Как устроен процесс вывоза бытовых отходов? На чем могут нелегально заработать хозяева полигонов? Как можно решить проблемы вывоза мусора, возникшую после закрытия полигона в Балашихе? Об этом в интервью рассказал председатель московского совета Всероссийского общества охраны природы Элмурод Расулмухамедов.
Председатель Московского совета Всероссийского общества охраны природы Элмурод Расулмухамедов
Фото: Михаил Фомичев / РИА Новости
— Как в принципе работают полигоны бытовых отходов, кто туда мусор привозит из Москвы, какие компании? Давайте начнем, наверное, с законной части.
— В Советском Союзе тема создания полигонов более или менее начала развиваться где-то в начале 70-х годов. До этого были стихийные сбросы промышленных отходов в различные карьеры. А в 70-ые годы началась легитимизация этой истории, де-факто было объявлено, что есть некие технологии захоронения отходов. Соответственно, большинство наших полигонов, особенно подмосковные, существуют около 50 лет, либо это недавно открытые полигоны, которые, как правило, располагаются в бывших карьерах, где добывался песок, песчано-гравийные смеси и так далее. Понятно, что это объекты в непосредственной близости от города.
По правилам как должно быть устроено? Должна быть специальная подложка сделана, которая не позволяет проникать фильтратам в почву. Если это инженерное сооружение, то раньше бетон делался, сейчас делается из специальных тканей многослойная такая «подушка», дальше на нее выкладываются отходы, в определенной пропорции они перемешиваются с грунтами, чтобы было все это устойчиво и не горело.
Поставщиками отходов в наших московских условиях являются операторы, которые выиграли в свое время конкурс, каждый из своего района города Москвы увозит отходы. В Московской области в настоящее время этим занимались муниципальные организации, либо полностью коммерческие структуры, либо с государственным участием — как правило, под контролем местного муниципалитета. Они вывозили контейнеры с площадок. Практически без переработки это все привозилось на полигоны, а там по обозначенной мной технологии складировалось.
Кое-где у нас существует система какой-то сортировки. У нас есть именитый проект раздельного сбора в Мытищах. Но в целом у нас — что мы с вами в контейнер бросили, то и поехало. Операторов перечислять не будут по названиям, их то ли пять, то ли шесть в Москве. Есть идея провести конкурс и определить некую структуру, которая будет в целом перед городом отвечать за эту функцию и будет субконтракторами держать московских действующих операторов. В Московской области пока конкурсов на операторов не проводилось. Там утверждена территориальная схема, правда, с большим количеством замечаний.
— Правильно ли я понимаю, что основной доход подмосковных свалок идет все-таки из Москвы, от этих операторов? Как формируется доход свалок?
— Приезжает машина, есть определенный тариф за прием конкретной машины — он сильно разнится в зависимости от полигона. Понятно, что для московского оператора важна еще не только стоимость размещения на полигоне, но еще и его удаленность от Москвы. Если ближе везешь — можно заплатить чуть побольше. Поэтому у нас процветали как раз полигоны, которые находились в пределах 30 км от МКАД.
— В среднем сколько стоит прием одной машины?
— Разные цифры есть. Кто-то принимает по 2 тыс., кто-то принимает по 3 тыс. Есть именно мусоровозы, а есть машины, которая привозит, условно говоря, контейнер. Может до 8 тыс. доходить в зависимости от объема.
— А есть какие-то цифры, сколько в среднем полигон зарабатывал за вычетом расходов?
— Если смотреть то, что они официально публикуют — как правило, это очень бедные организации. Например, у «Кучино» задекларированная прибыль была порядка 2 млн рублей. История простая: понятно, что, кроме самого полигона, никто эти машины не считает. И, скорее всего, не все попадало в учет. Нормальный полигон в среднем мог принимать до 100-200 машин в день, даже больше. Вот считайте.
— Получается почти миллион в день. А какие статьи расходов есть у них?
— Естественно. Вся эта работа по размещению стоит денег: надо грунт закупать, должен быть достаточно внятный персонал, чтобы поддерживать форму — бульдозеристы, маркшейдеры, геодезисты. Второе — полигон, как правило, должен проводить всевозможные работы, связанные с отведением фильтрата — жидкости, которая формируется внутри тела полигона при осадках, там вымываются всевозможные продукты гниения и так далее — это достаточно заразная история. По правилам, этот фильтрат утилизируется специальным образом, полигон должен его вывозить куда-либо. Это достаточно дорогостоящая процедура. Плюс еще арендные платежи за участок — как правило, все участки в долгосрочной аренде были. Поэтому расходы не могу оценить, потому что каждый полигон декларировал по-разному.
