С точки зрения международного права непризнанные и частично признанные территории называются "режимами де-факто". Они не могут полноценно участвовать в международных отношениях. Например, договоры, которые режимы де-факто заключают с иными государствами, не имеют статуса международных, а являются лишь частноправовыми сделками. Режимы де-факто не могут вступать с не признающими их государствами в дипломатические и консульские отношения, не могут становиться членами многих международных организаций. Так, для вступления в ООН требуется не менее 2/3 голосов всех 193 стран-членов и рекомендация Совета Безопасности. Согласно решениям Европейского суда по правам человека (ЕСПЧ), ответственность за нарушения прав человека режимом де-факто несет то государство, которое контролирует этот режим. Например, ЕСПЧ возложил на Турцию ответственность за нарушения прав греков-киприотов в Турецкой Республике Северного Кипра (ТРСК, признана только Турцией), а на Россию — за нарушения прав человека в Приднестровье (дела Илашку, Катана и др.).
Иногда решения органов международных организаций предписывают государствам-членам не признавать те или иные территориальные изменения. Такую резолюцию 541 (1983) Совет Безопасности ООН вынес в 1983 году по Кипру, а 27 марта 2014 года Генеральная ассамблея ООН приняла незначительным большинством голосов (100 из 193 членов) резолюцию 68/262 по Крыму, призвав не признавать любое изменение статуса Автономной республики Крым и Севастополя на основе референдума и воздерживаться от любых действий, которые можно было бы истолковать как признание измененного статуса.
Бизнес с режимами де-факто таит в себе множество рисков. Во-первых, невозможно или сильно затруднено свободное перемещение товаров, услуг и капиталов на эти территории и с них. Например, товары из ТРСК могут продавать, по сути дела, только в Турции, либо скрывая их истинное происхождение. Схожим образом поступают компании из Нагорного Карабаха: указывают на этикетках в качестве страны происхождения Армению (хотя Нагорный Карабах официально не признан даже Ереваном). Чтобы производители Абхазии и Южной Осетии могли вывозить товары из РФ и в РФ, потребовалось, чтобы Россия заключила с Грузией в ноябре 2011 года соглашение об основных принципах механизма таможенного администрирования и мониторинга торговли товарами. Договор стал результатом сложных переговоров по вступлению РФ в ВТО. После встречи с президентом США Бараком Обамой тогдашний лидер Грузии Михаил Саакашвили прекратил чинить препятствия для вступления России в организацию, но лишь при условии, что через Абхазию и Южную Осетию пройдут торговые коридоры из России в Грузию, а стороны пригласят международных посредников, которые будут контролировать поток грузов и маркировать их.
Иностранные инвестиции тоже затруднены, в частности из-за отсутствия договоров о взаимной защите капиталовложений (хотя у России, например, есть такие договоры с Абхазией и Южной Осетией) и об избежании двойного налогообложения. Если же отдельные инвесторы рискуют вкладывать средства (например, в недвижимость), это может кончиться тем, что им придется вернуть имущество законным владельцам. Такие дела по ТРСК рассматривали, например, Суд ЕС и ЕСПЧ. Ведение бизнеса на территориях режимов де-факто затрудняет и то, что их граждане не могут ездить по своим паспортам в страны, не признающие эти территории. Но это обычно можно обойти: например, многие жители Приднестровья имеют помимо паспорта ПМР еще гражданство России, Украины, Молдавии или Румынии.