеком: если он чего-то хочет, пожалуйста. Можно попытаться разобраться что для этого нужно сделать, можно предложить ребенку что-то попробовать вместе. То есть это работает по понятным человеческим схемам. Вряд ли кто-то из взрослых пойдет учиться музыке, если у него душа к этому не лежит или если он не хочет этого делать.
— Да, но ученые говорят, что наш мозг крайне ленив, и, будь его воля, он бы вообще не напрягался. Секрет успеха как раз в том, чтобы заставлять мозг работать, а в идеале лучше выбирать те сферы деятельности, которые непонятны.
— Я с этим и согласен, и не согласен. Я подхожу к этому вопросу как педагог-практик. И знаю абсолютно точно: человек рождается любопытным. Любой ребенок, выбрасывая игрушки из кроватки, рисуя на обоях, разбирая часы по винтикам, познает мир. Меня изумляют люди, которые говорят про своего семилетнего ребенка, что он ничем не интересуется. В таком случае у меня только один вопрос: как вам это удалось?. Это само произойти не могло. Ребенок весь мир хочет потрогать руками. Но ему один раз говорят: «Мама сейчас занята, сходи к папе». Второй раз: «Поговорим об этом через пару лет» и так далее. И вот к 7 годам своим безразличием ребенок как бы говорит: «Хватит. Дайте мне покой. Не то что я ничем не интересуюсь, это я с вами ничем не интересуюсь». В момент, когда у ребенка был интерес, они не протянули ему руку.
— Ну то есть мы можем направить ребенка любовью…
— Мы можем только любить. Когда мы начинаем любовью направлять, это уже не любовь, а манипуляция.
Любить — значит слышать, следить, чтобы любимому человеку было комфортно, понятно, интересно, чтобы он получал ответы, когда у него есть вопросы. Этого уже достаточно.
— Но вот исполняется 7 лет, и человек, руководствуясь принципом «хочу-не хочу», отказывается идти в первый класс.
— Во-первых, так бывает крайне редко. А во-вторых, если это произошло, я вас поздравляю — у вас вырос смышленый, развитый ребенок. Но это правда единичные случаи, и я объясню почему. Ребенок растет в обмане, в манипуляции: «Вот наконец-то ты пойдешь в школу, там такое начнется, там настоящая жизнь…». И к возрасту, когда нужно идти в первый класс, малыш уже достаточно замотивирован и заинтересован.
— Почему у некоторых детей интерес пропадает классу к третьему?
— К третьему классу он уже, вероятнее всего, научился тому, что в школу ходить незачем. У него нет ответа на вопрос: «Зачем мне ходить в школу». Я его очень хорошо понимаю. Родителям вместе с учителем нужно помочь ребенку найти ответ на этот вопрос. Зачем дети ходят в школу?
— Ну, за знаниями в том числе.
— Да господь с вами! Откуда вы знаете какие знания будут востребованы через 15 лет? В школу следует ходить в том случае, если в рамках программы можно исследовать самого себя, внешний мир, учиться выбирать, осваивать знания, которые интересны конкретному ребенку, учиться применять уже имеющиеся знания.
— Но если уж быть совсем откровенными, современные дети в состоянии получать знания и без помощи школы, достаточно открыть компьютер — и под рукой терабайты полезной и интересной информации…
— Золотые слова, совершенно с вами согласен
— А школа — в классическом ее понимании — имеет смысл?
— Мы же говорим о той структуре, которая существует последние 150 лет? Где надо встать, когда входит высшее божество в класс, если хочешь что-то сказать, нужно поднимать руку, а не рот открывать…
— Именно!
— Очевидно, что в таком виде школа не нужна. В таком виде школа довершает все то, о чем мы с вами успели поговорить. То есть она довершает растление гармоничной личности. Да, школа делает так, что ребенок окончательно разучивается выбирать, окончательно разучивается соответствовать себе, потому что постоянно находится в чужой власти и должен так или иначе подчиняться. Школа полностью дезориентирует ребенка с точки зрения того, что ему интересно. Школа говорит человеку: я знаю, что тебе понадобится в будущей жизни. Более того, школа утверждает, что сейчас это еще не жизнь, а подготовка к жизни.
— Как-то безрадостно…
— Классическая система образования в принципе предлагает подготовку к жизни вместо жизни. Сначала мы готовимся к детсаду, потом готовимся к школе, потом к университету, в университете мы готовимся к работе, пока в один прекрасный день не начинаем готовиться к смерти. И получается, что человек бежит за собственным хвостом, живет в иллюзии: я живу не сейчас, я начну жить завтра. И откуда тогда взяться навыку жить здесь и сейчас, откуда придет понимание чего хочешь на самом деле, если еще и хотеть ничего нельзя,— ведь такой подход учит, что жизнь наступает только в будущем
— Есть надежда вырваться из этого образовательного замкнутого круга? Футурологи утверждают, что будущее за самообучением.