— Наверняка же они довольно часто не выполняли все эти требования?
— Из нашего опыта практически на каждом полигоне есть нарушения. Нарушения связаны с тем, что на самом теле недостаточно производится отсыпки грунта. В результате возникает пожароопасность — типичная проблема. Например, полигон «Съяново», который горит из-за того, что необходимая пропорция грунта и ТБО не соблюдалась. Соответственно, там переизбыток ТБО, он хорошо горит, проваливается и так далее. Этим приходится заниматься в режиме чрезвычайной ситуации и гражданской обороны. Вторая история, — тоже часто обнаруживаем, — когда фильтрат попадает за территорию полигона. Как правило, свалка растет быстро и неуправляемо, и возникает ситуация, когда фильтрат начинает просачиваться. Это проблема почти всех полигонов. Сейчас 16 осталось относительно крупных полигонов в Московской области, и практически у всех эта проблема присутствует. Фильтрат попадает частично в грунтовые воды и в ближайшие водоемы, в речки и так далее. Плюс еще мусор при ветровой нагрузке витает — идет засорение окрестных территорий. Это приводит к тому, что вокруг полигона, помимо запаха, еще все засорено.
— Правильно ли я понимаю, что есть и некий теневой бизнес у этих полигонов?
— Вы можете принимать машины, но не регистрировать. Понятна, что в данном случае все деньги, которые привозятся, кладутся в карман. Как правило, без регистрации принимают, скажем так, у организаций, которые не обладают лицензиями — всегда можете найти объявление «Вывезем мусор».
Если официально оператор у вас вывезет контейнер за 8 тыс., то неофициально может вывезти за 5 тыс.
И часть из них, естественно, доезжает до полигона, где втихаря все высыпают, условно говоря, за наличку. Вторая возможность — размещение за пределами полигона. Есть такие теневые полигоны рядом на соседних участках с официальным, когда машина формально едет как на полигон, а на самом деле размещает не на нем, а проезжает мимо или через его территорию, и высыпает рядом. Практически возникает рядом нелегальная свалка. А потом уже через некоторое время самое разумное, что можно сделать — расширить территорию полигона на место этой несанкционированной свалки.
— А у нас кто-то контролирует, выявляет «левые» фирмы? Например, могут их на дороге остановить для проверки документов?
— Сотрудники ГИБДД останавливают кампаниями: когда объявляется кампания по ТБО, они останавливают весь похожий транспорт и проверяют. Системы учета четкой, которая раньше была, уже давно не работает, она развалилась, и четкой связи между местом, откуда забрали отходы и куда доставили, сейчас нет. Вот мы сейчас воюем — сводим воедино Москву и Московскую область с тем, чтобы хоть как-то восстановить эту систему учета, или создать новую уже на базе новых информационных решений. Мы со своей стороны все предложения сделали, сейчас обсуждаем, как это лучше делать. С официальными операторами проще — там почти вся техника снабжена датчиками ГЛОНАСС, можно отследить. А вот с неофициальным вывозом отходов с городских территорий, от всяких там коммерческих структур, с СНТ, конечно, посложнее, потому люди там экономят, для них тысяча-полторы рублей — тоже значительная сумма, они на этом экономят, и возят всякие там частные нелегалы. Вот с этим приходится много бороться: выявляется место несанкционированной свалки, там потом при помощи населения эта техника задерживается, вызываются инспектора Росприроднадзора, полиция, и эти люди останавливаются.
— Вы сказали, что осталось 16 официальных полигонов в Подмосковье. Кто за этими полигонами стоит? Например, была информация, что тем же «Кучино» управляет некая компания с Сейшельских островов.
