Проблема неплатежей в ЖКХ не теряет своей актуальности, несмотря на все попытки органов власти и представителей жилищно-коммунального комплекса ее решить. Однако в последнее время ресурсоснабжающие организации (РСО) говорят о некотором улучшении ситуации. Объем задолженности населения за 2016 год по всей России вырос только на 10% в сравнении с предыдущим годом, тогда как в 2015 году по сравнению с 2014-м долг вырос на 23%. О том, какие факторы способствуют снижению задолженности потребителей за услуги и какие причины тормозят решение проблемы, „Ъ“ рассказала Юлия Врублевская, заместитель генерального директора АО «Газпром теплоэнерго» по правовым вопросам.
— Каков сегодня уровень задолженности абонентов перед «Газпром теплоэнерго»? Насколько эта сумма критична для компании?
— Просроченная дебиторская задолженность, которая сейчас существует в холдинге, превышает 7 млрд руб. Очевидно, что для нас такой объем задолженности весьма велик. Это те деньги, которые мы не получили за уже проделанную работу, затраченные средства и усилия, поставленные услуги. Но главная беда даже не в этом. Самый большой негативный эффект неплатежей в том, что они сдерживают инвестиционную активность компании.
— Насколько перевод абонентов на прямые расчеты с ресурсоснабжающими организациями способствует усилению платежной дисциплины, снижению общего уровня задолженности? Можно ли говорить о том, что это экономически выгодно для предприятия?
— Наши данные показывают, что переход на прямые расчеты с населением повышает уровень собираемости, и у нас сейчас есть установка по всем дочерним организациям переходить на прямые расчеты. В 2016-м году мы этот процесс активизировали и будем его продолжать, потому что он действительно дает положительный эффект.
В пользу прямых расчетов говорит и такая статистика: там, где раньше большую часть потребителей составляли управляющие компании, собираемость платежей могла варьироваться — от 80% и даже ниже. Физические лица стабильно показывают собираемость выше 90%.
Мы смотрим точечно на каждый регион и оцениваем экономическую целесообразность перехода на прямые расчеты, создания собственных абонентских отделов. Но в большинстве случаев это выгодно, несмотря на увеличение издержек.
— Проблема, о которой говорят практически все представители РСО, — так называемые «неотключаемые» потребители, в частности структуры Минобороны...
— Сами по себе они не проблема. Более актуальна другая проблема, связанная как раз с отключаемыми потребителями: как их отключить? Действующее законодательство предписывает, что отключать можно только таким образом, чтобы не нарушить права добросовестных плательщиков. А это сложный технический вопрос. Если же говорить о так называемых «неотключаемых», то тут главная проблема — посредники. И Минобороны за этих посредников ответственности не несет. Мы пишем письма в Минобороны, а они отвечают, что все деньги были своевременно выделены.
Там, где у ресурсоснабжающей организации существуют прямые взаимоотношения с воинскими частями, подведомственными непосредственно Минобороны, где расчеты ведутся без посредников, там проблем меньше. Мы привлекаем Министерство обороны к субсидиарной ответственности, и они платят.
Вопрос в том, кто несет ответственность за посредников и нужны ли они вообще.
— Как вы считаете, какие инструменты взыскания задолженности нужны сегодня, чтобы изменить ситуацию с долгами абонентов за потребленный ресурс?
— Инструментов много, проблема в том, чтобы заставить их работать в полной мере. С судебным взысканием практически нет проблем. Это уже давно на потоке — исковое производство, приказное производство: идем, взыскиваем, получаем исполнительные листы. Трудности начинаются потом, на стадии исполнительного производства, когда дело доходит до судебных приставов. Надо разыскивать имущество должника, а порой и самого должника, место работы, если речь идет о физическом лице и т. д. И мы почти по каждому региону слышим одну и ту же проблему: очень большая текучка кадров судебных приставов и очень большая нагрузка на одного пристава, занимающегося долгами в сфере ЖКХ (по нескольку тысяч дел, одновременно находящихся в производстве). При этом текучка кадров касается и самих судебных приставов, и их руководства. А в условиях, когда сегодня работает один судебный пристав, а через неделю уже другой, не удается выстроить такую же планомерную работу, как удалось с судами. Исполнительных листов много, но в деньги их превратить очень сложно.
Все методы юридического воздействия уже используются. Просто результат дает именно комплексное использование всех этих методов, последовательная работа: претензии, приказное производство, судебное производство, исполнительное производство, инициирование банкротства — если необходимо, заявления в правоохранительные органы, ограничение или прекращение подачи ресурса. По результатам 2016 года такой комплексный подход привел у нас в холдинге к повышению собираемости на 1%. В процентах это немного, а в материальном выражении — более 250 млн руб. Комплексный подход дал этот эффект на фоне всех экономических обстоятельств.
— Возможно, в регионах существуют какие-то креативные инструменты, которые доказали свою эффективность?
