Писатель Захар Прилепин в интервью «Коммерсантъ FM» подтвердил, что осенью прошлого года стал заместителем командира батальона в самопровозглашенной Донецкой народной республике. В беседе с корреспондентом Владимиром Расуловым Прилепин пояснил, что был одним из инициаторов создания подразделения, в котором сейчас отвечает за работу с личным составом. Ранее писатель выпустил две книги, посвященные военным действиям в Донбассе, а в феврале на полках книжных магазинов появилась его работа, посвященная «офицерам и ополченцам русской литературы».
Фото: Максим Кимерлинг, Коммерсантъ
— Как официально называется ваша должность и что входит в круг обязанностей?
— Официально я занимаю должность заместителя командира батальона по работе с личным составом. Но в целом функции мои гораздо шире — я один из инициаторов создания этого батальона. Батальон входит в полк спецназа армии ДНР, выполняет сейчас боевые задачи на территории Донецкой народной республики, в разных ее точках. Начал создаваться летом прошлого года, к октябрю, собственно, я вошел в должность.
— Что вас заставило пойти по такому пути? У нас многие писатели так или иначе были связаны с боевыми действиями…
— Вы уводите почему-то в какую-то филологическую историю. В Донбассе, я напоминаю, идет война уже три года, там погибли тысячи людей, 200 детей погибли на территории ДНР и ЛНР. Там все были. Были писатели или не были — какое это имеет значение? У нас там тысячи ополченцев туда приехали, тысячи ребят из «Другой России» — национал-большевистской партии. Я туда выехал сначала в качестве военкора, потом занимался поставками гуманитарной помощи, потом уже больше года работаю советником главы Донецкой народной республики, как я это иронически называю — «адъютантом». Какое может быть спонтанное решение, какие там писатели, если я три года уже этим занимаюсь?
Это сложный комплекс чувств, на эту тему я уже написал две книги, и, может быть, когда-нибудь напишу третью. Это много всего: это ощущение того, что родина твоя нуждается в твоих делах. Это, может быть, да, есть какое-то чувство ответственности не только перед людьми Донбасса, а просто перед русскими людьми как таковыми, перед русской историей. Но это все пафосно, на самом деле просто если есть возможности какие-то определенные… У меня они есть, я могу это сделать, и никто другой, кроме меня, этого сделать не может. Я просто пошел и сделал. Я еще раз говорю: мы подразделение собирались создавать давно, пытались это делать. Но никак не получалось. И тут, наконец, сложились так звезды, что необходимость в нем возникла, и мы его стремительно создали. За три месяца собрали батальон.
— Какой вы видите главную цель вашего командования этим батальоном, участия в управлении? Какие-то конкретные боевые действия?
— Идет война, и конечная цель — чтобы она завершилась победой в пользу Донбасса. У меня никакой конечной цели нет, тем более, никаких целей нет у батальона. Батальон выполняет те задачи, которые перед ним ставит командование. Никаких целей. Цель у меня личная — попасть в рай когда-нибудь. Вот у меня есть одна личная цель, а все остальное — это цели тактические и текущие.
— Как вы думаете, коллеги по цеху как могут воспринять вашу деятельность? Понятно, что есть люди, которые поддерживают это начинание, но наверняка будет критика. Как вы можете ответить на критику, которая может последовать от тех же самых других российских писателей?
— Я уже цитировал замечательные слова Пушкина: «Когда в глазах такие трагедии, некогда думать о собачьей комедии нашей литературы». В данном случае я могу их еще раз процитировать. А вообще, мои коллеги по ремеслу — это, собственно, поручик Достоевский, поручик Толстой, ротмистр Чаадаев, кто там еще, поручик Гумилев — вот мои коллеги по ремеслу. А что там может сказать условный Григорий Чхартишвили, меня совершенно не интересует.
— Я правильно понимаю, что вам уже до этого приходилось в Донбассе принимать участие в боевых действиях, столкновениях и применять оружие?
— Естественно, если там три года пробыл — с перерывами — я к каким-то вещам имею отношение, да.
— Указано, что вы там сейчас в звании майора. Ранее, насколько известно, воевали в Чечне. Звание майора вы получили уже после Чечни?
— Это донбасское уже звание. Из Чечни я уходил в другом звании.