Ситуацию вокруг фильма Алексея Учителя «Матильда», который выйдет в прокат только осенью 2017 года, но уже вызвал ожесточенную дискуссию, в вечернем эфире «Коммерсантъ FM» Петру Косенко и Олегу Богданову прокомментировал историк и журналист Николай Сванидзе.
Фото: Наталья Логинова, Коммерсантъ / купить фото
Олег Богданов: С вашей точки зрения, какие могут быть принципиальные претензии у православной общественности к этому фильму? Где там исторические искажения?
Николай Сванидзе: Я, в принципе, не представляю, какие могут быть претензии к художественному кино у православной общественности. Я не понимаю. Это художественное кино. А какие могут быть претензии к живописи? Давайте пойдем в Лувр, в Третьяковку, в Эрмитаж, подойдем к любой картине с изображением обнаженной натуры и будем говорить, что она оскорбляет нашу нравственность.
Почему всякий раз художник, когда он пишет картину, режиссер театральный, когда ставит спектакль, должен думать о том, кто может оскорбиться? А если кто-то оскорбится цветом моих глаз, или формой моего галстука, или, если я был бы женщиной, длиной моей юбки? Или формой моего черепа, который, наверное, не всем покажется совершенным. Что теперь делать?
Тем более, что эти люди, как выяснилось, никого не представляют — не только Минюст, но и Русская православная церковь это говорит.
Петр Косенко: Более того, заметили уже, что название этой организации «Христианское государство», которая рассылает угрозы, очень созвучно с «Исламским государством», запрещенным в России. Не самые приятные ассоциации…
Н.С.: Совершенно верно, наводит на не самые уютные мысли. Но здесь плохо другое. Плохо то, что эти люди имеют за собой уже историю побед. Они или их единомышленники, они какому-то великому режиссеру подкидывают свиную голову, выставку поливают мочой… И они побеждают. Они закрывают выставку в Сахаровском центре, потом организаторов этой выставки судят. Они закрывают спектакль, этот спектакль так и не идет. Они закрывают выставку, эта выставка так и не имеет продолжения. За ними шлейф побед. Почему? РПЦ и государство сейчас от них отрекаются и правильно делают, они вроде не имеют к ним прямого юридического отношения, но морально-то имеют.
П.К.: А почему они не могут остановиться? Уже достаточно серьезные окрики были.
Н.С.: Окрики не работают.
П.К.: Почему?
Н.С.: Если они чувствуют жесткую руку государства, с последствиями, тогда они это воспринимают как окрик. Если это не так, то тогда просто фактически пожурили их. Теперь они угрожают Учителю, угрожают тем людям или тем организациям, которые собираются прокатывать кино. И что им делать? А если они действительно взорвут или подожгут?
П.К.: А вы допускаете эту возможность?
Н.С.: Абсолютно допускаю — они экстремисты. Они ведут себя как экстремисты.
П.К.: А где тогда статья 282?
Н.С.: Не знаю. Видимо, не про них, видимо, про кого-то другого эта статья.
О.Б.: Но еще пока не сделали, пока угрозы только.
Н.С.: Угроза, слово в данном случае есть дело. Понимаете, когда угрожают взорвать наш дом или поджечь, угрожают жизни нашей семьи, мы не думаем о том, что это просто слова, правда? Мы пугаемся и принимаем меры, если можем. Поклонская — депутат Государственной думы, заместитель председателя профильного комитета по безопасности. Это же не просто прелестная девушка. Она подключила прокуратуру. Прокуратура уже запросы направляет Учителю. Прокуратура вынуждена реагировать на депутатский запрос. И никаких последствий это для госпожи Поклонской иметь не будет. А прокуратура вынуждена реагировать и уже мешает людям творческим работать. Эти ребята-экстремисты в компании с госпожой Поклонской уже своего добились, на самом деле, во многом. Они уже вселили страх, они уже мешают работать. В дальнейшем, может быть, этот скандал рейтинг фильма повысит. Но сейчас это помеха.
О.Б.: Может быть, у нас тренд такой на становление некоего нового идеологического или идеологизированного государства?
Н.С.: Может быть.
О.Б.: И с этим надо смириться?
Н.С.: Нет, зачем же мириться? Если мы готовы жить в православном Иране, тогда давайте смиримся. Если мы не готовы, тогда не будем смиряться.
О.Б.: Общество готово или нет?
Н.С.: Общество пока не понимает ничего, обществу не до того, общество хочет кушать. Общество фильмы не ставит.
Обществу на эти проблемы, в общем, глубоко наплевать, как правило, большинству общества на это наплевать. Но тем, кому не наплевать, им предстоит обеспокоиться этой проблемой, потому что иначе сначала Николай II, потом Иван Грозный, потом Сталина нельзя будет критиковать... А кого можно? У нас что, будут теперь в искусстве только жития? Мы возвращаемся в допетровскую Русь? Если мы готовы к этому, тогда вперед.
П.К.: Несмотря на то, что премьера фильма назначена на октябрь, поступило предложение из общественного совета при Минкульте провести сначала закрытый показ фильма и дать этой картине экспертную оценку. С вашей точки зрения, это нормально?
Н.С.: А кто будет экспертно оценивать? Госпожа Поклонская? Меня интересует, какой будет подбор экспертов в Министерстве культуры. От этого зависит. А то эти эксперты тоже будут напуганы, этим экспертам тоже пообещают башку оторвать экстремисты, и они скажут то, что от них требуется. Почему каждому фильму, по поводу которого неизвестно кто выражает неизвестно что, нужно ставить палки в колеса? У нас светское государство, и идут они все к лешему, просто к лешему прямой дорогой. Кто они такие, скажите?
П.К.: Есть точка зрения, что ситуация вокруг «Матильды» будет только накаляться ближе к премьере. Как вы считаетt, еще будут схватки жаркие?
Н.С.: Я согласен абсолютно. То, что администрация президента и РПЦ как бы отрекаются от этих людей, ничего не значит. Они очень пассивно от них отрекаются, а те продолжают действовать, продолжают угрожать. И пока их никто не окорачивает, пока их никто не берет в оборот, они сильны. Я не чувствую за собой силу.
О.Б.: Почему именно персона Кшесинской их привлекает? Там же трудно найти что-либо, компрометирующее Николая II как главу государства.
Н.С.: Мы идем с вами у них на поводу. Почему мы должны вдумываться: почему Кшесинская? Да какая разница? Что им там именно не понравилось конкретно? У государя-императора действительно был роман, еще до того, как он стал государем-императором, еще до того, как он женился. Он был молодой одинокий мужчина, у него были романтические отношения с молодой одинокой девушкой. Какие проблемы? Какая мне разница, что им в этом не понравилось? Да меня не интересует, и Учителя не интересует, и наше государство не должно интересовать, что кому в этом не понравилось.