Тверской суд арестовал Алексея Навального на 15 суток. Оппозиционера признали виновным в сопротивлении полиции. Срок наказания исчисляется с 26 марта. Кроме того, ему назначен штраф 20 тыс. руб. за организацию несанкционированного митинга. Президент фонда «Петербургская политика» Михаил Виноградов ответил на вопросы ведущего «Коммерсантъ FM» Марата Кашина.
Фото: Анатолий Жданов, Коммерсантъ / купить фото
— Могут ли сейчас власти принять жесткое решение по Навальному, превратить его условный срок в реальный? Ведь для этого есть юридические основания, получается, что сразу два административных нарушения у него — 15 суток по одному, 20 тыс. руб. по другому.
— Не стоит зацикливаться на правовой составляющей всех шагов, которые предпринимаются в отношении Навального. Понятно, что это политические решения, понятно, что это решения часто хаотичные, и здесь импровизация и сюрпризы возможны. С другой стороны, очевидны и риски, начиная от имиджевого. Во-первых, не только сегодня, но, очевидно, и завтра западная пресса выйдет со своими подробными материалами о Москве. Сегодня была поводом протестная акция, завтра будет поводом приговор Навальному. И, наверное, Дональд Трамп выучит фамилию Навальный и будет помнить ее в ближайшие 15 дней.
Здесь опять же возникает вопрос, что делать дальше с той энергетикой, которая выплеснулась в ходе протестной акции, которая не выплеснулась в прошлом году во время думских выборов и осталась кипеть под крышкой чайника. Второй вопрос — как балансировать ситуацию, потому что пока власть готовилась к тому, что весь год будет обсуждение темы, кто будет в России политиком №1, не предлагая особой интриги, оказалось, что вопрос о политике №2 гораздо более увлекателен и больше всех цепляет. Как следствие, если Навального как политика №2 нейтрализуют, возникает вопрос о том, что делать с номинальным политиком №2 Дмитрием Медведевым, которого тоже не очень хотелось бы трогать.
— То есть политик №2 сейчас, на ваш взгляд, — это Навальный, не Медведев?
— Они толкаются на этом поле, где Навальный демонстрирует гипердинамику, Медведев демонстрирует, возможно, несколько наигранное спокойствие. Обе тактики имеют право на существование.
— Некоторые эксперты переводят Навального во вторую лигу, предполагая, что высшая лига — это Путин, а первая лига — это лидеры парламентских партий. Но вы двигаете Навального еще выше, получается?
— Я не двигаю Навального, я обсуждаю то, куда он двигает сам себя. Я думаю, что в разговорах про эти лиги есть большой элемент преувеличения, я не думаю, что Навальный стоит сейчас ниже, чем Зюганов или Жириновский, полузабытый Миронов. Поэтому мне кажется, что это серьезная попытка создания повестки вокруг фигуры №2, и повестка достаточно интересная. Мы видим, что реакция на происходящее в последние месяцы достаточно хаотичная и растерянная.
— Учитывая, что Навальный так серьезно о себе заявляет, как власти сейчас выгодно решить вопрос с ним — все-таки посадить, сделать срок реальным или оставить на свободе?
— Вопрос в том, чем будет руководствоваться власть, какие у нее приоритеты и задачи. Стоит задача управления политическими рисками или задача показать зубы. Вчера мы видели и то, и другое. Разгоны были не самыми жестокими в истории протестных акций, с другой стороны, рекордное число задержанных. Поэтому, на мой взгляд, не копить риски было бы важно, более того, если протестная волна не очень длинная, логично дать ей выплеснуться сейчас, чтобы это не случилось перед президентскими выборами. Но решение по этому принимает во многом один человек, остальные чиновники занимаются попытками угадать его волю, поэтому есть некоторый хаос. Вчерашние события — не самые масштабные в истории России, но за последние годы от такого мы отвыкли.
— Сегодня все обсуждают, что это самые крупные протестные митинги за последние пять лет. Можно ли говорить о новой волне протестного настроения в России?
— Это возможно. Нет методики, которая позволяет реально прогнозировать степень политизации населения, особенно молодежи. Но предпосылки к этому есть, поскольку в прошлые годы не получалось выплеснуть ту эмоцию, которая копится в любом обществе, в любом человеке.
— Еще отмечают, что очень много подростков, молодых людей было на вчерашних митингах. На ваш взгляд, почему?
— Это поколение, которое росло без телевизора, и у них другая эстетика. Когда возрастные люди, не умеющие пользоваться интернетом, идут со своей повесткой по судам над ловцами покемонов, это выглядит достаточно криво. Вспомните недавние видео из Брянска из консерватории, когда подростковая, студенческая аудитория воспринимает с иронией всю ту борьбу добра и зла, которая присутствует в официальной пропаганде. Ключики к этим людям пока не подбирались, считалось, что средний возраст — самый проблемный для власти, а молодежь ничего другого не видела и будет идти в фарватере власти. Но обозначился новый раскол на фоне некоторой агрессии официальной повестки дня и с ориентацией на прошлое, и выяснилось, что молодежь, у которой есть энергетика и много наивности для оптимизма, не попадает в пессимистично-депрессивную повестку официальных СМИ, да особенно их и не смотрит.