Планы музеи
Фото: Юрий Мартьянов, Коммерсантъ / купить фото
В Центральном музее древнерусской культуры и искусства имени Андрея Рублева состоялась презентация новой концепции развития. Как выяснилось, музей, обитающий в бывшем Спасо-Андрониковом монастыре, собирается расширяться за счет расположенных вне монастырской стены построек. На площади, которые, возможно, освободятся в самом монастыре, претендует в рамках предполагаемого государственно-церковного партнерства Русская православная церковь (РПЦ). Комментирует СЕРГЕЙ ХОДНЕВ.
Концепцию представлял директор музея Михаил Миндлин, а обсуждали ее представители РПЦ — епископ Тихон (Шевкунов), председатель патриаршего совета по культуре, и протоиерей Леонид Калинин, древлехранитель Московской городской епархии, то есть лицо, ответственное за художественные ценности московских храмов,— члены музейного сообщества во главе с гендиректором ГТГ Зельфирой Трегуловой, специалисты по древнерусскому искусству. Несколько слов вставили представители общественного совета при Минкульте, а модерировал событие заместитель Владимира Мединского Владимир Аристархов (сам министр появился только к концу обсуждения).
Михаил Миндлин руководит музеем недавно, с мая прошлого года. Раньше он четырнадцать лет возглавлял Государственный центр современного искусства. Доверие к его персоне в среде искусствоведов-древнерусников пока неочевидно, и новая концепция, видимо, должна была стать сигналом всему музейному сообществу: музей будем сохранять и выводить из того печального состояния, в котором он пока находится.
Сильно мешкать с этим сигналом и правда было невозможно, так что концепция выдает следы довольно спешной подготовки. Строго говоря, это и не концепция вовсе, а, скорее, краткая декларация о намерениях — прекрасных, но в основном не очень конкретизированных. Музей собирается расширяться, реорганизовываться, модернизироваться, заводить структурные и экспозиционные новации, которые не просто желательны, а категорически необходимы в музейном учреждении начала XXI века.
Для расширения — и это один важный факт — Музей Рублева собирается освоить разные постройки усадьбы Хрящевых, которые стоят в разной степени заброшенности рядом с монастырем. Это городская собственность, так что процедура передачи явно затянется. Второй факт, который был очевиден даже по составу приглашенных: судьба музея будет решаться с участием РПЦ.
Бурные события вокруг Исаакиевского собора, надо думать, сделала свое дело, и общий тон разговора был нарочито корректен. Музейные работники вежливо выказывали надежду на цивилизованный диалог. Церковные сановники отвечали в том же духе: о. Леонид Калинин, например, честно говорил о том, что церкви нужно руководство профессионалов в сохранении и реставрации принадлежащих ей памятников. А когда тот же протоиерей произнес оплошную фразу: "Вот в советское время, когда церковь была отделена от государства..." — епископ Тихон быстро перебил священника с места, резко заметив: "Она и сейчас отделена!"
Сложность, однако, в том, что мера и характер сотрудничества определены на редкость туманно. Обе стороны понимают их по-своему, и по выступлениям это было очень заметно.
Музей говорит: нам надо поработать с привлекательностью для посетителей, потому что пока наши показатели скромны — 100-200 человек в день. Церковь отвечает: нет проблем, когда тут будет действующий храм, то посетителей будут тысячи, вот увидите. Музей говорит: надо бы наладить нормальную музейную инфраструктуру, и в частности построить вот такой вот кафетерий, смотрите, это будет стеклянный павильон, практически незаметный, почти мираж. Церковь отвечает: инфраструктура — оно, конечно, да, но лучше бы такие вещи устраивать как-нибудь вне монастыря.
А потом еще встает с решительными восклицаниями Николай Бурляев, член общественного совета при Минкульте: "Это место равнозначно Кремлю! Не нужны никакие миражи в этой жемчужине Святой Руси!" (И, право слово, непонятно, отчего существование кафетерия в музейной зоне так взбудоражило высокое собрание, что этот вопрос обсуждали живее всего; возможно, скажу ужасную вещь, но и новые туалеты строить все ж таки придется, причем ровно ничего кощунственного или противоречащего монастырским традициям в этом нет.)
При всей корректности налицо два не согласующихся друг с другом взгляда на будущее монастыря. Музей предполагает, что он оставит территорию монастыря за собой как прежде всего музейное, экспозиционное пространство. В то время как церковь в лице хотя бы того же о. Леонида Калинина рассчитывает, что освоение музеем новых площадей — только начало сколь угодно уважительного, но тотального переселения Музея Рублева из монастыря. Теперь весь вопрос в сравнительном административном весе представителей музейных кругов и церковного руководства: и те и другие должны войти в состав рабочей группы, которой поручена выработка окончательного решения.