— Как правило, у полигона есть компания-эксплуатант, и все имеют дело с ней. Кто при этом владеет участком, на кого оформлена аренда – эти данные проще запрашивать у администрации, кто предоставляет этот участок в длительную аренду, у них есть более подробная информация. В советское время это все принадлежало структурам — тем, что сейчас называется муниципальными образованиями, городскими округами. Дальше что-то где-то приватизировалось – условно, бывший карьер, который принадлежал кому-то, на 50 лет был оформлен в 90-е годы, за десять лет весь песок был вычерпан, и потом это место было предложено для размещения отходов.
— А связи между местными властями и полигонами сохранились до сих пор?
— Естественно. Например, если брать Московскую область, вывозом отходов занимаются организации, которые получают контракты у местной власти, на вывоз ТБО организация подписывает контракт с муниципалитетом. Понятно, что в тариф, в стоимость входят, в том числе, и услуги по размещению отходов. И понятно, что региональные, районные власти всегда были заинтересованы такой объект иметь у себя, потому что тогда у них, по крайней мере, никогда не было головной боли с точки зрения вывоза отходов из жилых массивов. Раньше это все было ответственностью муниципальных властей, они это все организовывали, поэтому понятно, что любой полигон возникал с разрешения, с благословения муниципальной власти.
У нас же отходами занялись в последние буквально три-пять лет, до этого всех устраивала ситуация. Если где-то что-то воняло, то люди просто не селились рядом. Строительный бум совпал с желанием наконец что-то почистить в стране, поэтому у нас столкнулись строительное лобби и мусорное лобби, и все бьются за место под солнцем.
Де-факто всегда было принято, что муниципалы выделяют участки и под полигон, и под застройку жилую. Насколько я помню, довольно большое количество народу пересажали за незаконное выделение земель. Может быть, где-то внутри этих всех скандалов и было что-то, связанное с землями под полигоны.
— Сейчас после того, как на самом верху решили, что будут окончательно и бесповоротно бороться с этими полигонами, вы фиксируете, что мусор не доезжает до этих полигонов и оказывается в лесах, еще где-то?
— У московских операторов контракты настолько, скажем так, тяжелые и дорогие, что они в этой истории не сильно балуются, нет смысла рисковать, экономить там 1 млн руб. для того, чтобы потерять контракт стоимостью в миллиарды. Поэтому от известных нам операторов — тех, что у нас на относительно серьезном контроле — мы получаем отчетность, как у них движется транспорт, и у них пока мы не видим, чтобы они куда-то что-то повезли. Просто есть еще какие-то резервные мощности. Но понятно, что эта история ненадолго, дальше начнет что-то происходить. Если стоимость по «Тимохово», куда сейчас пытаются все перебросить объемы «Кучино», не будет каким-то образом снижена или оптимизирована, понятно, что могут начаться нелегальные процессы, потому что там сейчас пока цена очень высокая, плюс он расположен дальше, чем «Кучино», туда возить надо.
— Были сообщения, что у московских властей после заседания с Владимиром Путиным чуть ли не поседели несколько голов — они поняли, что им везти мусор с востока просто некуда.
— Это так, но головы там не поседели. У московской власти все очень просто устроено: у них давно эта функция передана операторам, и она всегда может сказать: ребята, это ваша коммерческая проблема, занимайтесь. С другой стороны, в контракты заложены тарифы, там просчитаны расходы на транспортировку, на доставку и так далее, то есть все уже рассчитано с концами для «Кучино». Теоретически можно считать сложившуюся ситуацию неким форс-мажором, и операторы могут обратиться к московской власти с просьбой компенсировать возникшие расходы или пересмотреть условия. Насколько я знаю, там довольно тяжелые штрафные санкции, если что-то происходит. Как себя операторы поведут? Судиться с Москвой вряд ли они будут, но, по крайней мере, они какие-то свои претензии сформулируют, выставят. В данной ситуации заложником этой проблемы оказалась не только областная власть, но и московская городская, потому что это придется разгребать всем.
Закрытие полигона и рекультивация — это проблема губернатора Воробьева, аспект дальнейшего размещения отходов – это, в том числе, и проблема Москвы. От Москвы может быть две поддержки: одна — это не выкатывать мусор в область, а создать какую-то свою систему и резко сократить объемы; вторая история — это сесть и путем переговоров разработать совместную территориальную схему. Я думаю, что сейчас ускоренными темпами будут строить переработку внутри Москвы, потому что Москва заинтересована внутри цивилизованную систему создавать, а не выкладывать деньги в область или еще что-то делать.