Руководитель дирекции инфраструктурных проектов «Газпромбанка» Павел Бруссер в интервью «Коммерсантъ FM».
— Еще в начале марта ФАС предложила изменить концессионное законодательство. Служба намерена пресекать практику 100-процентного возврата инвестиций за счет госбюджета и ввести минимальный порог участия частного инвестора в подобных проектах. Ранее ФАС, как известно, аннулировала результаты концессионного конкурса на строительство дороги Стерлитамак — Магнитогорск. В чем вы видите основную угрозу от нынешних действий антимонопольной службы?
— Я, прежде всего, вижу угрозу в следующем: большинство проектов, которые реализуются по схеме плата концедента, а это проекты, где практически нет окупаемого спроса на предоставляемую услугу или где этот спрос недостаточен для того, чтобы окупить финансовые ресурсы, инвестиции на приемлемом горизонте, на который они предоставляются, — все вот эти проекты, и уже запущенные, и которые предполагаются быть запущенными, просто постигнет крах. Поскольку закон, наверное, можно даже, я бы сказал, не менять, а уточнять, это можно делать, но мы должны договориться принципиально, что будет с проектами, которые сейчас реализуются в стране. К ним относятся такие проекты, как ЦКАД, проект новосибирского четвертого моста, обхода Хабаровска, проекты в Перми, ряд других проектов, которые именно по этой схеме реализуются. Поэтому прецедент очень опасный.
И, конечно, дьявол в деталях. Я не знаю, что имели в виду представители ФАС, когда говорили о том, что нужно менять закон, но нужно понимать, что если мы меняем закон радикальным образом, то мы на самом деле большую часть проектов в силу того, что окупаемых проектов на рынке не так много, их меньшинство, мы эти проекты просто подвешиваем в состояние как минимум неопределенности.
— Правда ли, что банки, которые участвуют в подобных проектах, начали закладывать в свои риски вот эту неурегулированность вопроса, и это мешает развитию рынка и тормозит вот эти крупные проекты, в том числе те, которые вы назвали?
— Вы абсолютно правы. Не то чтобы мы стали закладывать это в риски, поскольку это называется на самом деле правительственным риском, правительственные риски никаким образом нельзя квантифицировать и переложить на процентную ставку. Мы просто-напросто в ряде проектов, и это относится и к нам, а еще и к другим участникам рынка, отлагательным условием для выборки ставим положительное решение Арбитражного суда города Москва в части "башкирские дороги". И это правда. То есть если суд признает решение ФАС адекватным и правильным, то тогда я боюсь, что те проекты, которые уже подписаны, на которые должны были выделяться деньги, эти проекты банковского финансирования имеют шанс не получить.
— Какие-то уже есть конкретные предложения, каким образом можно найти компромисс с тем, что думает ФАС по этому поводу? Вообще обсуждались такие моменты, и предлагалось ли что-то из этого уже антимонопольщикам?
— Нет, ничего не предлагалось. На площадке Минэкономразвития будет создана рабочая группа, мы с большим удовольствием в этой рабочей группе будем участвовать. Но надо не забывать, что мы с нашим партнером «Башкирдорстроем» 7 апреля идем на первое заседание в Арбитражный суд Москвы. И мы не можем остановить этот процесс, поскольку все уже организовано, все процедуры начаты. Я так понимаю, что и представители Федеральной антимонопольной службы не сходятся во мнении о том, что конкурс в Башкортостане, а, кстати говоря, в суд также подавала сама Республика Башкортостан, соответствует концессионному законодательству. Поскольку у нас есть непримиримые разногласия в этом вопросе, то я считаю, что точку в этом споре может поставить только суд.
— Если все-таки суд решит, что ФАС права, это создает какой-то прецедент конкретный, что такие же подобные проекты уже не будут создаваться именно на тех условиях, на которых они должны были создаваться до того, как ФАС аннулировала конкурс по строительству дороги Стерлитамак — Магнитогорск?
— Вы знаете, такой риск всегда существует. И такой риск, к сожалению, нельзя законодательным образом никак изменить. Поскольку у нас, конечно, не прецедентное право, но, так или иначе, любой инвестор, заходя в сделку, смотрит на прецеденты, а это будет таким ярким прецедентом, то опять же я повторюсь, мы считаем, что это непосредственно повлияет на предоставление финансирования и уже в подписанные проекты, и в будущие. Будут ли будущие проекты структурироваться по какой-то схеме, мне сложно сказать, все-таки мы сегодня об инфраструктурном спросе и о качестве услуги говорили. Если есть инфраструктурный спрос, плата концедента по сути не нужна, есть другие механизмы, и — в терминах закона о концессиях — возврат всех инвестиций на стадии строительства, он, наверное, будет в том числе осуществляться и за счет платы, тогда эти проекты не пострадают. Но проблема заключается в том, что таких проектов с окупаемым платежеспособным спросом у нас в стране единицы. И, к сожалению, мы тогда не понимаем, как быть с ГЧП-проектами, в том числе с выкупом в рассрочку, например, объектов социнфраструктуры, которые строятся не по механизму получения коммерческой выручки, а просто когда приходит инвестор, строит, оснащает объект и технически его эксплуатирует в течение долгого периода времени, никто ему за это не платит. Такие проекты реализовать через госзакупку невозможно на коротком сроке, а инвестиции, которые необходимо привлекать в такие проекты, это инвестиции на сроки 7-10-15 лет и больше. Поэтому мне сложно сказать, что будет с такими проектами. Наверное, рынок каким-то образом пересмотрит участие в них. Но я бы как-то все-таки не хотел бы передавать какой-то пессимизм, да, то есть мы, естественно, будем бороться, то есть мы чувствуем поддержку и Министерства экономического развития, и всего рынка, поэтому мы считаем, что у нас шансы хорошие, но, тем не менее, прецедент создан.
— А каковы перспективы вот все-таки у проектов, которые уже реализуются достаточно давно? Можете конкретный пример просто привести, вот в какой стадии уже, например, та же ЦКАД находится?
— Ну, ЦКАД коммерчески закрыт. Одним из сценариев может быть тот, что, по сути, если решение суда будет против, то есть суд поддержит решение ФАС, то банковского финансирования ни в третьем, ни в четвертом ЦКАДе мы не увидим. Что касается других проектов, нужно смотреть подписанные концессионные соглашения с платой концендента, в частности раздел правительственных рисков относится ли такое событие к правительственному риску, мера компенсации, расторжение и так далее. То есть каждый проект, он уникален, и, конечно, нужно смотреть, как инвесторы будут воспринимать решение суда.