— Есть положительный опыт, но едва ли его можно назвать креативным. Это просто эффективное использование существующего набора правовых инструментов, и ничего более. Например, в «Газпром теплоэнерго Вологда» сумели выстроить взаимоотношения со службой судебных приставов и совместно с ними провели мероприятия по изъятию имущества у злостных неплательщиков в рамках кампании по борьбе с неплатежами. Например, в Бабаевском районе Вологодской области судебные приставы Межрайонного отдела особо важных производств УФССП Вологодской области арестовали у ПО «Бабаевское райпо», чья задолженность перед «Газпром теплоэнерго Вологда», накопленная с 2014 года, превысила 1,2 млн руб., три автомобиля. А в Череповце отдел судебных приставов №2 арестовал автомобиль «Газель» у жителя города, тоже имеющего задолженность за тепловую энергию.
Сейчас наша вологодская компания совместно с судебными приставами арестовывает автомобили и передает их на временное хранение самому взыскателю, после чего должники, как правило, достаточно быстро погашают задолженность.
Это говорит о том, что не надо изобретать никакого правового велосипеда. Необходимо повышать эффективность использования действующих механизмов.
— Как сегодня работает 307-й закон, направленный на повышение платежной дисциплины потребителей?
— Судебная практика пошла по пути отказа от снижения в судебном порядке неустойки, которая предусмотрена законом. При этом неустойка взыскивается и не уменьшается по всей цепочке лиц, участвующих в правоотношениях по теплоснабжению. Естественно, эта неустойка подействовала прежде всего на тех потребителей, которые и так были платежеспособными. Они просто стали платить без отсрочек. Кардинального экономического эффекта повышение неустойки не принесло. И это очевидно: если человек не в состоянии оплатить коммунальные услуги, то для него едва ли имеет значение размер неустойки. Как правило, воздействие на таких должников через приставов или даже через механизм банкротства, который недавно у нас появился в отношении физических лиц, является неэффективным. Поэтому получается, что РСО просто имеет возможность часть своих убытков от непогашения задолженности злостными неплательщиками покрывать взысканием повышенной неустойки с платежеспособных должников.
Что касается безотзывной банковской гарантии. Оставим в стороне то, что правительство РФ должно было принять свой нормативный акт во исполнение положения предоставления банковских гарантий. Документ был принят только 4 февраля, а начал действовать с 22 февраля 2017. Но главное не в этом. Главное, что в 307-м законе изначально были ограничения, что не на всех потребителей распространяется это требование о предоставлении гарантий. Оно не распространяется на органы госвласти, органы местного самоуправления, собственников и пользователей законных владельцев жилых помещений МКД, УК, ТСЖ, специализированные потребкооперативы, казенные автономные бюджетные учреждения. Вспомним, что у группы компании АО «Газпром теплоэнерго» в Самарской области 70% должников — это управляющие компании и ТСЖ, 20% — физлица, 2% — бюджет и 3% — прочие. Получается, что мы можем применить эту норму к 3%. Таким образом, реального эффекта она нам не принесет. Кроме того, расходы, которые придется нести на предоставление банковской гарантии, не включаются в тариф.
Если газовые компании потребуют с нас такой гарантии, у нас нет источника, чтобы эти расходы были нам компенсированы.
— Что еще, на ваш взгляд, можно сделать для повышения платежной дисциплины?
— По повышению эффективности претензионно-исковой работы есть идея, чтобы привязать задолженность по коммунальным услугам не к собственнику, а к квартире. Очень часто мы сталкиваемся с тем, что собственник продал квартиру, исчез, мы пытаемся разыскать его по новому месту регистрации, и это очень сложно. Всем РСО было бы гораздо проще, если бы долг следовал за квартирой. Тогда покупатель будет думать перед совершением сделки, что к нему вместе с квартирой перейдет задолженность. Она будет отражаться и на стоимости объекта. Покупатель сможет этот долг погасить, и мы здесь не видим нарушения конституционного права на распоряжение своей собственностью, просто накладываются некоторые экономические ограничения. Идея не новаторская, потому что есть похожая норма, уже закрепленная в ч. 3 ст. 158 Жилищного кодекса, которая говорит, что собственник несет обязанность по оплате расходов на капитальный ремонт МКД. И при переходе права собственности к новому собственнику переходит и эта обязанность, в том числе и неисполненная прежним собственником. Поэтому мы считаем, что идея жизнеспособна и будем силами «Газпрома» двигать ее к законодательной инициативе.
СПРАВКА: Акционерное общество «Газпром теплоэнерго» (АО «Газпром теплоэнерго») — крупный российский теплоэнергетический холдинг. Общество является крупнейшим российским инвестором в малую теплоэнергетику. Компания осуществляет инвестиционные проекты по модернизации и реконструкции систем теплоснабжения, строительству газовых блочно-модульных котельных, когенерационных энергоустановок, строительству и модернизации сетей. Входит в группу «Газпром межрегионгаз». В настоящее время АО «Газпром теплоэнерго» обеспечивает работу 1083 объектов теплоэнергетики общей установленной тепловой мощностью более 8,3 тыс. Гкал/ч в 22 регионах России.