— Да, самая комфортная обучающая система для человека — это он сам. Единственное, мы устроены так, что нам нужно помочь с рамками этой системы. Не хочется говорить клише, но нужно менять школу. Кому менять школу? Конечно, нам с вами.
— Давайте. Подскажете как?
— Школа — нечто, что делает государство на деньги граждан и по их заказу. Это очевидно. Любая школа, с точки зрения логики, является частной. Мы платим деньги в виде налогов и не только — и оплачиваем какую-то услугу. Если от нас, граждан, нет понятного заказа и требований, какой бы мы хотели видеть эту структуру, структура будет какой-нибудь.
Более того, другая сторона — учителя — и сами рады бы многое изменить, но не понимают как. И тогда что мы с вами имеем? Программу по литературе конца 20-х — начала 30-х годов прошлого века. Как будто ничего не написали после этого. Я хорошо понимаю, почему «Мать» Горького входила в школьную программу советских учебников, но почему это произведение входит в современную программу, мне не очень понятно.
— Ваши дети ходят в школу?
— Младшая дочь ходит
— У вас есть претензии к качеству выбранной школы?
— Нет, потому что я ее директор.
— Достойный выход из ситуации. Но глобально, насколько я понимаю, все изменится не скоро?
— Все зависит от нас. Знаете, в России очень хороший Закон об образовании, который вообще не используется. Так вот, можно организовать свою частную группу, можно уйти на домашнее обучение, можно найти учителей для ребенка. Вариантов много. Причем речь идет не о революционном пути, а о самом что ни на есть гуманном.
— Будем надеяться… Но если все эти пути по каким-то причинам не подходят, как правильно подобрать школу из имеющихся сегодня?
— Взять лист бумаги и написать, на что вы категорически не согласны и что вы ищите. Вы согласны, чтобы на вашего ребенка кричали? Чтобы ваш ребенок выполнял чужую волю без объяснения причин? Вы согласны, чтобы, не дай бог, была опасность физического наказания? Наберется пунктов десять. В тот момент, когда у вас появится такой список, 90% школ отпадут автоматически. В зависимости от населенного пункта останется 3–7 школ. А дальше вы, как заказчик, выбирайте качество. Вы же, прежде чем пойти в театр, прочтете рецензию? Тут то же самое. Перед тем как ваш любимый человек отправится в школу, пойдите посмотрите, постойте на крылечке, поговорите с детьми, с родителями, которые выходят из школы. И конечно, привлеките ребенка к выбору, посоветуйтесь с ним, расскажите о нескольких вариантах. В этот момент происходит удивительная история — то, что называется принятием. И дальше ребенку будет легче, потому что этот выбор вы совершили вместе.
— Перейдем к самому главному родительскому страху — Интернет. Вопрос классический: быть или не быть?
— Во-первых, наше родительское дело — бояться. Наши родители боялись, наши дети, когда станут родителями, будут бояться. Это базисные вещи. Во-вторых, мы боимся всего незнакомого. Мы не можем быть экспертами по интернету, потому что мы росли без интернета. И на уровне животного страха вычеркиваем его из жизни наших детей, потому что наше детство было устроено иначе. Подобным образом родители моего поколения говорили: если ты будешь смотреть телевизор больше часа в день, ты ослепнешь. Как мы понимаем теперь, с телевизором нас всех обманули. Мир так устроен: одно поколение пытается понять и догнать следующее. Человечность заключается в том, что родитель осознает свой страх, но не делает ребенка заложником этого страха. Ну нет сегодня ребенка, который не знает, что такое интернет. И, увы, вероятно, нет такого ребенка, который не наткнулся бы хоть раз на порносайт. Поэтому лучшее, что мы взрослые можем сделать, — быть рядом, быть понимающим и любящим. И тогда есть надежда, что в сложной ситуации вашу протянутую руку заметят.
— В общем, главное — стать ребенку другом?
— Просто быть любящим человеком. Иными словами, позволять себе любить его. Ребенок рождается, и первое, что он делает — протягивает к нам руки. Он изначально воспринимает нас как самых лучших друзей. Не надо ни за что бороться. Это война, которая уже давно закончилась, а точнее, никогда не начиналась.
Родителям нужно принять, что ребенок приходит в этот мир полноценной личностью. Да, взрослея, эта личность будет приобретать новые черты и новые навыки. Но это уже личность! Человек не рождается маленькой скотинкой, как думают некоторые. Из него не нужно делать высшее существо. Задача взрослых — не испортить человеку детство, жизнь и не убить любопытство.
В сентябре, мы обязательно проведем в «Прямой речи» лекции для родителей «О школе, честности и рок-н-ролле», и у нас будет возможность подискутировать на эту тему.
Надежда Супрун